Танковая война на Восточном фронте - Александр Широкорад

Тяжелый танк КВ-220 (вид сбоку и сверху)

Еще в 1938 г. Грабин начал работы над перспективной 85-мм танковой пушкой Ф-30. Первоначально она создавалась как полевая 85-мм пушка с круговым обстрелом. Баллистика пушки взята от 85-мм зенитной пушки обр. 1939 г. (со снарядом весом 9,2 кг и начальной скоростью 900 м/с). Угол вертикального наведения Ф-30 –5°; +20°.

Летом 1940 г. 85-мм пушка Ф-30 прошла испытания на Гороховецком полигоне на учебном танке Т-28. 5 декабря 1940 г. Кировский завод выпустил опытный танк КВ-220 (объект 220) с 85-мм пушкой Ф-30. Вес танка возрос до 62 т, поэтому на него пришлось установить опытный дизель В-5 мощностью 700 л. с. 31 января 1941 г. начались заводские испытания КВ-220, но уже на следующий день дизель полетел, и испытания пришлось прервать. Работы над Ф-30 в целом велись вяло, так как основное внимание было уделено танковым пушкам других калибров.

В марте 1938 г. заводу № 92 Артуправление выдало задание на проектирование 95-мм танковой пушки. Работая как всегда оперативно, Грабин уже в сентябре 1938 г. выслал в ГАУ рабочий проект 95-мм танковой пушки Ф-39.

Ствол пушки состоял из трубы и кожуха. Затвор вертикальный клиновой полуавтоматический. Было два варианта: унитарное заряжание (длина патрона 936 мм, и он в Т-28 подавался наклонно) или раздельное (длина снаряда 505 мм и гильзы 497 мм). Боекомплект и баллистика должны были совпадать с 95-мм дивизионной пушкой Ф-28. И, как всегда, Грабин не ждал утверждения проекта, а заранее закончил изготовление чертежей и заказал поковки и литье.

Летом 1940 г. 95-мм танковая пушка Ф-39 успешно прошла заводские испытания в танке Т-28.

Почувствовав, что в ГАУ задул ветер в сторону 107-мм дивизионных пушек, Грабин не стал цепляться за заделы Ф-28 и Ф-39 и, фактически прекратив работы по 95-мм пушкам, перешел к проектированию 107-мм танковых пушек. Тем более что это отвечало и взглядам самого Грабина на танковые пушки. Вспомним хотя бы его крылатую фразу: «Танк – это повозка для пушки». В 1940 г. Грабин предложил проект 107-мм танковой пушки Ф-42 с баллистикой 107-мм пушки обр. 1910/30 г. В пушке Ф-42 были широко использованы детали и агрегаты от Ф-39. В марте 1941 г. 107-мм пушка Ф-42 была установлена в башне танка КВ-2 и успешно прошла заводские испытания.

Тяжелый танк КВ-220 (вид спереди и сзади). Чертеж В. Мальгинова

Тяжелый танк КВ-3 со 107-мм пушкой (проект). Чертеж В. Мальгинова

Результатом германской «дезы» стало постановление Совнаркома № 827–345 от 7 апреля 1941 г., которым предусматривалось вооружение танка КВ-3 107-мм пушкой ЗИС-6 с начальной скоростью снаряда 800 м/с. Кировскому заводу предписывалось «установить план по изготовлению в 1941 г. 500 штук танков КВ-3 со 107-мм пушками.

Завод № 92 (т. Грабин) вместе с Кировским заводом обязаны разработать чертежи установки 107-мм пушки ЗИС-6 в башне КВ-3 и к 30 мая 1941 г. предъявить в Наркомат обороны СССР для утверждения.

Завод № 92 обязан к 25 мая 1941 г. подать на Кировский завод 107-мм пушку ЗИС-6 с установочными деталями, установить в башне КВ-3 и вместе с Кировским заводом обработать бронировку системы.

Завод № 92 НКВ обязан обеспечить подачу Кировскому заводу 107-мм пушек ЗИС-6 на программу 1941 года в следующие сроки:

июль – 45

август – 80

сентябрь – 110

октябрь – 110

ноябрь – 110

и до 15 декабря – 65».

Тем же постановлением предусматривалось создание танков-монстров КВ-4 и КВ-5, вооруженных 107-мм пушкой ЗИС-6:

«О танке КВ-4.

Директору Кировского завода т. Зальцману:

1. Спроектировать и изготовить по тактико-техническим требованиям, утвержденным НКО СССР, танк КВ-4 (с удлиненной базой), вооруженный 107-мм пушкой ЗИС-6 и основной броней 125–130 мм, предусмотрев возможность увеличения толщины брони в наиболее уязвимых местах до 140–150 мм.

2. К 2 октября 1941 г. изготовить один опытный образец, для чего:

а) изготовить и подать на Ижорский завод чертежи на корпус и башню КВ-4;

б) к 15 июня 1941 г. предъявить на утверждение в НКО СССР макет и технический проект танка КВ-4;

в) учесть, что Ижорский завод обязан к 15 августа 1941 г. изготовить и подать на Кировский завод корпус и башню КВ-4.

О танке КВ-5.

