Диалектика капитала. К марксовой критике политической экономии. Процесс производства капитала. Том 1. Книга 2 - Николай Васильевич Сычев

стал действующим капиталом, он не занят в производстве, его следует сперва продать или обменять, т. е. превратить в равную стоимость каких-либо других товаров. Поэтому он еще не является ни основным, ни оборотным капиталом, но впоследствии окажется либо тем, либо другим или поделенным между ними. Часть выручки за готовые изделия фабрикант израсходует на оплату рабочих, часть на восполнение запаса материалов для производства, а часть на строительство новых зданий, приобретение новых машин или на ремонт старых. Но сколько именно будет выделено для каждой из указанных целей, зависит от характера производства и от потребностей данного момента»[81].

Здесь, по существу, речь идет о разных видах товарных запасов, находящихся в руках двух различных собственников – фабрикантов и торговцев. Для первых эти запасы представляют собой товарный капитал, являющийся одной из функциональный форм промышленного капитала, а для вторых – торговый капитал, являющийся самостоятельной формой капитала, занятого исключительно в сфере обращения. Игнорируя эти формы, Дж. С. Милль отождествлял, с одной стороны, реальный капитал только с производительным капиталом, точнее, с двумя его формами – основным и оборотным капиталами, полагая, что они образуются из товарных запасов после их реализации на рынке; с другой стороны, оборотный капитал с капиталом обращения, что в корне неверно. Такая интерпретация сути рассматриваемого вопроса всецело предопределялась вещной концепцией капитала, которой придерживался автор.

Между тем еще в начале 30-х годов XIX века появились работы английского экономиста Р. Джонса, в которых, наряду с традиционными, был представлен и новый подход к трактовке капитала. Иными словами, опираясь на вещную концепцию капитала, автор в то же время указывал на социальную природу капитала, рассматривая его как общественное отношение (подчеркнем, этот второй подход «не заметил» Дж. С. Милль).

В этой связи Р. Джонс утверждал, что существует особая часть богатства, употребление которой в производстве позволяет достичь определенных результатов. Благодаря этому употреблению труд становится непрерывным и более производительным.

Именно «эта особая часть богатства и называется капиталом»[82]. Он «состоит из всех тех благ, которые употребляются при производстве богатства или авансируются для содержания тех, кто производит богатство»[83].

По мнению автора, деление данной массы богатства на капитал и доход отнюдь не зависит от природы благ, из которых состоит это богатство, но всецело зависит от цели, ради которой они применяются. «Допустим, я владею сотней квартеров овса и употребляю половину из них на прокорм лошадей для обработки моей земли. Эта половина составляет капитал: я получу его обратно через некоторое время или получу обратно его стоимость, а также некоторую прибыль. Другую половину я скармливаю верховым лошадям. Эту часть я трачу как доход: я не получу обратно ни его стоимости в виде других благ, ни прибыли на него»[84].

Кроме того, различая капитал и доход, нужно иметь в виду не только указанную цель, но и способ, которым применяются эти блага. Например, крестьянин в Ирландии (или на континенте) существует благодаря потреблению пищи, которую он произвел для себя. Но эта пища не прошла через процесс сбережения, а потому она не предполагает никакого воздержания и самоограничения, никакого руководителя труда рабочего, отличного от него самого. Совершенно очевидно, что, потребляя свой запас пищи, ирландец занят его воспроизводством. Последнее становится возможным только потому, что капиталист авансирует свой капитал, создавая условия для труда рабочего. Будучи взаимосвязанными, запас и капитал вместе с тем не тождественны друг другу. В самом деле, владелец капитала нанимает рабочего и выплачивает ему заработную плату. Она была сбережена из дохода. Благодаря этому фонд содержания рабочего класса (или «рабочий фонд») может увеличиваться лишь постольку, поскольку имеют место такие сбережения, служащие источником заработной платы[85].

Во избежание смешения этих двух случаев, Р. Джонс считал необходимым пояснить, что более целесообразно называть заработную плату, находящуюся в руках рабочих, фондом для непосредственного потребления, образующим часть национального дохода (доходов страны, по терминологии автора). Ибо при таком положении вполне очевидно, что заработная плата представляет собой доход, подобно тому, как она представляет капитал прежде, чем ее уже авансировали. «Если против такого словоупотребления будут возражать и настаивать, что мешок картофеля ирландского крестьянина составляет часть капитала страны, так как им содержится производительный труд так же, как и деньгами, авансированными капиталистом для этой цели, – то для того, чтобы постоянно удерживать в сознании разницу, мною разъясненную, мы можем разделить капитал на две части: на часть, состоящую из богатства, которое сбережено и используется с расчетом на прибыль, и на такую часть, которая не была сбережена и употребляется не с целью извлечения прибыли, а лишь для воспроизводства»[86].

Исходя из этого пояснения, автор предпочитал использовать термин «капитал» применительно к богатству, которое прошло через процесс сбережения[87]. Поэтому капитал «представляет собой нечто сбереженное из дохода, применяемое с целью производства богатства, или с расчетом на прибыль»[88].

Нетрудно видеть, что, опираясь на традиционное определение капитала и дохода, восходящее к А. Смиту, Р. Джонс выделял их отличительные черты. По его мнению, капитал есть, во-первых, особая часть богатства (или накопленного запаса страны), которая применяется для производства благ, из которых состоит это богатство; во-вторых, результат сбережения из дохода капиталиста, авансированное в это производство для получения прибыли.

Что же касается другой части данного богатства, то она составляет доход (в узком смысле слова), который предназначается для непосредственного потребления капиталистов и рабочих. При этом первые «воздерживаются» от ее производительного использования, а вторые получают заработную плату. Последняя представляет собой «рабочий фонд», который образуется за счет авансированного капитала, расходуемого его владельцем на вознаграждение рабочих за их труд[89].

Критикуя такой взгляд Р. Джонса на «рабочий фонд», К. Маркс писал: «Здесь характерно то, что работник воспроизводит «рабочий фонд» для самого себя. Этот «рабочий фонд» не превращается в капитал. Подобно тому как работник непосредственно производит свой «рабочий фонд», так он его непосредственно присваивает, хотя прибавочный труд работника, в зависимости от той особой формы, в какой данный работник относится к своим условиям производства, присваивается либо целиком им самим, либо частично им самим, либо целиком другими классами (поясним, К. Маркс имеет в виду, что результаты капиталистического производства присваиваются не только капиталистами и рабочими, но и другими классами. – Н.С.). То, что Джонс эту категорию работников называет «получателями заработной платы» (Wages – labourers) – это только экономический предрассудок. У них ничего из того, что характеризует получателя заработной платы наемного рабочего. Это – великолепное представление буржуазной политической экономии: раз при господстве капитала та часть продукта. Которую рабочий присваивает себе самому,