Ликвидаторы времени. Охота на рейхсфюрера - Артем Рыбаков

– Товарищ майор огонь разводить не велел, а на примусах ваших, – имея в виду туристические газовые горелки, имевшиеся у нас в количестве четырех штук, – такую ораву накормить – хлопотно.

Употребив вкуснейшие натурпродукты и запив их холодным чаем, я направился к «штабу», разузнать планы командования. Уже метров с пяти я услышал, как командиры о чем-то спорят, поэтому я издалека спросил:

– Товарищ майор, к вам можно?

– Да. Заходи.

На давешней «веранде» собралась практически вся верхушка группы: Саша, Фермер, Люк и Тотен. Никого из пленных я не увидел и поэтому сразу же спросил:

– А майор с прочими где? Неужто в расход пустили?

Командир досадливо махнул рукой в сторону Алика:

– Нет еще. Вон, кореш твой против, предлагает для махинаций всяких его использовать. Хорошо, что ты пришел, – сейчас нам про старосту твоего подробно расскажешь. Что там с колхозником этим про зерно придумали?

Я повторил предложение Акимыча.

– Ну, что скажете? – спросил Фермер собравшихся.

Люк пожал плечами, дескать: «мне все равно», а вот Бродяга потер заросшую щеку и разразился речью:

– А что? Можно интересную комбинацию провернуть… Только полицаев мы трогать не будем. Пустим поиски по ложному следу, да и мозги местным немцам серьезно припудрим.

– Это как? – поинтересовался командир.

– А так. Через пару часов приедем на машинах трофейных, а старосту попросим подводы подогнать и изымем по расписке зерно.

– Да на хрена нам это зерно сдалось? – раздраженно спросил Шура-Раз.

– Сань, тут не в зерне дело… Вот прикинь – в районе пропал довольно крупный чин, что немцы делать будут? Правильно – лес прочесывать. А оно нам надо? А так смотри: днем коровам хвосты крутил, вечером зерно выгребал, так что тут он, рядом. Может, где на хуторе загулял с селянками? При любом раскладе фору нам в сутки выцыганим. Да и бумажками старосту этого прикроем.

– Хмм, а бумажки кто писать-то будет, ты, что ли?

– Тотен, – и, повернувшись к Алику, Бродяга спросил: – Сможешь на смеси немецкого с тарабарским русским на бланке ксиву состряпать?

– Именно что «состряпать»… На большее, боюсь, меня не хватит, – ответил тот.

– Извините, что сокрушаю ваши мечты, – прервал я их, – но для начала надо убедиться, что у старосты есть на чем товар вывозить, а то ему же еще коров надо куда-то деть. То, что я предложил с зерном, пока – не более чем смутная идея. Может, я и поторопился.

– Вот, уже более разумный подход, – одобрил меня Фермер, – а то прилетел, глаза горят… Вперед, вперед… А тут все взвесить надо.

– Ага, а пленный что сказал?

– Если ты про майора, то – много всякого. И бумаги у него интересные в портфеле нашлись.

– Это набор так помог?

– И набор тоже… Знаешь, сколько немцев с нами соседствуют?

– Откуда, командир?

– Взвод в Старом Селе…

– А может, мы их… того? – перебил я командира.

– Ты дослушай вначале, торопыга! – разозлился Саша. – И пехотная дивизия в десяти километрах, а это значит, что немцы здесь практически в каждой деревне стоят! А ты – «того», «того»…

– Точно, мы, когда к вам ехали – видели, – подтвердил слова командира Люк.

– А что здесь дивизии делать-то? – опешил я.

– Как «что»? Окружение держат, ну и зачистками занимаются.

Услышанное меня весьма огорчило, но я все равно задал давно волновавший меня вопрос:

– А интендант тоже из этой дивизии?

– Нет, он начальник какого-то там отдела в службе снабжения девятой армии, – вместо командира ответил мне Тотен. – Короче, шляется по округе и думает, чем бы зольдатиков накормить.

– То есть он неместный? И соответственно его не скоро хватятся?

– Вроде того…

Полученная информация требовала времени на усвоение, и я закурил, усевшись по-турецки в углу.

– О, Сань, гляди, очередное коварство замысливает! – подначил меня Люк, обращаясь непонятно к кому, поскольку в штабе присутствовали все три Саши, если считать и его самого.

Я буркнул что-то типа «отстаньте» и, не обращая внимания на смешки соратников, продолжил свои размышления. «Так, а ведь Бродяга прав… Нам не шуметь надо, а немцев путать и пугать до потери пульса. Чтобы у них сложилось ощущение полной нелогичности того, что мы делаем. Вот одинокий взвод стоит в стороне от торных дорог, но его никто и пальцем не тронул, а вот штаб дивизии – весь защищенный такой, но в нем одни мертвые… И тишина-ааа».

Я поделился своей идей с товарищами.

После нескольких секунд обдумывания Люк хмыкнул: «Ну вот, я же говорил!» – и показал мне большой палец, Бродяга одобрительно покачал головой, а вот командир глубоко задумался.