Директору Кировского завода т. Зальцману:

1. Спроектировать и изготовить к 10 ноября 1941 г. танк КВ-5. Разработку конструкции корпуса танка и штампованной башни произвести совместно с конструкторами Ижорского завода исходя из следующих основных характеристик КВ-5:

а) броня – лобовая 170 мм, борт – 150 мм, башня – 170 мм;

б) вооружение – 107-мм пушка ЗИС-6;

в) двигатель – дизель мощностью 1200 л. с.;

г) ширина не более 4200 мм.

Предусмотреть при конструировании возможность транспортировки по железной дороге при всех условиях движения.

2. К 15 июля 1941 г. изготовить и подать на Ижорский завод чертежи на корпус и башню КВ-5.

3. К 1 августа 1941 г. предъявить на утверждение в НКО СССР и ГАБТУ КА макет и технически проект КВ-5.

4. Учесть, что Ижорский завод обязан изготовить и подать на Кировский завод к 1 октября 1941 г. корпус и башню КВ-5.

Артиллерийское вооружение танков КВ-3, КВ-4, КВ-5.

1. Директору завода № 92 т. Елян и главному конструктору т. Грабину поручено разработать 107-мм танковую пушку с начальной скоростью снаряда 800 м/с под унитарный патрон с бронебойным снарядом весом 18,8 кг и по разработанному проекту изготовить, испытать и сдать к 1 июня 1941 г. опытный образец этой пушки для испытания в танке КВ-2».

Но вернемся к 107-мм танковой пушке ЗИС-6. Грабин довольно колоритно описывает диспут у А.А. Жданова: «Ожесточенным сопротивлением было встречено и мое предложение о мощности нового орудия. В то время в производстве шла 107-миллиметровая полевая пушка М-60. Мощность ее была 450 тонно-метров. Выгодно было использовать для нашей новой танковой пушки выстрел (снаряд, гильзу и заряд) от М-60, но мощность я считал необходимым довести как минимум до 550 тонно-метров. Следовательно, длина ствола увеличится по сравнению с М-60. Тут оказалось, что я наступил сразу на две «больные мозоли» моих оппонентов: мало того, что мощность показалась им чрезмерной, но всплыли и старые опасения, как бы танк с длинной пушкой не зачерпнул земли и затем при выстреле не разорвало бы ствол.

И этот вопрос пришлось решать у Жданова.

Закончился первый день работы. Наступил второй. Он был для меня не легче. Кое-как, со спорами и без взаимного понимания, согласовали почти все вопросы, кроме главного – о сроках. Котин непременно хотел, чтобы точный срок подачи нового тяжелого танка не был указан, а определился бы готовностью пушки: как только пушка будет готова, к этому моменту он подаст и танк. Я же настаивал на том, чтобы нам и танкистам был определен срок каждому свой, в отдельности.

Снова пошли к Жданову, проинформировали его о наших разногласиях. Жданов обратился к Котину:

– Когда будет танк?

– Как только Грабин даст пушку, танк будет готов, – ответил Котин.

Жданов спросил у меня:

– Товарищ Грабин, когда вы сможете дать пушку?

– Через сорок пять дней, – ответил я.

Раздался дружный хохот. До слез смеялись и мои коллеги, и Жданов. Только мне было не до смеха в весьма жизнерадостной атмосфере кабинета секретаря ЦК.

Когда наконец смех утих, Жданов сказал:

– Товарищ Грабин, мы собрались здесь, чтобы серьезно решать вопрос, а вы шутите.

– Нет, не шучу, – возразил я. – Срок, который я назвал, обоснован и вполне серьезен.

– Вы продолжаете шутить, – заметил Жданов. – Пойдите и посоветуйтесь еще раз.

Справедливость требует отметить, что сцена эта продолжалась гораздо дольше, чем в моем пересказе. За три эти слова: “Сорок пять дней” – я выслушал много шуток в свой адрес.

Пошла наша “пятерка” советоваться. Танкисты уже без смеха советовали мне увеличить названный срок в несколько раз. Я стоял на своем. Ясно стало, что соглашения нам не достигнуть. С тем и пришли к Жданову. Первые его слова были:

– Ну как, товарищ Грабин, продумали срок?

– Да.

– Наверное, не сорок пять дней?

– Сорок пять дней, товарищ Жданов.

– И все-таки вы несерьезны. Я думаю, что срок следует значительно увеличить.

Я не выдержал.

– Товарищ Жданов, почему короткий срок вызывает гомерический хохот и считается несерьезным, в то время как длинный срок находит поддержку и одобрение?

– Мы не знаем ни одного случая, чтобы новую танковую пушку создавали не только за сорок пять, но и за девяносто дней, – сказал Жданов.

– Согласен, такого не было. Теперь будет. Прошу вас, товарищ Жданов, в проект решения записать: “Срок изготовления опытного образца танка и пушки установить сорок пять дней с момента подписания решения”.

По моему предложению в проект решения были внесены именно 45 дней – срок действительно небывалый для конструкторов-артиллеристов и, как я не без оснований подозревал, не слишком-то реальный для конструкторов тяжелого танка. Проект решения был подготовлен. В тот же день я выехал на завод, не дожидаясь подписания решения. На прощание Жданов сказал: