Лишняя душа - Брижит Обер

– Что, доктор Симон не пришел?

– У него страх перед светскими мероприятиями, он несколько диковат, – отвечает Стивен Всякой Дырке Затычка.

Альварес хитро усмехается.

– Что ж, вы сами это сказали, – замечает он, раскуривая тосканскую сигариллу.

– Если хотите, могу достать вам кубинские сигары, – предлагает Стивен.

Стивену их привозит Антон. Он обожает Кубу, он уже трижды ездил туда, там все трахаются задаром…

– Нет, спасибо, я предпочитаю тосканские, – отвечает Альварес, с удовольствием делая первую затяжку.

– А в чем проблема с Симоном? – спрашиваю я.

– Я не могу говорить об этом с вами, – отрезает он, стряхивая пепел, который падает прямо в земляничный торт Майка.

Надеюсь, никто не заметил этого.

– Я не уверен, но вообще-то мне необходимо сказать вам кое-что, – бормочет Стивен.

Я настораживаю уши, а Альварес прищуривает маленькие черные глазки.

– Да?

– Девушка, та, которую убили… Сандрина Машинтрюк.

– Манкевич, – машинально уточняет Альварес.

– Да, так вот, я почти наверняка видел ее в больнице.

Альварес подскакивает от удивления.

– Господи, да почему ж вы ничего не сказали?!

– Я вспомнил об этом только сегодня ночью. Вид-то у нее был еще тот.

– Вот дерьмо, так вы ее видели или нет? – обрывает его Альварес. – Где? Когда? И почему вы колебались, прежде чем сообщить мне об этом?

– В дверях первой хирургии, – выдохнул Стив. – Я обратил внимание на длинные белокурые волосы. Думал, это подружка кого-то из врачей… Даге, Мадзоли или Симона, – выговорил он, кусая губу.

– Вы что, полный придурок?! – рявкнул Альварес, указывая на него недокуренной сигариллой.

– Повторяю, я вспомнил об этом лишь сегодня ночью, и потом у меня нет полной уверенности, капитан. Она ведь была совершенно обезображена.

Альварес что-то черкнул в своем блокноте, затем снова вперил свою сигариллу в Законопослушного Стивена.

– А почему здесь нет Мадзоли?

Мадзоли – наш третий врач, низкорослый рыжий молодой человек, в свои тридцать он уже изрядно облысел, женат, двое детей, симпатяга – словом, к этому добавить нечего.

– Ну… – начал Стивен.

Я его перебила.

– Его жена снова беременна, – пояснила я, – так что он остался с ней дома, чтобы помочь ей с детьми. А что, это так важно, что эта девушка, возможно, появлялась в больнице?

– Вы точно ее видели или нет? – громыхнул Любезник Альварес. – Никто из врачей не сообщал, что знаком с ней. Итак, в ту ночь в операционном блоке были именно Мадзоли и Симон, верно? Так если вам привозят вашу подружку со вспоротым животом, то вы уж наверное расскажете об этом фликам?! – разъяренно выпалил он, стряхнув пепел.

Бац! – и весь пепел угодил в пирожное.

– Стало быть, они не были с ней знакомы, – вставила я напрашивающийся по логике вывод.

Он вздохнул. Несколько мгновений смотрел на Селину, вихлявшую бедрами под новую композицию Бритни Спирс, взгляд его смягчился, будто это была Бритни собственной персоной, а не подделка под нее, десятью годами старше и десятью кило тяжелее, да и шевелюра не такая густая. Затем он вновь взялся за свое:

– А Даге, где он находился той ночью?

– Отдыхал, – сказал Стивен, – скорее всего, зажигал где-нибудь в ночном клубе, он завзятый тусовщик.

– Как это подобный тип, вкалывая по шестьдесят часов в неделю, находит силы отправиться танцевать вместо отдыха? – пробормотал Альварес себе под нос.

– А ваш убийца, думаете, он не работает? Чем он занимается в свое свободное время? – заметила я, думая о том, сколько же нужно затратить энергии на совершение жестокого преступления.

Альварес что-то буркнул и сосредоточил внимание на сцене, где Селина вяло аплодировала новым солистам. Микрофон перешел к Вельду, тот объявил ни более ни менее как «Stranger in the Night».

Голос у него был вполне пригодный для эстрады, однако забавно было видеть, как седовласый, тщательно подстриженный старикан Вельд, в твидовом костюме, с неизменной бабочкой цвета бордо, поет в ресторане нежную и вкрадчивую мелодию, тогда как последние десять лет он только и делал, что терроризировал подчиненных ему врачей, нагоняя страх на персонал и пациентов, стремительно проносясь по больничным коридорам в халате, вечно запятнанном кровью.

– А вы будете петь? – спросил меня Альварес.

Я отрицательно покачала головой:

– Нет уж, спасибо, голос у меня – будто ножом по стеклу.

Стивен промямлил:

– У меня тоже скверный, вот жалость!

Вообще-то беседа с фликом номер один интересовала меня куда больше.

– А вы, – ляпнула я, – вы не собираетесь осчастливить нас исполнением «Узника» или «Синг-Синг»?

– Ха-ха-ха! – Он изволил оценить мою шутку. – У меня из головы не идет это убийство.

– Но вы ведь не впервые сталкиваетесь с такими жуткими вещами?

– Меня больше всего занимает не варварский способ совершения убийства, а то, что этот тип не оставил никаких следов. Вот это бывает крайне редко.

– Вы говорите о варварстве, – прицепилась я, – а правда, что убийца подражает Джеку-потрошителю?

– Кто вам сказал об этом?

– Да все так говорят, кроме вас, – телевидение, радио… – ответила я.

Он буркнул нечто вроде «Вот бордель!».

– Так что же, это правда? – настаивал Стивен.

– Ну… – начал было Альварес, но тут же прикусил губу. – Что-то я чересчур много пью, болтаю, пора в отставку, на покой, похоже, я уже стар для этого ремесла. Хижина в горах, ручей, удочка, женщина, которая приготовит на ужин паэлью, – вот все, что мне нужно.

– Да что вы такое говорите! Вы же помрете от скуки! Вам не прожить без стресса и кофеина, как другим без прозака.

– Что вы об этом знаете?

– Посмотрите на себя: пальцы в никотиновых пятнах, круги под глазами, ноздри нервно подрагивают – типичный горожанин, помешанный на стимуляторах.

– Эй, я к наркоте не прикасаюсь! – уточнил он.

– Я говорю о ментальных стимуляторах – о скорости, городском шуме, огнях!

– Насчет городских огней – тут у меня свой счет: неоновые лампы в морге! – отрезал он, вонзая свою тоскану прямо в центр «Плавучего острова».

Да у него точно комплекс по поводу десертов, решила я.

Он вздохнул, окинул невидящим взглядом безобразие, сотворенное на тарелке, и тут же снова закурил.

– А еще вы чересчур много курите, – добавила я, – вы знаете, сколько это дает случаев рака легких в год? И скольким удается выжить?

Он потер глаза…

– Хе, читать я умею! – бросил он, указав на кем-то оставленную пачку сигарет. – Здесь написано: «Курение убивает!» Есть ли у меня шанс помереть в добром здравии? Манкевич, бедная девчушка, вот она умерла в добром здравии, – рявкнул он с горечью.

Воцарилось молчание.

– Я вам скажу, – продолжил он, – тип, что прикончил малышку Сандрину, он именно такой – как табачный дым, невидимый и смертельный, вот что меня сводит с ума.

– Вам не помешало бы время от времени принимать по полтаблетки лексомила, чтобы снять напряжение.

Он поднял бокал с красным чилийским вином:

– У меня есть все, что надо, спасибо за заботу!

Компания, напевшись, вернулась к столу, и возобновилась общая беседа, пересыпанная глупостями.

Я страшно устала теперь. И чуть пьяна. Пожалуй, не чуть. Пошел снег. Красиво. Особенно когда ты смотришь сквозь окно с двойными стеклами и чувствуешь себя защищенной. Только одним глазком гляну на мэйлы – и баиньки.

Lonesomerider:

– Я думаю о тебе. Мне хотелось бы оказаться вместе с тобой в стране волшебных грез. Завтра предстоит утомительный день – сплошные совещания. Ты для меня связана с бегством, с нежностью встречи, ты мое отдохновение, о котором мечтаешь и которого жаждешь.

Укза-дза, дзавтра МЭН встретит ВУМЭН, забавное совпадение! Черт, не помню, сообщал ли он мне название своей конторы? Спокойно, девочка, поищем в первых мэйлах… хм-м… нет… да! «Браун-Берже». Завтра я им позвоню.

О нет!

Latinlover®:

– Что, свинюшка, ты еще не поняла, что это я веду танец?! Мечтаешь, чтобы я отдрючил тебя как следует, и поэтому пытаешься спрятаться за клавиатурой. Но я знаю, ты читаешь все мои сообщения. И они тебе нравятся, не так ли, шлюшка, ты вся влажная при одной мысли о том, что Latinlover тебя хочет и трудится для тебя, и он хочет пронзить тебя насквозь своим здоровенным болтом… Скоро, шлюшка, скоро, и клянусь, я заставлю тебя вопить в экстазе.

Надо будет завтра распечатать и это послание. Этот придурок может быть опасен.

Посмотрим, что там нынче в чатах? Хочется отправиться на opening.night, там всегда чатятся симпатичные люди.

Так, и что сегодня за тема? Мать Богиня. Что ж, ладно. А там что? Veritas – истины, фу, слишком нудно, вечно начинают отправлять мессу по любому поводу.