Грядет буря (ЛП) - Глен Катарина

Послание было понятным.

Он не боялся ее.

Он задвигал фусума, посмотрел в ее глаза в последний миг, и части двери сдвинулись.

Эма повернулась и выбежала на веранду. Схватив свои мечи у испуганных стражей, она устремилась к своей комнате. Хоть она злилась на его неприличное поведение, она еще больше злилась, что сорвалась, дала ему так ее спровоцировать.

Она порезала его, оставила след атаки, который могли увидеть все.

И он поймал ее.

Она прижала ладонь ко лбу, расхаживая в своей комнате. Она не смогла сдержаться. Но ничего не поделать. Лорд Ноэ имел право наказать ее за агрессию.

И если он сделает это, она не сможет защититься.

6

После беспощадно долгой ночи первые лучи солнца озарили стены. Эма спала неплохо, но обрывки снов мучили ее, не были приятными. И когда она просыпалась, она вспоминала вечер с лордом Ноэ, обдумывала свою ситуацию.

Она повернулась на спину и закинула руку на лоб. Вздохнув, она смотрела на балки под потолком, куда попадало немного утреннего света.

Это точно была ложь.

Зачем Ноэ спонсировал убийцу из другого клана? Почему Тайшо позволил такое? Мерзавец. Говорил, что она была гордостью клана, когда она в тайне принадлежала кому-то еще.

«Ты забрала десятки жизней. Что такое еще одна?».

Она ударила кулаком по полу. Это ничего не меняло. Ноэ был не из тех, кто делал пустые угрозы, и она это понимала. Он не боялся ее. Он провоцировал ее. Касался ее.

Он заслуживал большего, чем та царапина.

Эма потерла глаза. Как она могла обрекать клан из-за нежелания играть свою роль? Особенно ради Тайшо, Фракции и людей, которым она никогда не доверяла. Но если она не завершит миссию, она станет причиной ненужного вреда.

Черное чувство бурлило в ней. Это было важно? Разве не было справедливо убить того, кто по роду деятельности вредил другим?

Но чем она отличалась от Назэ? Имело значение намерение за убийством? Беспощадно или во имя справедливости — она и тот убийца просто были двумя сторонами одной монеты.

В комнате становилось светлее. Голод победил и заставил Эму встать с футона. Она оделась и, схватив катану, стала разминаться. Закончив, она опустилась на колени на татами и закрыла глаза. Мицуги научил ее очищать разум и ценить момент. Никаких мыслей, никаких тревог на короткое время. Это помогло. Но когда она дошла до столовой для завтрака, бремя того, что ее ждало, вернулось с полной силой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Выследить аристократа и офицеров было детской забавой. Отыскать убийцу, который не хотел, чтобы его нашли, будет сложнее. Биться с тем, кого тренировали монахи, будет тяжело — если можно было верить сведениям Тайкена.

И, если она не выложится на полную, она провалится. Без решимости она погибнет.

Покинув зал — и необычное внимание, которое она вызывала — Эма остановилась в паре шагов снаружи. Группа солдат Фракции и Тайшо стояла неподалеку. Ее сердце забилось быстрее от их смеха. Было жутко видеть, как две стороны так хорошо ладили, но это было лучше вражды.

Эма пошла дальше, миновала группу, бегло окинув ее взглядом. Знакомый голос донесся из группы, вызвав смех снова. Она замедлилась, увидев источник их веселья.

Рё стоял в центре, очаровательно улыбаясь. Он взглянул на нее, и веселье пропало с его лица.

О, духи. Она так переживала прошлой ночью, что не сходила к нему. Он, наверное, ждал ее, гадал, что случилось, почему она не пришла, как обещала. Но если он так переживал, почему не пришел к ней утром, как делал обычно?

Его взгляд стал убийственным. Другие заметили это и посмотрели на нее.

Ох, он точно злился.

Они ждали друг друга долго, и он всегда был открытой книгой в плане эмоций. Ее сердце сжалось, она знала, что ранила его. Но, когда она опишет ужасную ночь, он поймет.

А ей нужно было многое ему рассказать.

Эма отошла от группы, когда та стала расходиться. Рё повернулся к кому-то, кто заговорил с ним.

Капитан Дайсу.

Она подавила стон. Дайсу знал, что Рё участвовал в той миссии? Это было не важно. Капитан не должен был дружелюбно болтать с людьми, убившими наследника его клана. Но он отвлек Рё.

А потом капитан хмуро посмотрел на нее и кивнул. Точно, они должны были встретиться утром.

Но не сейчас. Сначала она поговорит с Рё — а он вдруг пошел прочь от нее быстрыми решительными шагами.

Эма поспешила за ним.

— Рё!

Он шагал, казалось, не собирался останавливаться. А потом он замер и повернулся к ней, стиснув зубы. Ладонь лежала на рукояти катаны, пока он ждал. В его позе была угроза.

— Я уже знаю, что случилось прошлой ночью, и я избавлю тебя от смущения оправданий.

Она смотрела на него, разум кипел от обвинений.

— Рё, что…

— Не говори это, — он скрестил руки на груди, отвел взгляд. — Я понимаю. Я знаю, что есть то, что приходится делать в определенных ситуациях. И Ноэ нельзя отказать.

— Я… стой, что? — ее мутило от дрожи в его голосе. О чем он говорил?

Он нахмурился сильнее.

— Лорд Ноэ откровенно описал ваш вечер Тайшо и отцу. Это…

— Откровенно, — конечно. Он должен был доложить о ее агрессии. — Эй, я не хотела на него нападать. Он…

Его глаза расширились.

— Ты напала на него? Эма, чем ты думала?!

Он не знал об этом?

— Постой, что тогда этот козел сказал обо мне?

— Просто забудь.

Она заглядывала в его глаза, хоть он старался отвести взгляд.

— Рё, он угрожал мне, угрожал клану, если я…

— Я же сказал, я понимаю, — рявкнул он, резко взмахнул рукой между ними. — Это не значит, что мне это нравится. Но ты должна была прийти ко мне. Я понял бы, если бы ты рассказала мне. Я ждал тебя. Всю ночь гадал, что случилось, не ранили ли они тебя. А потом узнал, что ты переспала с ним…

— Переспала с… нет! За кого ты меня принимаешь? — она поежилась, вспомнив попытки Ноэ. — Он пытался вести себя неприлично, но я ясно дала понять, что не потерплю этого.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он провел рукой по волосам.

— Эма, я не знаю, чему верить. О тебе говорили все люди Ноэ утром. Напрямую. Я слышал не только от отца. И ты не появилась…

— Верь в меня чуть больше! Я бы никогда… поверить не могу, что нужно говорить это тебе! — как он мог так легко поверить остальным, но не ей? Как он мог думать, что она так себя подставила бы?