Дейр - Р. К. Лилли

движения бедрами, опускаясь.

Я снял ее, перевернул и начал сначала.

Прошел час, когда я снова начал соображать. Не полностью, просто достаточно, чтобы помнить, что наша ситуация была далеко не идеальной.

— Нам нужно одеться, — сказал я ей. Когда Хит снова появится, я намеревался быть готовым к его приходу. Это может быть нашим лучшим и единственным шансом на побег.

Сказать, что она не слушалась, было бы преуменьшением. Она подходила для послушания так же, как писатели для математики.

Даже близко нет.

Она сидела верхом на мне, играя со своими сиськами, в то время как я медленно, лениво водил большим пальцем по ее клитору.

Я был не внутри нее, а под ней, и она двигалась вверх и вниз по моей полутвердой эрекции, словно на скольких качелях.

В данный момент это была просто опора, хорошее шоу, но, скорее всего, бесполезное.

Она протянула руку назад и начала слегка царапать своими тупыми ногтями мою мошонку, подтягивая ее к моему анусу, а затем снова назад.

Я протянул руку и сжал ее ладонь, сильно разминая ее мягкую грудь, зная, что у меня нет времени, но все еще задаваясь вопросом, смогу ли я трахнуть ее снова.

Она не прекращала это захватывающее скольжение и, возможно, быстро перешла в «может быть», затем повернулась к «вероятно» и решительно остановилась на «да, черт возьми».

— Все еще болит? — спросил я ее, глядя из-под тяжелых век на ее киску, дразнящую мой член.

Она томно простонала «да», затем сдвинулась, пока не поймала кончик моего члена своим входом, расслабляя меня в этом первом тугом дюйме.

Без предупреждения она насадила себя, и у меня чуть не сорвало крышу, руки (теперь уже не ленивые и не медленные) метнулись к ее бедрам, чтобы направить ее в идеальный ритм.

Она наклонилась, схватив меня за голову, прижимая ее к своей груди настойчивой рукой, чтобы я пососал ее.

Другая рука была занята в другом месте, но я бы не стал связывать эти точки до тех пор, пока это не принесло мне ничего хорошего.

Я согнулся так сильно, как только мог, чтобы вместить как ее яростную езду на моем члене, так и ее жаждущие сиськи, толкающиеся в мой рот.

Я был так же голоден, как и она нуждалась, и я был груб с ней, пока она не зарыдала.

Я отстранился, но она прижала меня к себе, твердый сосок терся о мои губы, пока я снова не начал сильно сосать его.

Я переключился на другую грудь, оставляя синяки на коже между ними.

Я помогал ей двигаться вверх и вниз по моей длине, удерживая ее плоть во рту.

Завтра она будет вся в синяках и ссадинах, и каждый укол будет напоминанием о том, кому принадлежало ее тело.

Она кончила первой, громкий, сжимающий оргазм, от которого мои яйца напряглись после нескольких крепких сжатий.

Мои ногти впились в ее бедра, когда с хриплым криком я врезался в нее и глубоко кончил.

Я все еще переводил дыхание под ней, когда она откинулась назад, чтобы посмотреть на меня.

Не моргнув глазом, она накрыла мой нос и рот куском материала, который вонял химикатами.

Я никогда раньше не чувствовал этого запаха, но почти сразу понял, что это было.

Зеленые глаза встретились с моими поверх пропитанной эфиром ткани.

— Я люблю тебя, — одними губами произнесла Ирис, как раз перед тем, как мир погрузился во тьму. 

ГЛАВА 7

Я проснулся в своей постели один.

Все тело болело, словно по мне проехался каток.

Я сомневался, что ублюдок был нежным, когда перевозил меня обратно через кто знает сколько штатов снова в мой дом.

Я был один, с ноющим телом и в бешенстве.

Я пробежал по дому, чувствуя необходимость напасть и дать выход энергии от своей беспомощности.

Не знаю, испытал ли я облегчение или больше разозлился, когда обнаружил записку на кухонном столе.

Уверен, ее написала не Ирис.

Судя по смелому тексту и той враждебности, которая источалась со страницы, я мог лишь предположить, что его написал Хит.

НИКОМУ НЕ РАССКАЗЫВАЙ, ЧТО ПРОИЗОШЛО, И ГДЕ ТЫ БЫЛ. ЕСЛИ СДЕЛАЕШЬ ЭТО, ПОДВЕРГНЕШЬ ИРИС ОПАСНОСТИ. ТАК ЧТО ДЕРЖИ РОТ НА ЗАМКЕ. НЕ ПЫТАЙСЯ ИСКАТЬ ЕЕ. К ТОМУ ВРЕМЕНИ, КОГДА ТЫ ПРОЧТЕШЬ ЭТУ ЗАПИСКУ, Я СНОВА ПЕРЕВЕЗУ ЕЕ В ДРУГОЕ МЕСТО.

Я всей душой ненавидел этого ублюдка. Отчаянно.

Что мне оставалось делать?

Просто дожидаться, пока он снова не решит меня похитить?

Чтобы я мог часами ездить на заднем сиденье жуткого фургона, трахать Ирис до кровавых мозолей, а затем, чтобы она снова меня вырубила, пока я все еще дрожал внутри нее.

Ирис, черт возьми, усыпила меня.

Я не мог в это поверить.

В любом случае, на чьей стороне она была?

Трудно сказать, что было хуже — до или после.

Нет, определенно «до», — решил я, потому что, хотя «после» было невыносимо, в «до» я не знал, была ли она целой и невредимой.

Теперь у меня хотя бы было это.

Тем не менее меня мучили мысли о ней в этом грязном мотеле, в плену у этого ублюдка Хита.

— Что между ними происходило? Он и она…

Нет, я не хотел об этом думать. Ничего хорошего из этого не выйдет.

— Были ли они любовниками? Она сказала, что он не обижал ее, но было очевидно, что для нее не составляло труда врать о чем угодно.

Тем не менее, я не думал, что они ими были, но проистекало ли это убеждение из логики или сильного желания верить в это, потому что альтернатива мне неприятна, ну, сложно было сказать.

— Тебе нужно превратить этот беспорядок в книгу, — сказал мне Тернер.

Примерно через неделю я был у него дома, снова изливал душу.

Я рассказал ему все. Все сумасшедшие подробности этой безумной поездки, от похищения до усыпления.

Само собой, он был заинтригован.

— Этому не бывать.

— Тогда я использую эту историю. Она слишком безумна, чтобы не записать.

— Черта с два. Ни за что.

— Хорошо, хорошо, но слушай, когда-нибудь она не будет такой щекотливой темой, и когда этот день настанет, пройдет много времени, детали размоются, так что хотя бы запиши ее в свой дневник или во что-то похожее, пока все еще свежо.

— У меня нет дневника. У тебя что, есть дневник?

— Ну, нет. Я просто говорю, запиши ее где-нибудь. Тебе не нужно ее публиковать.

Нуждаясь в отвлечении, я сменил тему.

— Что