Трудно Разлюбить (СИ) - "Uma"

— Занятой слишком?! — подхватила я, досадливо хихикнув. Мои глаза старались не смотреть на Кирилла, чтобы не выдать волнения и напряжения, которые я чувствовала в его присутствии.

Я рассматривала ковер, паркет, углы, орудовала щеткой с остервенением, желая поскорее выбраться из его жилища.

— Хочешь посмотреть, чем я занят? — Кирилл вернулся к ноутбуку, а я, выключив и бросив пылесос посреди комнаты, подошла к нему с видом приговоренной к каторге. Да, черт возьми, когда он от меня отстанет? Он же развернул ноутбук ко мне и терпеливо ждал моей реакции. — Угадай, что это?

На экране я видела нечто незнакомое. Пятно света на черном фоне, — при ближайшем рассмотрении оно казалось то прозрачной бабочкой, то шариком с сотнями тонких лучиков. Это могло быть что угодно; насекомое, бактерия из учебников биологии. Гадать о неизвестных вещах я не умела, боялась прослыть дурой.

— Я не знаю, Кирилл Андреевич, — ответила я устало, неожиданно перейдя на «вы». — Скажите вы…

— Ладно, скажу. Ты с дедушкой общалась хорошо, думаю, он не запретил бы мне показать тебе, как выглядит его сущность… — Кирилл, говоря, поднял на меня взгляд, ища в моих глазах удивление и восхищение. — За Океаном есть НИИ генезиса, клонирования и биотехнологий. Я сделал фото умирающего деда, отослал им, а сегодня получил вот это.

— Душа? Она же невидима, так все говорят, — сказала я снисходительно, и решила мягко спустить Кирилла с небес на землю. — Это все враки. Сбор денег. Заплатите им побольше, они не такое покажут.

Мне захотелось погладить Кирилла по голове, утешить его и показать какой он наивный малый. Стремиться видеть невидимое в наше время может только не убиваемый романтик или дурачок. Кирилл обиженно кусал губы, видно, подыскивал слова для оправдания своей веры в возможность сфотографировать человеческую сущность.

— А если я покажу тебе еще кое-что, ты поверишь? — упрямо спросил он, не переставая смотреть на меня блестящими глазами.

Своим молчанием я давала ему шанс вернуть себе репутацию парня со здоровой психикой, хотя то, что он сделал в следующие минуты, не оставляло сомнений, — Кирилл Светозаров латентный псих, ну или непризнанный гений.

Из шкафа-купе он достал прибор похожий на фотоаппарат с мощной вспышкой. Задумчиво покрутив его в руках, Кирилл нажал на какую-то кнопку. Раздался щелчок, замигала белым светом та самая вспышка. Парень направил этот свет на меня, и он, словно тонкий туман, просочился сквозь мое тело. Я невольно попятилась назад в страхе и смятении. Посмотреть на себя изнутри, знаете, в этом есть смысл. В области сердца, например, у меня были темные пятна, в солнечном сплетении порхали две ярко-красные энергии, которые я назвала бабочками, а Кирилл уточнил:

— Да ты влюблена! Смотри какие они прекрасные! Жаркая ты штучка, оказывается! — он еще и хитро улыбнуться посмел. — Теперь я знаю почти все твои секреты, Жанна!

— Убери это, Кирилл! Ни в кого я не влюблена! В пылесос разве же! — замахала я руками и ринулась к двери, — убери свою игрушку. Обманываешь меня, как дуру. Прекрати, я говорю!

Кирилл продолжал светить на меня своим неизвестным светом, как будто обливал им из садового шланга, и смеялся…

Глава 10

Целый месяц я была невестой Кирилла Светозарова. Получилось так, что Михаил застал нас в постели, и понеслось.

— Как ты можешь думать об этом в дни траура?! И с кем, с прислугой! — цедил сквозь зубы политикан, откинув одеяло, под которым мы прятали свою наготу. Ожидая худшего, я приняла позу эмбриона. Кирилл сел, закрыл меня собой и ответил брату:

— Убирайся отсюда! Здесь все совершеннолетние демократы!

С воплем, похожим на рык отступающего зверя, Михаил ретировался. Я испуганно выглянула из-за плеча Кирилла, дрожа от страха потерять работу, которая теперь приносила не только деньги, но и удовольствие. Стыдно мне не было. Я любила Кирилла первой, самой чистой любовью, — сейчас я могу это точно сказать. Мой милый, красивый и ласковый мальчик, настоящий принц из сказки, мечтающий о вещах, которые тогда казались мне смешными. Ну скажи, как ты собирался видеть то, чего никто не видел, — сущность, — да еще хотел манипулировать подобными вещами?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Первая близость с Кириллом произошла за неделю до этого случая. В тот день я опять пришла к нему с уборкой и вышла уверенной в себе женщиной. Я решила, что моя девственность заслуживает того, чтобы я распрощалась с ней в объятиях Кирилла. Иначе рано или поздно она досталась бы какому-нибудь гопнику.

— Как там твои бабочки? Ну признайся уже, что влюблена в меня! Глупо это отрицать, я все видел, — шутил Кирилл. И добавил, откашлявшись в кулак, — мне будет дико приятно…

В тот день он валялся в кровати с повышенной температурой и книжкой в руках, — бедняга промочил ноги на рыбалке и подцепил сильную простуду. Дни впрямь стояли прохладные, хотя на дворе была середина лета. В постель ему несли еду, лекарства и сочувствие, — подношения домашнему царьку. Я тоже не осталась в стороне:

— Вам ничего не нужно, Кирилл Андреевич? — вежливо отозвалась я, пропуская мимо ушей его шуточки. — Скажите, я принесу…

«Какая тебе разница, Светозаров, влюблена я в тебя или нет? — думала я, — никому от этого лучше не будет. Ну да, влюблена! По законам жанра.». К тому времени я успела прочитать несколько книжек о нищенках, влюбленных в толстосумов, такие истории меня, если честно, бесили. Я перешла на чтение космической фантастики.

— Поправь мне подушку, — Кирилл хитро блеснул глазами из-под книги. — Да ладно, Жанна, подойди! Я не кусаюсь… Нас окружают старые хрычи и хрычовки. Мы одни здесь молоды и красивы. Не думала, что я могу ответить на твои чувства, если узнаю о них?

Я подошла к кровати и потянулась к подушке. Кирилл приподнял голову, чтобы мне легче было выполнить его просьбу. Когда я все сделала, он взял меня за руку и потянул к себе.

— Иди же ты сюда, глупая… — шептал он, приподнимаясь, чтобы обнять меня и окончательно охмурить. — Не бойся меня. Я парень неизбалованный, кто бы что там не говорил…

Под Кириллом я оказалась очень быстро. Одной рукой он гладил меня, другой расстегивал пуговицы на платье, при этом прикасаясь ко мне полураскрытыми губами. Чувствуя и видя, что он всерьез хочет меня, я жадно обвила его руками и ногами, подставляя лицо под прикосновения его губ, превращающиеся в поцелуи.

— Ты смелая девушка, Жа! — признался Кирилл, когда все закончилось, и я, чтобы одеться, прошлась по комнате голой. Он смотрел на меня, приподнявшись на локтях. — А эта роза у тебя между ног! Я сражен! Можем встречаться открыто, если захочешь…

— Я не знаю, Кирилл. Зачем мне встречаться с тобой, чтобы что…? — хмыкнула я раздраженно. Я очень устала, и все, чего мне хотелось, это спать. — Мне сегодня еще весь первый этаж до блеска натирать, а ты встречаться предлагаешь… Наивный! Сражен он… — я метнула в него самодовольный взгляд из-под упавших на лицо волос.

— Мы могли бы оправиться за Океан. Я хочу попасть в тот НИИ и заняться всякими необычными штуками, — ответил Кирилл осторожно. — Поехали, Жа! Ты все можешь, стирать, готовить, любить. Мне нужна такая, как ты…

— Ну я подумаю, конечно, только маму я не смогу оставить. Она очень больная… — надевая платье, я вдруг осознала, что мы занимались любовью при незапертой двери.

В любой момент в комнату могли ввалиться старшие братья или горничная, приставленная ухаживать за болящим Кириллом. Представить такое страшно. И вот, все случилось. Михаил, как позже выяснилось, следил за нами, поэтому вооружился запасным ключом и открыл дверь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Кирилла позвали в кабинет деда. Я не знаю, о чем там ему говорили и что он им говорил, но вскоре мне было приказано в приличном виде явиться туда же. Я надела форменное платье, наспех собрала волосы в «хвост» и предстала перед Светозаровыми. Во главе стола из красного дерева сидел Борис, он посмотрел на меня, на Кирилла, стоявшего рядом со мной, и скупо высказался: