Дело о бархатных коготках - Эрл Гарднер

Гаррисон Бурк хотел что-то сказать, но Мейсон со злостью повесил трубку. Он вышел из кабины и двинулся назад, к машине.

Глава 7

Ночью над городом разразилась буря, налетевшая с юго-востока. Свинцовые тучи плыли медленно, поливая землю потоком разбивающихся струй. Ветер бился в стены дома, в котором жил Перри Мейсон. Хотя окно было едва приоткрыто, сквозняк, врывающийся через щель шириной в полдюйма, развевал занавески. Мейсон сел на кровати и поискал в темноте телефон. Нащупав трубку, он поднес ее к уху.

– Алло, – сказал он. – Мейсон слушает.

В трубке зазвучал полный истерики голос Евы Белтер:

– Слава богу! Я вас застала! Говорит Ева Белтер. Немедленно садитесь в машину и приезжайте! Умоляю!

Мейсон еще не совсем проснулся.

– Куда приезжать? – спросил он. – Что случилось?

– Что-то страшное! – сказала она. – Но не приезжайте к нам домой. Я нахожусь в другом месте.

– Где вы?

– В лавке, на Гриссворд-авеню. Остановитесь, едва заметите фонарь. Я буду ждать вас перед входом.

Мейсон наконец сумел сбросить с себя остатки сна.

– Минуточку, – сказал он. – Я не первый раз слышу подобные звонки. Уже пару раз меня пытались выманить из дома ночью. Я должен быть уверен, что меня не разыгрывают.

– О, не будьте таким подозрительным! – воскликнула женщина. – Приезжайте немедленно. Говорю вам, что дело крайне серьезное. Вы ведь узнали мой голос?

– Что ж, – спокойно ответил Мейсон, – голос действительно похож, но это еще ничего не означает. Какое имя вы назвали, когда пришли ко мне впервые?

– Гриффин! – истерично крикнула она.

– Ждите, сейчас приеду, – заверил адвокат.

Он быстро оделся, сунул револьвер в задний карман брюк, надел плащ, нахлобучил глубоко на лоб шляпу и вышел. Машина стояла в гараже. Он нажал на стартер и выехал под дождь еще до того, как мотор успел как следует прогреться.

Машина фыркала и стреляла, когда он доехал до угла. Дождь барабанил по стеклу. В тех местах, где свет фар освещал разбрызгивающиеся струи дождя, на мостовой вырастали миниатюрные гейзеры. Мейсон пролетал через перекрестки, забыв об опасности врезаться в машину. Он свернул на Гриссворд-авеню и мчался еще полторы мили, прежде чем сбавил ход и стал высматривать огни.

Он увидел ее стоящей перед лавкой. На ней был плащ, но, несмотря на проливной дождь, она была с непокрытой головой. Вода стекала по ее волосам, глаза были безумными от страха. Мейсон подъехал к тротуару и остановил машину.

– Я думала, что вы никогда не приедете, – сказала она, когда он открыл дверцу.

Она села, и Мейсон заметил, что она в вечернем платье, атласных туфельках и мужском плаще. Она вымокла до нитки, струи воды стекали на пол машины.

– Что случилось? – спросил он.

Она повернула к нему бледное мокрое лицо:

– Поезжайте к нам домой, мистер Мейсон. Быстрее, пожалуйста!

– Что случилось? – повторил он.

– Мой муж убит, – простонала она.

Мейсон зажег верхний свет.

– Зачем вы это сделали?! – воскликнула она.

Он внимательно посмотрел на нее.

– Расскажите мне все, – спокойно сказал Мейсон.

– Когда вы наконец поедете?

– Только тогда, когда буду знать факты, – сказал он бесстрастным голосом.

– Мы должны быть там перед полицией.

– Можно узнать зачем?

– Должны!

Мейсон покачал головой:

– Мы не будем разговаривать с полицией, пока я не узнаю всего совершенно точно.

– Ох, – простонала она, – это было ужасно!

– Кто его убил?

– Не знаю.

– А что вы знаете?

– Вы погасите наконец этот свет?

– Только после того, как вы мне расскажете, что случилось.

– Зачем вам этот свет?

– Чтобы лучше вас видеть, миссис Белтер.

Лицо у адвоката было мрачное, голос серьезным. Она вздохнула, сдаваясь.

– Я не знаю толком, что случилось. Это, наверное, был кто-то из тех, кого он шантажировал. Я услышала наверху голоса. Они ссорились. Я подошла к лестнице, чтобы подслушать.

– Вы слышали, что они говорили?

– Нет, я не разбирала слов, до меня доносились только возбужденные голоса. Они обзывали друг друга. Время от времени мне удавалось понять какое-нибудь слово. Мой муж говорил тем своим холодным, саркастическим тоном, которым говорит всегда, когда взбешен и хочет на кого-то наброситься. Этот, второй, говорил повышенным голосом, но не кричал. Каждую минуту он перебивал моего мужа.

– Что дальше?

– Я потихоньку поднялась наверх. Я хотела слышать, о чем они говорят.

Она умолкла, чтобы перевести дыхание.

– И что дальше? – поторопил Мейсон. – Время дорого.

– Я услышала выстрел и грохот падающего тела.

– Только один выстрел?

– Да… и грохот. Ох, это было ужасно! Весь дом содрогнулся.

– И что вы сделали?

– Я повернулась и убежала. Я была в ужасе.

– Куда убежали?

– В свою комнату.

– Вас кто-нибудь видел?

– Наверное, нет.

– И что дальше?

– Я подождала. Может быть, минуту, может, больше.

– Вы слышали что-нибудь еще?

– Да. Этот человек сбежал по лестнице и покинул дом.

– И что было дальше? – спросил Мейсон с нажимом.

– Я решила заглянуть к Джорджу, посмотреть, не могу ли я ему чем-нибудь помочь. Я пошла наверх. Он был в кабинете. Перед этим он выкупался и набросил на себя халат. Джордж лежал на полу мертвый.

– Где на полу? – безжалостно расспрашивал Мейсон.

– Не будьте таким чертовски мелочным! – крикнула она. – Я не могу вам сказать. Где-то рядом с ванной. Должно быть, он вышел прямо из ванной. Стоял неподалеку, когда начался скандал.

– Откуда вы знаете, что он был мертв?

– Это было видно. То есть я считала, что он мертв. Конечно, я не уверена. Едем же, вы должны мне помочь. Если он мертв, то дело для нас плохо.

– Почему?

– Потому что все откроется. Разве вы не понимаете? Фрэнк Локк знает о Бурке и, естественно, подумает, что это Гарри его убил. Бурк будет вынужден назвать мое имя, а тогда все возможно. Подозрение может пасть и на меня.

– Нет никаких опасений. Действительно, Локк знает о Гаррисоне Бурке, но Локк – это только ширма и вообще дурак. Как только станет известно, что ваш муж убит, он потеряет почву под ногами. Вы ведь не думаете, что ваш муж шантажировал одного только Бурка?

– Конечно нет. Но у Гарри было больше причин для убийства, чем у кого-нибудь другого, – упиралась она. – Никто, кроме него, не знал, кто является владельцем газеты. Вы сами ему сказали.

– Так он рассказал вам об этом?

– Да, рассказал. Зачем вы вообще к нему ходили?

– Потому что у меня не было ни малейшего намерения защищать его ради прекрасных глаз, – ответил Мейсон хмуро. – Наверное, я достаточно для него делаю, поэтому пусть платит. Я не могу позволить, чтобы вы все финансировали.

– Вы не думаете, что это мое дело?

– Нет.

Она прикусила губу, хотела что-то сказать, но передумала.

– Теперь внимательно слушайте и хорошенько запоминайте, – сказал Мейсон. – Если ваш муж мертв, то начнется тщательное расследование. Вам нельзя терять голову. Вы не знаете, кто был с ним наверху?

– Нет, – ответила она. – У меня нет уверенности. Я могу только догадываться по голосу.

– Прекрасно, это уже что-то. Так вы не слышали, о чем они говорили?

– Нет, – быстро сказала она и добавила: – Но я слышала голоса. Я могла их различить. Я слышала голос моего мужа и голос того, другого.

– Вы слышали когда-нибудь перед этим этот голос?

– Да.

– И вы знаете, чей это голос?

– Да.

– Тогда не будьте такой таинственной, – стал нетерпеливым Мейсон. – Кто это был? Я ваш адвокат, вы должны мне сказать.

Она повернула к нему лицо:

– Вы хорошо знаете, кто это был.

– Я знаю?

– Да.

– Чем дальше, тем лучше, – невесело усмехнулся Мейсон. – Кажется, один из нас сошел с ума. Откуда я могу это знать?

– Это были вы, – медленно сказала она.

Его глаза застыли, твердые и холодные.

– Я?

– Да, вы. Ох, я не хотела этого говорить. Я не хотела, чтобы вы догадывались о том, что я знаю. Я хотела сохранить вашу тайну. Вы вытянули ее из меня. Но я никому не скажу этого, никогда-никогда! Это навсегда останется между нами.

Он не сводил с нее глаз. Только сильнее сжал губы.

– Хм, – только и сказал он. – Значит, вы меня не выдадите?

Она не отвела влажных глаз и сказала:

– Да. Я никогда вас не выдам.

Он глубоко вздохнул.

– Черт побери, – выругался Мейсон наконец. – Просто слов жалко.

Минуту царило молчание. Наконец адвокат спросил совершенно невыразительным голосом:

– Вы слышали отъезжающую машину?

Она минуту вспоминала, прежде чем ответила ему:

– Да, кажется, слышала. Дождь так шумел… Вы знаете, ветки стучат в стекла и вообще… Но, кажется, я слышала машину.

– Возьмите себя в руки, – сказал Мейсон. – Вы понервничали и перевозбуждены, но если вы начнете так рассказывать полиции, то ваше дело плохо. У вас на выбор два варианта: или сделать вид, что не выдержали нервы, и вызвать врача, который запретит вам вообще отвечать полиции, или вы должны знать точно, что вы говорите. Или вы слышали машину, или не слышали. Так как, слышали или нет?