Крутой мэн и железная леди - Елена Арсеньева

– Как не приходила милиция? – удивился он. – Ко мне тоже не приходила, но я в этой истории сбоку припека. А к вам уж обязательно должны были явиться… странно! Таня! – окликнул он жену. – Ты не в курсе, в нашем подъезде милиция побывала? Ну, насчет тех выстрелов! Нет? Никто ничего не говорил? Слышите, Алёна? – Он снова повернулся к трубке. – У нас тоже тишина…

– Сан Саныч, ради бога, извините, – робко начала Алёна. – А вы не могли бы спросить у своего друга, у этого следователя – Льва, как там дела обстоят – с расследованием. А? Потому что у меня уже и продукты кончились, и в библиотеку надо, и завтра передача на радио, в которой я участвую… Если мне не удастся быть на передаче, я уже сейчас должна предупредить, чтобы кого-то другого пригласили, если успеют.

– Вы по радио выступаете? – воодушевился Сан Саныч. – А по какой программе? В какой передаче?

– По «Голосу Волги», а передача называется «Час доверия», это что-то вроде психологической консультации. Ведет настоящий психиатр, доктор, я там сбоку припека, типа свадебный генерал, но мне очень интересно.

– Обязательно послушаю! – пылко сообщил сосед. – А Левушке я прямо сейчас звякну. И сразу перезвоню вам.

«Прямо сейчас» и «сразу» растянулось на два с половиной часа, за время которых Алёна окончательно озверела. Беда в том, что у нее кончился кофе, без которого она не могла жить (у нашей писательницы была хроническая гипотония). Пила она кофе много, очень крепкого, а сегодня утром хватило только на полчашки. Нужно было как можно скорее бежать в магазин, чтобы приложиться к источнику сил и вдохновения и воскреснуть, но приходилось ждать звонка от соседа. А он словно в прорубь провалился! Конечно, можно перезвонить ему, однако Алёна никак не решалась. Ну вот позвонит она, а Сан Саныч подумает: «Что это она суетится? Наверное, дело все-таки нечисто, не зря Левушка так на нее ополчился! Наверняка она что-то скрывает!»

Ну да, она скрывала. Скрывала спор в ресторане «Барбарис» и мгновенное желание его проиграть, которое потом сменилось полнейшей противоположностью. Скрывала свое волнение при виде стриптизера, появившегося под песенку «It's now or never»; скрывала бессмысленно-пылкие взгляды в сторону танцующего Игоря; скрывала раздражение от тупой, непробиваемой настойчивости Влада, который мало что подстерег ее, мало что хватал все время за коленку в машине, не слушая ее откровенно злых отповедей, так еще и потащился следом за ней, и за мгновение до того, как его окликнул этот детский голос, за два мгновения до того, как раздался выстрел, Алёна вдруг с испугом поняла, что если он поднимется за ней в квартиру, она впустит его и все будет так, как захочет он…

Да, Алёна скрывала это. Ну какое отношение к делу имело томление одинокой женщины? Не большее, чем те несколько звонков, которые только и отвлекали от нее Влада, пока они ехали. Алёну же они забавляли, потому что Влад вместо нормальных «алло», или «слушаю», или «да», или чего-то столь же тривиального изрекал высокомерно:

– Н-да? Говорите!

Сама Алёна, особа привередливая, внешним приличиям придающая большое значение, немедленно бросила бы трубку, услышав что-то подобное, ну а корреспонденты Влада ничего, терпели…

Сначала Владу позвонила женщина: жена, а может, подруга. Ей он ответил с исчерпывающей интонацией:

– Не нуди, все будет в порядке. Приеду, когда смогу.

И отключился.

Второй звонок был от какого-то Сени, которому Влад «Господом Богом и честью русского бизнесмена» (такую формулировку Алёна слышала впервые, и она, конечно, не могла ее не поразить своей нестандартностью!) поклялся, что приедет подписывать договор «поутряночке, не позднее двенадцати». С точки зрения ранней пташки и типичного жаворонка Алёны Дмитриевой это был чуть ли не вечер, и она только собралась сказать об этом Владу, как раздался новый звонок.

Он, взглянув на дисплей, где определился номер, ощутимо помрачнел и нажал на сброс. Звонок умолк, чтобы возобновиться через минуту. А надо сказать, что звонок в мобильнике Влада был просто оглушительный, и не привычная классическая мелодия, а какие-то безумные удары гонга по мозгам. Влад, по всей очевидности, к ним притерпелся, поэтому переносил шумовую атаку спокойно, однако Алёна со стоном схватилась за виски:

– Какой кошмар! Выключите, ради бога!

Влад с явной неохотой поднес телефон к уху:

– Н-да? Говорите!