Пару минут, что ребята, перешучиваясь, обсуждали мою идею, Саша молчал, потом сплюнул на землю:

– А ну, ша! – скомандовал он негромко. – Идея правильная, но подготовки требует. Ты уже поел? – спросил он меня и после утвердительного кивка продолжил: – Тогда вместе с Бухгалтером – на мотоцикл – и в деревню. Выясните у старосты, готов он к акции сегодня, или лучше на завтра перенесем. Ты, – командир мотнул головой в сторону Люка, – берешь пару бойцов порезвее – и к Старому Селу: посмотрите, как соседи наши гансоватые живут. Ну а мы с тобой, – это уже Бродяге, – планированием займемся. Всем все понятно? Тогда разбежались.

Уходя на поиски Трошина, я услышал, как Саня просит Тотена привести пленного майора.

* * *

«Похоже, это уже стало традицией, – думал я, когда мы со Славой неспешно ехали на мотоцикле к хутору, – Саня явно меня с Трошиным «спаривает». Хотя партнер из Славы не самый плохой: сообразительный, въедливый, да и опыта ему не занимать. Мне есть чему поучиться, тем более что я в реалиях местных ни в зуб ногой».

Мы уже выехали из леса, когда впереди на дороге я увидел нескольких коров.

– Что за черт? – ругнулся за моей спиной Трошин и, держась за рукоять, встал на подножках, – Антон, я ни одного человека не вижу.

– Наверное, погонщик звук мотора услышал и спрятался, – сообразил я. – Круто им Акимыч хвосты накрутил, вон, как прокола опасаются.

– Акимыч – это староста местный, да?

– Так точно.

Пока мы соображали, что к чему, расстояние до коров сократилось до какой-то сотни метров. Я собрался было объехать мини-стадо, но заметил, что обочины в этом месте, как назло, отсутствуют, а придорожные канавы глубоки. Остановив мотоцикл, я вполголоса спросил напарника:

– Слав, что делать будем?

Тот молча соскочил с «железного коня» и с решительным видом направился к животным.

– Sprechen Sie Deutsch![12] – крикнул я ему в спину, подумав о том, что если он начнет гонять буренок родными матюками, то вся наша конспирация пойдет псу под хвост.

Слава же, отмахнувшись от меня, как от докучливой мухи, сунул в рот пальцы и свистнул.

«Ешкин кот!» – хоть нас и разделяло больше десяти метров, мощь его свиста впечатляла!

Коровы были, как видно, того же мнения, так как они рванули с места в галоп, и вскоре только клубы пыли оседали на том месте, где несколько мгновений назад толклись шесть буренок.

«Силен!» – только и подумал я. Нет, свистеть, конечно, я умел, но вот так: сильно и резко, переходя в сверлящий мозг ультразвук – нет. И только я собрался сказать герою о произведенном на меня впечатлении, как взгляд мой случайно зацепился за валяющийся на левой обочине картуз. Я слез с мотоцикла и рукой показал Трошину на находку.

Слава мгновенно развернулся в сторону предполагаемой угрозы, вскидывая к груди автомат.

– Reg dich nicht auf![13] – успокоил я его по-не-мецки.

Возможно, он не понял слов, но понял смысл, поскольку несколько расслабился, хоть автомат и не опустил. Я же, продолжая игры в конспирацию, громко рявкнул:

– Halt! Zurück![14]

И, словно по моей команде, в высокой траве что-то зашуршало. Ухмыльнувшись и подмигнув Трошину, я, намеренно коверкая язык, крикнул:

– Стоят! Стреляйт!

В траве кто-то ойкнул, и метрах в тридцати от нас поднялась невысокая фигура.

«Мальчишка, что ли, стадо гнал?» – подумал я и скомандовал:

– Komm her! Суда! – сопроводив команду недвусмысленным жестом.

Тут слышу, Слава мне шепчет:

– Антон, кажись, девка…

Пригляделся, и верно – хоть на погонщике и надета хламида какая-то, но абрис фигуры уж больно характерный…

– И что? – говорю. – Отпустим, что ли? Так легенда посыплется… Давай, хоть до деревни отконвоируем.

Через минуту «кавказская пленница» выбралась на дорогу. «А ничего так!» – отметил я про себя. Даже заношенный донельзя пиджак, несуразные штаны и перепачканное пылью лицо не могли скрыть недетской привлекательности «пастушка». Слава сто-ял с идиотской улыбкой, рассматривая это диво дивное.

– Idiot! Setzen Sie sich auf das Motorrad![15] – вывел я его из состояния прострации и поманил нашего «пленника». – Komm her! Суда.

А ведь страшно девчонке, волосы, очевидно, до этого спрятанные под картузом, растрепались и теперь непослушными прядями обрамляли красивое, с очень правильными чертами лицо. Прямой, почти греческий нос (почти – это потому, что на мой вкус, у античных богинь носы великоваты), плотно сжатые губы – красотка, ну что тут скажешь!