Спой, маркитантка! - Татьяна Ренсинк

друг твой тоже там был? - кивнула она в сторону Данилы, что так и сидел на лугу, а Серж будто понял её интерес:

-Нет. Там он не бывал. Человек более скромный, хотя от женских рук не убегает и ласки раздавать обожает.

-Кто же он, кто за моей Софьей увязался? - интересовалась мамка Дина.

-Не кто, а граф Протасов, - с удивлением взглянул ставший более серьёзным Серж.

-Ишь ты, граф, - засмеялась было мамка Дина, но вдруг уставилась в сторону Данилы так, будто видела призрак. - Погоди... Какое имя ты назвал?

-Протасов, - раздался вновь ответ.

-Протасов, - взглянула в его глаза мамка Дина. - А по папеньке?

-Данило Михайлович, - не понимал Серж. - Знаком?

-Слышала, - улыбнулась мамка Дина, словно вновь стала прежней: весёлой и не беспокоилась ни о чём. - Интересно просто, с кем гулять придётся моей девочке.

-Приказ отступать на заре! - прибыл с молниеносным донесением всадник, заставив каждого обратить на себя внимание.

-Вот, - всплеснул руками Серж. - Подраться не дают с французами!

-Погоди, дружище, - засмеялся один из военных, обняв его за плечо. - Французы все старания употребляют нас догнать, а мы — уйти и не драться!

-Забавная игра, но длиться будет не вечно! - подержал другой. - Заманим в ловушку!...

Духом наполнился каждый вновь сделать важное для родного края. В спасение и победу верили. Разговоры... Волнение... Убраны шалаши... Всю ночь с нетерпением ждали, когда на небе появятся первые просветы. Только показались среди чёрного неба красные краски поднимающегося солнца, и полк отправился дальше в путь...

Два дня трудного пути через ветра и заставшие их дожди были мучительнее прежних, как почувствовала Софья и Данило. Тот пытался каждый раз приблизиться к ней, она — не подпустить, скрыться. Будто напуганная птица металась в клетке. Видела, как пытается поговорить с нею Данило, а чувствам своим взять верх не позволяла изо всех сил...

-Данилой звать, - прошептала ей Марта, когда прибыли на место заброшенной фермы, где стали разбивать новый лагерь.

-О ком это ты? - удивилась Софья и поспешила догнать мамку Дину, что с Люси уже приготовили повозку для поездки в близлежащую деревню. - Я с вами поеду!

-Мы скоро, - махнула рукой мамка Дина. - Иди лучше подшей кому одежду. Ужас, что творится. Не смогут ведь без нас. Ступай! Дел много, всем хватит. Да плату не снижай! Мы им винца с водочкой привезём сейчас и подешевле продавать станем.

-Это нечестно! - возмутился один из гусар, услышавший её речь, и мамка Дина строго прикрикнула:

-А ну, пошёл прочь, жадина! Смотри, какие красавицы собой жертвуют здесь! Хочешь жизнь легче, помощь нужна — изволь платить! Не позволю обижать моих девочек!

-Права мамка! - поддержали её другие военные и с радостью провожали в путь. - Разбаловала нас! Вина, вина везите!

-Эх, правы ребятки, - подошёл к Софье генерал и отпил из своей кружки вина. - Куда мы теперь без вас?

Он снял с одного из стоящих подле военных шапку и надел на её распущенные кудри:

-Вот так совсем хороша!

-Благодарю, - засмеялась она, выполнив играючи поклон, а генерал подозвал стоявшего в стороне и наблюдавшего за ними серьёзного Данилу:

-Возьми-ка гитару, да пусть маркитанточка споёт нам!

-Слушаюсь! - улыбнулся, готовый выполнить просьбу, Данило.

-Есть у тебя какая задорная песня, про вино? - улыбнулся тогда генерал Софье, и та засмеялась:

-Конечно же!

-Спой, маркитантка! Спой! - раздались просьбы вокруг.

Кто-то аплодировал, а кто-то уже усаживался поближе, чтобы слушать...

Глава 12

Софья невольно взглянула на вновь любующегося ею Данилу и резко отвела взгляд. Она ответила на приглашение одного из военных сесть рядом и, глубоко вздохнув, приняла из его рук кружку с вином.

-Угощайся, милая, - нежно молвил он.

Одарил этот гусар её щёчку быстрым поцелуем, заставив ахнуть, а остальных вокруг засмеяться. Лишь Данило проглотил недовольство. Он сел напротив Софьи с гитарой, приготовившись играть, и вновь взгляд его к ней был полон печали и множества вопросов.

Софья чувствовала всё, безуспешно пыталась не встречаться с его глазами. А, отпив немного вина и вернув его хозяину, опустила взгляд... Она заставила себя унестись в край песни, которую пела, скрыв тоску души и зовя к себе весёлость...

Братья, рюмки наливайте!

Лейся через край вино!

Все до капли выпивайте!

Осушайте в рюмках дно!

Мы живем в печальном мире;

Всякий горе испытал,

В бедном рубище, в порфире, -

Но и радость Бог нам дал.

Он вино нам дал на радость,

Говорит святой мудрец:

Старец в нем находит младость,

Бедный – горестям конец.

Кто все плачет, все вздыхает,

Вечно смотрит сентябрем, -

Тот науки жить не знает

И не видит света днем.

Все печальное забудем,

Что смущало в жизни нас;

Петь и радоваться будем

В сей приятный, сладкий час!

Да светлеет сердце наше,

Да сияет в нем покой,

Как вино сияет в чаше,

Осребряемо луной!*

Не успела ещё закончит петь, как военные вокруг радостно восклицали «Ура!» то обнимая её, то целуя в щёчки. Данило смотрел, как она весела, как не противится столь резвому вниманию гусар, а на душе всё переворачивалось... Каждый вокруг неё пытался выразить или объятиями, или словами своё очарование. Каждый пытался примерить ей свою шапку, считая, что именно в ней она выглядит ещё краше...

Крики наперебой,