Народ, да! - Голенпольский Танкред Григорьевич

Черные духи, в земле живущие!

Громко зову я, зову все громче:

— Эй, откликайтесь, синие духи,

Синие духи, в воде живущие!

Громко зову я, зову все громче:

— Эй, поднимайтесь, белые духи,

Белые духи, живущие в воздухе!

Громко зову я, зову все громче:

— Эй, собирайтесь, красные духи,

Красные духи, живущие в пламени!..

(Обращаясь к больному.)

Терпи, не кричи!.. Недолго уже терпеть!..

Слушайте, черные, вот вам работа:

— Да станут кости его прочней,

Эй, черные духи, упорные духи!

Слушайте, синие, вот вам работа:

— Да станет кровь у него живей,

Эй, синие духи, проворные духи!

Слушайте, белые, вот вам работа:

— Да станет дыханье его сильней,

Эй, белые духи, летучие духи!

Слушайте, красные, вот вам работа:

— Да станет сердце его горячей,

Эй, красные духи, жгучие духи!..

(Обращаясь к больному.)

Теперь ты здоров!.. Вставай!

Песня борьбы

Осейдж

Перевод С. Северцева

Пересох мой рот, ноги стерты в кровь,

Тяжело через чащи лесные шагать.

Мы идем за тобою, за нашим вождем,

О мой старший брат!

Мой суровый брат!

О мой брат!

Не боюсь я в битве жестокой пасть —

Людям племени злого отмстить хочу,

А боюсь не дойти — умереть в пути,

О мой старший брат,

Мой отважный брат!

О мой брат!

Пересох мой рот, силы нет шагать,

Посмотри ковыляет старуха за мной,

Хочет взять эта злая старуха меня,

О мой старший брат,

Мой любимый брат!

О мой брат!

Но не думай, что я слабодушный трус,

Эти жалобы лишь про себя шепчу,

Не услышишь ни стона ты от меня,

О мой старший брат,

Мой упрямый брат!

О мой брат!

В первый раз согласился ты взять меня

В боевой поход, и скорей умру,

Чем позорную слабость тебе покажу,

О мой старший брат,

Непреклонный брат!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

О мой брат!

Неужели ты сам не заметишь, брат,

Что бреду по тропе из последних сил?

Неужели ты нам отдохнуть не дашь,

О мой старший брат,

Справедливый брат?

О мой брат!

Пересох мой рот, силы нет шагать,

За плечами дышит старуха смерть…

Видно, здесь, по дороге, зароешь меня,

О мой старший брат,

О мой милый брат!

О мой брат!..

Колыбельная песня

Хопи

Перевод С. Северцева

Эй, совы, совы, большие совы,

Что желтые ваши глаза не спят,

Глаза не спят?

Не прячьтесь, совы, я вижу, совы,

Как желтые ваши глаза блестят,

Глаза блестят!

А ну-ка, сыночек, довольно плакать,

Видишь, как совы сердито глядят,

Сердито глядят?

А ну-ка, сыночек, скорей успокойся,

Слышишь, как совы тебе говорят,

Тебе говорят:

— Ребенка, который не спит и плачет,

Желтые наши глаза съедят,

Глаза съедят!

— Ребенка, который не слушает маму,

Жадные наши глаза съедят,

Сразу съедят!

Притча о прыгающей мыши

Пересказ А. Ващенко

— Хотите послушать историю о людях? — спросил слушателей индейский вождь по имени Большой Щит.

— «Историю»? — обрадовалась девочка по имени Свет Дня — О Большой Щит, позволь мне сбегать за моей сестрой, чтобы она тоже могла послушать.

— Позови всех детей, которые умеют слушать так, как ты! — улыбнулся вождь, увидев, как Свет Дня бросилась на поиски сестры.

Вскоре все дети собрались вокруг сказителя. Он разжег свою трубку и начал так:

— Жила однажды Мышь. — Скосив глаза, он прикоснулся к носу маленькой девочки, сидевшей рядом с ним. — Как все мыши, она была всегда занята своими мышиными делами. Однако время от времени ей чудился необычный звук. Она поднимала голову, внимательно прислушивалась, и усы ее шевелились в воздухе. Как-то раз она поспешила к подруге и спросила: «Ты слышишь этот странный звук, сестра?»

«Нет, нет, — ответила та, не отрывая своего деловитого носа от земли. — Ничего я не слышу. Сейчас мне очень некогда, поговорим попозже».

Мышь спросила другую подругу, но она пристально посмотрела на нее: «В своем ли ты уме? Какой еще звук?» — и проскользнула в норку под упавший древесный ствол.

Маленькая Мышь задумчиво пошевелила усами и опять погрузилась в дела. Но шум послышался вновь. Правда, он был далек, но Мышь явственно слышала его. И однажды Мышь решила узнать, откуда доносится этот звук. Она бежала и прислушивалась долго-долго и очень внимательно, и вдруг кто-то заговорил с ней.