Ассасин - Алексей Гончаров

кой хер мне это все надо, постучал в дверь.

Открыл мне какой-то щуплый лысый дедан и мерзко захихикал:

— Проходите, хи-хи, — сказал он.

Я зашел внутрь и увидел лишь темную комнату, где сидел тот самый блондинистый хмырь в красном.

— Реджинальда пока нет, — сказал он, — так что здесь всем заправляю я. Итак, разложим все по фактам: я не держу на тебя зла и имею четкие указания. Я отдаю тебе бабу, если ты выполнишь то, что я тебе скажу.

— Поконкретней, — сказал я, — в письме он обещал меня убить.

— Да, но господин уважает храбрых, — ответил блондин, — так что у тебя есть шанс выйти отсюда живым, да еще и со своей девкой в придачу.

— Я слушаю.

— Тебе надо отдать мне свои мечи, войти в этот зал и поклониться статуе нашего Покровителя Реджинальда, а также попросить у него прощения, — объяснил хмырь, — сделаешь это — и тебе сразу отдадут девчонку и отпустят.

Ха, и это все?

— Ладно, — ответил я, — спина не отломится поклониться и попросить прощения, но мы с тобой очень разные.

— Почему это? — спросил блондин.

— Я никогда в жизни не назову никого "господином" взаправду и никогда никому искренне не поклонюсь, — ответил я и открыл дверь.

Передо мной раскинулся огромный светлый, благодаря множеству свечей, зал. На стенах на высоте трех метров висели копья, мечи и броня, а в середине стояла куча народу — средневековые господа и леди в дорогих платьях. Ясненько…

— Дамы и господа! — закричал на весь зал хмырь, — сейчас вы увидите великую силу господина нашего Реджинальда!

Посетители зааплодировали и начали зыркать на меня ядовитыми взглядами и ухмылочками. Я двинулся вперед, к самому центру, где находился памятник этому божку — высокий, вылитый из чистого золота. Я поклонился ему и воскликнул:

— Прости меня, Реджинальд!

— Господин Реджинальд, — поправил меня блондин.

— Забыл правила? — спросил я, — ты не имеешь права заставлять Посланника называть господином другого Покровителя!

Хмырь цыкнул, когда по всему залу раздались фразы одобрения.

— Ладно, забирай свою бабу! — сказал он и толкнул мне в руки девчонку.

Я, посмотрев ей в глаза, понял, что это не она — какая-то другая баба, тоже с белыми волосами, но повыше Роуз и с совершенно другими чертами лица.

— Слышь, сука! — закричал я, — ты какого хера надо мной смеешься?

— Что такое? — с деланным удивлением спросил он.

И тут, я понял все. Эти твари с самого начала просто хотели поржать… Ладно, хотите зрелище? Шоу Маст Го Он!

Я подпрыгнул к ближайшей стене, ногами отбив летящие в меня ножи хмыря (не такой уж он оказался супер крутой) и схватил два меча, прикрепленных к стене.

Клинки Старой Закалки

+2 Силы

+2 Ловкости

Пойдет! Я вооружившись, прямо почувствовал, как стал сильней, и кинулся на противника. Мой бомжеватый Покровитель говорил, что докачаться до двадцатого уровня — огромное достижение, и достигнув этого, Посланники переходят на другой уровень, так как их характеристики начинают реально зашкаливать. Мне повезло куда меньше, но в тоже время и очень неплохо: 13 Силы и 21 Ловкости — это очень хороший расклад, хоть он мог быть и выше, качайся я честно, а не рывком. Судя по всему, у хмыря были похожие характеристики, но зато он владел кучей крутого снаряжения и заклинаний.

Я прыгнул на него, оказавшись за спиной и истрепав одеяние — не нанес ни одной раны. Судя по всему, чем меньше уровень, тем лучше проходит эта абилка, так как обычного разъяренного волка я вообще на колбасу пустил с первого прожима.

— Держишься, тварь?! — закричал я.

— У тебя нет ни единого шанса, — ответил хмырь.

Он выставил палец вперед, и я еле успел обернуться, чтобы увидеть огромный ледяной шип, нацеленный прямо на меня. Я, невероятно быстро изгибая тело, увернулся от колючего выроста — глаза хмыря надо было видеть. Судя по всему, уровень Ловкости у меня сейчас намного выше, чем у него. Значит, надо пользоваться — я хлопнул в ладоши, он отлетел к стене, и на первой космической понесся на хмыря, пригвоздив к стене. Блондин улыбнулся и растаял — клон. Я, вспомнив сцену из старого фильма, резко пригнулся и не зря — блондин сзади жахнул огромным топором и снес бы мне голову. Я быстро воткнул ему в ногу кинжал и пнул в грудь, правда, последняя атака до него уже не дошла — он каким-то только богу и Цою известным способом тепнулся на люстру и начал лечиться. Ага, хренушки! Я, используя ботинки на всю катушку, попрыгал на самый верх, переставляя символы и взлетая максимально для самого себя.

— Вам повестка! — заорал я и влупил по его удивленной харе мечом.

Гад, изворотливая шельма, увернулся, и я порезал ему только нос. Он резко пнул меня и выбил один из мечей — доставать не было времени, и я продолжил сражаться одним клинком. Блондин, понимая, что вскоре каюк, выкинул все козыри, что у него были — огненные шары, взрывающиеся карты, попробовал заюзать еще одного клона, но у него ничего не получилось — бой завершился, когда я скинул его с люстры на пол и прижал коленом к полу.

— Признавайся, ахтунг, куда Анку запрятал?

— В подземелье… третья камера… справа… — прохрипел он и отключился.

Я закинул хмыря на плечо и начал искать вход в подземелье. Дверь была закрыта, все посетители сего мероприятия сидели по углам и с ужасом на лицах смотрели на меня. Проверив двери на прочность и окна на наличие (их не было), я открыл люк в подвал и залез в канализацию. Путешествовать по сливной яме — то еще удовольствие, но ничего не поделаешь.

— Так, третья камера… справа!

Я открыл решетку и увидел спящую Роуз в каком-то поношенном платье.

— Открывай, — сказал я, — медведь пришел.

— Что? — спросила она, продирая глаза.

— Это я, пойдем быстрей, пока не приперся… — начал я.

— Что я вижу? — произнес до боли знакомый голос позади меня.

Хреново, не успел — у входа в камеру стоял Реджинальд, который тут же поменял красные глаза на фиолетовые. Рядом с ним стоял мощный мужик в латах и длинным мечом за спиной.

— Ты победил Соула, я поражен, — сказал он, — мне бы пригодился такой, как ты, но я слишком хорошо тебя понимаю. Знаешь ли, я и есть тот самый бог, о котором толкуют во всех приземленных мирах — я всемогущ и знаю все, по крайней мере, на данном Этапе. Также, знаю, что ты ни за какие коврижки не пойдешь ко мне, а наоборот, всегда