Люди Ковра (пер. О.Колесников) - Terry Pratchett

– Мы ненавидим их, – сказал Брокандо упрямо. – Я готов вести с ними войну за то, что они выпрямляют дороги и многие другие вещи, и составляют карты тех мест, которые должны быть нанесены на карты. Они все превращают в предметы, подлежащие Переписи. Они бы заставили ворсинки Ковра расти рядами, если бы сумели. Но хуже всего то, что они подчиняются приказаниям. Они предпочитают подчиняться приказаниям, а не думать. Вот как существует ваша Империя. О, они справедливы, они справедливы и честны в бою и во всех других случаях, но не знают, что значит смеяться, а результат тот, что все построено в ряды и шеренги, что все подчиняются приказам и вся радость уходит из жизни.

А сейчас его должны были представить одному из них. И тут Брокандо удивил Снибрила. Он подошел к Гларку и тепло пожал ему руку. Когда он заговорил, то его манера говорить стала совсем иной и была непохожа на ту, с которой он говорил в храме. Это был такой голос звуку которого невозможно было сопротивляться.

– Так ты вождь, да? – спросил он. – Удивительно! Твой брат все мне рассказал о тебе. Вероятно, это очень трудная работа. И требует к тому же большой сноровки, что неудивительно.

– О, знаешь… ты, вероятно, усвоил это, когда вы шли сюда, – бормотал изумленный и смущенный Гларк.

– Уверен, что так оно и есть. Я уверен, что ты умеешь все это. Потрясающе! Страшная ответственность! А ты должен для этого проходить специальную подготовку?

– …гм… гм… Отец умирает, и мне дают в руки копье и говорят: ты вождь, – сказал Гларк.

– Правда? По этому поводу нам надо будет потом поболтать, – сказал Брокандо. – А это Писмайр, верно? О, да встань ты. Уверен, что философы не должны кланяться. Что? Прекрасно. А это, должно быть, генерал Банеус, так мне кажется…

«Генерал», – подумал Снибрил.

Бейн кивнул.

– Сколько лет прошло, ваше величество? – сказал он.

– Думаю, около пяти, – сказал король. – Но практически шесть, и так и будем считать.

– Так вы знакомы? – спросил Снибрил.

– О да, – ответил Брокандо. – Дьюмайи присылали свои армии, чтобы поглядеть на нас, и самым вежливым образом намекнули нам, что мы должны покориться и стать частью их Империи. Мы всегда им говорили, что не хотим присоединяться. Мы не собирались подчиняться правилу и позволить себя переписывать…

– Думаю, что главным образом вы возражали против выплаты налогов, – сказал Бейн спокойно.

– Мы не могли понять, что же получим за свои деньги, – возразил Брокандо.

– Вас бы защищали, – ответил Бейн.

– Ах… но мы всегда сами прекрасно умели себя защищать, – отозвался Брокандо, придав своему тону оттенок многозначительности. – От всех. – Он улыбнулся. – И тогда генерала снова прислали предложить нам это, но в более жесткой форме. Я помню, он сказал, что опасается, что, если мы не присоединимся к Империи, то едва ли кого-нибудь из нас зачтут во время Переписи.

– А ты ответил, что в таком случае едва ли останется кто-нибудь, кто сможет проводить Перепись, – сказал Бейн.

Снибрил переводил взгляд с одного на другого. Он почувствовал, что невольно затаил дыхание. Потом позволил себе вздохнуть:

– И что же случилось дальше? – спросил он.

Бейн пожал плечами:

– Я не стал нападать, – сказал он. – Я не видел причины, почему должны умирать добрые люди. Я вернулся и сказал Императору, что люди Брокандо полезнее в качестве союзников, чем подданных, включенных в Империю по принуждению. Как бы там ни было, но только дурак стал бы нападать на такой город.

– Мне всегда хотелось узнать, что же он ответил, – сказал Брокандо.

Бейн посмотрел на свою потрепанную одежду. – Много шумел, – ответил он.

Воцарилась многозначительная пауза.

– Знаешь, они ведь напали после того, как ты был отозван, – сказал Брокандо.

– И одержали победу?

– Нет.

– Видишь? Дураки! – сказал Бейн.

– Прости, – отозвался Брокандо.

– Не стоит извиняться. Это единственный случай, когда я выразил несогласие с мнением императора, – сказал Бейн.

Снибрил коснулся плеча каждого из них.

– Как бы то ни было, – сказал он, – то, что вы заклятые враги, не может помешать вам быть друзьями, верно?

За вечерней трапезой Гларк сказал жене:

– Он очень учтив. Все выспросил про меня. Я встретился с королем. Он очень важная персона. Я думаю, что его зовут Протокол.

– Хорошее имя, звучит царственно, – ответила она.

– А Писмайр – философ, так он говорит.

– Никогда не знала. А что это значит – «философ»?

– Ну, он говорит, это такой человек, который думает, – сказал Гларк.

– Ну и ты ведь думаешь. Я часто видела, как ты сидишь и думаешь.

– Я не всегда думаю, – сказал Гларк самокритично. – Иногда я просто сижу. – Он вздохнул. – Как бы то ни было, это не просто размышления. Ты должен еще уметь занимательно поговорить об этом.

Taken: , 1

8

Люди двинулись на запад. Путешествие в Джеопард было радостным, и Брокандо ехал рядом с передовой повозкой. Они двигались к месту, напасть на которое было невозможно.

Многие из манрангов испытывали к маленькому королю чувство благоговения, смешанное с некоторым страхом. Гларк же стал роялистом, не способным к критике. Брокандо ощущал почтительное внимание своего собеседника и болтал с ним в особой манере, которая свойственна королям в общении с простыми смертными, и манера эта вызывает у простых смертных особое чувство радости, хотя потом они, как правило, не помнят, о чем шла речь.

Снибрил трусил по другую сторону повозки, слушая вполуха болтовню дефтмина и в то же время прислушиваясь, не появятся ли какие-нибудь признаки Фрэя.

– И тогда, – говорил Брокандо, – в северном крыле дворца мой предок Брок построил храм, посвященный Коуну, основателю. Человечкам потребовалось семь лет на то, чтобы вырезать колонны из лака и дерева и выложить на Ковре огромную мозаику в честь Брока. Мы все еще выплачиваем им за это свой долг. Стены украсили черным янтарем и солью, а алтарь соорудили из красного дерева и украсили его бронзой. Собственно, это и есть центральная часть настоящего дворца, построенного моим прапрадедом Броком Седьмым, который пристроил еще Деревянные Ворота, когда стал королем. Да, следует еще упомянуть Сокровищницы. Думаю, их по крайней мере девять. И туда могут входить только правящие короли. Сам Тарма, Резчик-по-Дереву, сделал Корону. Она состоит из семи остроконечных стержней, увенчанных кристаллами соли.

– А в нашей хижине был коврик у огня, – сказал Гларк.

Так это и продолжалось, и Гларк с энтузиазмом следовал за дефтмином по его сокровищницам и оружейным палатам, по пиршественным залам и гостевым спальням, а повозки все приближались и приближались к Джеопарду.

Постепенно Ковер снова начал менять окраску, стал пурпурным, а потом темно-синим. Они разбивали лагерь под синими ворсинками, охотились на крошечных животных, покрытых панцирем, которые обитали в норах, вырытых в пыли, и гадали, так ли хорош Джеопард, как Брокандо описал его, потому что если он был такой, то им бы стоило перестать есть и пить, чтобы оставить место для яств на предстоящих пирах.

Колея повернула к дороге. Эта дорога не была похожа на огромную и широкую белую дорогу, построенную дьюмайи, но была аккуратно выложена по краю пылевой равнины толстыми деревянными планками. По другую ее сторону росли ворсинки, более тонкие, чем те, к которым манранги привыкли, и Снибрил заметил много пней. Но это было еще не все. Манранги никогда не сеяли семян. Они охотно ели овощи, когда им удавалось раздобыть их, и знали, что и где растет, а также какие из ворсинок роняют съедобные семена, но, не считая личного огорода Писмайра, где он выращивал целебные травы, все, что росло вокруг, было диким, а не культивированным. Причина была вполне очевидной и ясной для каждого манранга: если ты что-то сажаешь, то должен сидеть на месте и наблюдать за тем, как растет, отражать атаки животных и голодных соседей, которые, может статься, окажутся поблизости, и в целом проводить время, как выразился Гларк, слоняясь поблизости. Для манрангов овощи были приятным дополнением к трапезе, придававшим особый вкус мясу.

Но в синей стране Джебонья, вокруг маленького городка Джеопарда, дефтмины превратили ковер в сад. Там росли ворсинки, которых не видывал даже Писмайр. Их стволы не были огромными и толстыми, как те, что плотно покрывали остальную часть Ковра, они были изящными и стройными, а ветки гнулись под тяжестью плодов. Пыль под ними была аккуратно выложена, чтобы создать подходящую почву для кустарников и разных сортов овощей. Путешественникам показали зрелые пурпурного цвета гроуды, имевшие вкус перца и имбиря, и большие Королевские Грибы, которые можно было сушить и хранить в течение многих лет, но они не утрачивали своего изысканного вкуса. И даже тропа поднималась над садами, а низкие ворсинки-кустарники росли вдоль ее краев, образуя низкую живую изгородь. Это была хорошо организованная страна.