Помолчал, послушал, засмеялся…

– Слушай, ты с какой печки упал? – спросил негромко. – Четыре года прошло… И вообще, сговорились вы все сегодня, что ли, копать эту старую яму?

Опять молчание. Опять смешок:

– Я его просил помочь как друга. Как друга, понимаешь? Он что, жалеет, что я не умер? – Пауза. – А… ну извини, я не знал. Во всяком случае, это были наши счеты, так или нет? И теперь они закрыты. Так что – большой привет с большого БАМа!

Алёна удивилась до онемения. Давным-давно, в 1983 году, она, совершенно зелененькая журналисточка, сподобилась совершенно феерической командировки на Дальний Восток – в том числе на Байкало-Амурскую магистраль. У нее там случился незабываемый романчик с обворожительным монтажником-высотником, которого, по странному стечению обстоятельств, звали так же, как нынешнего объекта ее тайных вздохов, – Игорем. Да и вообще впечатлений от стройки века осталось множество – самых великолепных, заботливо лелеемых в несгораемых сейфах памяти. Правда, слово «БАМ» теперь стало сущим анахронизмом, многие вообще не знают, что это такое… Практически без разницы, сказать современному молодому человеку: «За Пьяною пьяны» или «Привет с большого БАМа». Он равным образом вытаращит глаза. И правильно сделает, ибо только профессиональные лингвисты и историки осведомлены о событиях 1373 года, когда войско ордынского хана Мамая на речке Пьяне (в Нижегородчине, между прочим!) напало на пьяных русских и побило всех. Ну а насчет большого БАМа – это просто-напросто строчка из недолговечно популярной песенки 80-х годов прошлого века про каких-то идиотов-романтиков, которые «себе под нос твердят упрямо: «Большой привет с большого БАМа».

Впрочем, что удивительного, если Влад знает эту присказку? Они ведь с Алёной примерно ровесники.

В ту самую минуту, когда Алёна сделала этот логический вывод, Влад остановил свой «БМВ» (впоследствии сгинувший с этого места бесследно, так же как и БАМ сгинул из исторической памяти целого поколения!) напротив въезда во двор Алёны… и больше им было не до звонков. Вспомнила Алёна о них только сейчас и то лишь потому, что сама ждет звонка.

Да что ж этот Сан Саныч не звонит, интересно знать?! Ведь зависимость кофемана от кофе сродни наркотической зависимости! Недолго и до ломки дойти!

Нет, хватит деликатничать! Надо самой позвонить соседу! Давно пора!

Алёна схватила трубку и ахнула, увидев, что она лежит на аппарате чуть покосившись. Елы-палы, как говорил один старинный знакомый… Вот растяпа! Положила трубку неправильно! И даже если Сан Саныч набирал ее номер, телефон был все это время занят!

Она швырнула трубку на рычаг, и в тот же миг раздался звонок:

– Алёна Дмитриевна? Извините, – послышался обескураженный голос соседа, – но у вас все время занято было, а вашего сотового я не знаю…

Ближайшие минуты три Алёна только и делала, что беспрерывно извинялась, а Сан Саныч уверял, что ничего страшного, он даже с удовольствием…

Не без некоторых усилий Алёне удалось направить течение речи этого мазохиста в нужное ей русло и выяснить, что же сказал ему Муравьев.

И вот тут-то ей пришлось крепко поудивляться…

Судя по словам Льва Муравьева, дело о попытке покушения на бизнесмена Влада Сурикова (ого! все-таки удалось выяснить его фамилию!) было закрыто, даже не открывшись. Едва очнувшись от контузии, Суриков сообщил, что никто на него не покушался и не надо искать в темной комнате кошку, которой там нет. Всё случившееся – игра, инсценировка, устроенная на спор с другом. Имени его, разумеется, Суриков не откроет, условий спора – тоже. Это их частное дело. А какие у вас претензии, товарищи? Мы живем как бы в демократическом государстве, кто на что хочет, на то и спорит. Что? Вы инкриминируете мне ложный вызов «Скорой»? А разве я ее вызывал? Все претензии к этой, как ее… ну, к той барышне, которую я подвез из ресторана и проводил до подъезда, чтобы, не дай бог, к ней не прицепились какие-нибудь подонки. Впрочем, так и быть, я сам готов заплатить штраф за ложный вызов – но только «Скорой»! К вызову милиции я не имею вообще никакого отношения. Это безобразие – человек не убит и даже не ранен, а людей отвлекают по пустякам от выполнения работы! Сколько воров, разбойников и насильников совершили за это время свои преступления, оставшись безнаказанными!

– В таком же роде все остальное, – со вздохом сообщил Сан Саныч. – У Левушки от злости просто-таки судороги сделались, он до сих пор успокоиться от всей этой дури не может!