Воспитанник орков. Книга третья - Евгений Васильевич Шалашов

быть и хуже — его могли бы гонять на тяжелые работы, морить голодом, ежедневно избивать, измываться и унижать. Тут же он просто сидел в каменном колодце и, ежедневно, ему спускали на веревке корзинку, в которой был кожаный мех с водой, пара лепешек и три сушеных рыбины. Для арестанта — просто шикарная пайка. Но рыба, особенно, если тебя кормят только сушеной, начинает приедаться. Он, конечно, и сам вырос на дарах моря Вотрон, но рыбу в их поселке готовили по-разному — и жарили, и варили, и в пироги запекали. Был в рационе поморов и хлеб, и овощи, и мясо. Здесь же вся пища была «морская». Особенно удручал хлеб. Если в первые дни заточения, лепешки были выпечены из чистой муки, то потом, судя по странному вкусу, в них начали добавлять какие-то водоросли, ну, а через две недели, лепешки уже были целиком из водорослей. Стало быть, островитяне прикончили запасы «П.К.» и перешли на свою обычную пищу. Дануту морская трава никогда не нравилась, но лепешки из водорослей есть пришлось. А еще он порадовался, что ему не давали мясо. Кто его знает, что за мясо трескают пираты? Он, конечно, не мог судить — есть здесь коровы, или овцы, но судя по всему — нет. Крысы — штука вполне съедобная (сам не пробовал!), но если они каннибалы? Так уж, пусть лучше будет рыба и водоросли. Невкусно, зато без лишних угрызений совести.

Для начала, воспитанник орков, нежданно-негаданно ставший узником собственных соплеменников, по примеру героев книг, попавших в сложную жизненную ситуацию, провел ревизию собственных вещей. Сделать это удалось быстро, потому что он и так знал, что ничем, кроме сравнительно целой рубахи и драных штанов, никаким другим имуществом не располагал. Кольчугу и поддоспешник, верно, сняли еще на корабле, башмаки тоже куда-то делись.

Данут начал отмерять время, проведенное в заключении. Как только спускалась корзинка, он доставал ее содержимое, а потом делал на одной из стен крестик. Для чего ему нужно отмерять время, он пока не знал. Так, на всякий случай. (Или по примеру героев книг?)

Следующий шаг (опять-таки, по примеру литературных героев) — следовало определить плюсы и минусы своего положения. Хорошо бы расписать все на бумаге, в столбик, но коли, бумаги нет, можно и в уме. В минусы он отнес лишение свободы и, самое главное, полную неопределенность в будущем. Можно еще записать, что от безделья он начал прибавлять в весе. Пока это не очень заметно, но предательская складочка на животе уже захватывалась тремя пальцами, а раньше ее не было!

В плюсы — это то, что его кормили, а самое главное, что до сих пор не убили.

Казалось, что до него никому нет дела. Его никуда не вызывали, не допрашивали и ничего не заставляли делать. Возможно, что он не представлял никакого интереса ни как источник информации. Дескать — много ли кораблей у гворнов, какова численность населения? Ну и все такое прочее. Даже обидно, что ему не дают проявить мужество. (Слова старших товарищей о том, что под пытками человек расскажет все, он от себя отгонял.)

Но все-таки, самое страшное — это скука! Уже начинало казаться, что не лучше бы было, если бы он, подобно Альц-Ром-Гейму и старому Бучу попал в ледяную пустыню. Там, по — крайней мере, он бы занимался делом — медь бы там добывал, золото, любовался бы на ледяные вершины, похожие на сказочные замки, а не сидел бы целыми днями в беспросветной тоске и скуке. К тому же, как он точно знал, из Юделя — ледяной пустыни, можно сбежать! Здесь же, он по сути, в двойной тюрьме. Если убежишь из колодца, то как выбраться с острова?

Даже не было никого, кто должен бы караулить узника. Либо пираты полагались на глубину колодца, либо просто не видели смысла в надзирателе — мол, куда ж ты денешься с острова? К слову — а точно ли это остров? Возможно, это никакой не архипелаг, а часть материка, где и находится Земля предков.

А мысли были всякие. Даже такая, что его собираются съесть. Данут не удивился бы, если бы орки-пираты оказались каннибалами. Впрочем, если бы они ели мясо, тогда не избавились бы от трупов гворнов. Хотя, может им нельзя есть гномов по каким-то соображениям? Дескать — врагов не положено съедать, можно погубить душу.

Данут какое-то время думал об орках, населявших остров. Пожалуй, эти орки были именно такими, какими их рисовало воображение людей — жестокие, безжалостные и глупые. Если бы он не пожил какое-то время с настоящими орками, то не был бы удивлен, потому что когда-то он именно так и представлял себе извечных врагов людей. Вообще, как они попали на этот остров? Может быть, какое-то заблудившееся племя? Предположим, когда-то орки двинулись по следам людей и гномов, то часть галер сбилась с курса, и оказалась именно здесь. А что, вполне правдоподобное объяснение.

Все беды на свете происходят от безделья. Подростки, оставленные без присмотра и развлечений, начинают «развлекаться» сами. И, хорошо, если это безопасное развлечение. (Впрочем, взрослые бездельники ничем не лучше!) Мудрыми были те политики, которые считали, что народ надо постоянно чем-нибудь «озадачивать», чтобы не было времени на ненужные мысли, которые, как известно, до добра не доводят. А коль скоро арестанта предоставить самому себе, да еще и не присматривать за ним, то он, поневоле начинает раздумывать о побеге.

Как уже говорилось выше, Данут первый раз в жизни сидел в тюрьме. Соответственно, не имел ни опыта пребывания в узилище, ни опыта побегов и, вся его информация ограничивалась прочитанными книгами. А там, помнится, молодой пират (благородный, кстати!), вместе со своим соседом по камере, прокопали тоннель, ведущий в море, а потом благополучной доплыли до ближайшего острова (Данут удивлялся — как у них хватило сил, без должной тренировки, проплыть по морю двадцать миль, и их не съели акулы?). Еще один герой сумел сплести из простыни веревку, потихонечку выковырять прутья решетки, а потом спустился вниз, по отвесной стене. Была книга, где наемник, спасший целый город, был отправлен своими недоброжелателями на каторгу добывать серебро, но он умудрился поднять восстание, перебить стражу и бежать. (Восставших, правда, поймали и вернули на каторгу, но это уже другая история.)

И что еще было? Чаще всего в арестанта влюблялась дочь главного тюремщика, сунувшая своему возлюбленному нож, или испекшая пирожок с напильниками. А, еще было такое, что девушка обменялась одеждой с заключенным, оставшись