Формула добра - Михаил Самарский

Ну, нежелание вилять хвостом, конечно, нельзя назвать шагом назад. Скорее, виляние хвостом говорит только о близости интересов и взаимоуважении между собакой и человеком. А кого должна уважать и понимать бродячая собака?

Первое упоминание о московских бродячих собаках мы находим в репортажах журналиста и писателя Владимира Гиляровского во второй половине XIX века. Но Поярков идёт дальше и говорит, что бродячие собаки существуют столько же, сколько и сам город. Они по-прежнему отличаются от волков – в частности, тем, что демонстрируют диапазон поведенческих черт, отчасти сформированных той экологической нишей, которую они занимают. И именно эта способность к адаптации объясняет, почему у бродячих собак плотность популяции настолько выше, чем у волков.

«Собаки делятся на четыре типа, – продолжает Поярков, – определяемых их характером, способом добычи пропитания, общительностью в отношениях с людьми и занимаемой экологической нишей».

Тех собак, которым с людьми комфортнее всего, Поярков называет «сторожевыми». Их территория – это, как правило, гаражи, склады, больницы и другие объекты, обнесённые забором. У них складываются отношения с охранниками, от которых они получают пищу и которых они считают своими хозяевами.

«Вторая стадия одичания – это когда собака общается с людьми в принципе, но не лично, – говорит Поярков. – Это попрошайки, и, что интересно, все они отличные психологи». Пример этого типа – собака, которая как будто дремлет, пока мимо неё проходят толпы людей, но поднимает голову, заметив лёгкую добычу. Собака подойдёт к маленькой старушке, начнёт улыбаться и вилять хвостом, и можно сказать наверняка, что ей дадут еды. Эти собаки не только вынюхивают вкусненькое, но и чувствуют, кто остановится, чтобы накормить их.

Попрошайки живут сравнительно небольшими стаями и подчиняются вожакам. Если собака умна, но занимает низкое положение и не получает достаточно еды, то она будет часто отделяться от стаи, чтобы найти себе пропитание. Увидев, как попрошайничают другие собаки, она будет наблюдать за ними и учиться.

Третья группа состоит из собак, которые в той или иной мере общаются с людьми, но их социальное взаимодействие почти исключительно направлено на других дворняг. Их главная стратегия добычи пропитания – сбор объедков на улицах и у многочисленных открытых урн. В советские годы «урожай» был невелик, что ограничивало их популяцию. Но с приходом материального благополучия в постсоветские годы власти прекратили борьбу с бродячими собаками, а в урнах появилось чем поживиться. У дворняг началась сытая жизнь.

Интересно, у людей так же?

Последняя группа в классификации биолога Пояркова – это дикие собаки. Есть собаки, которые живут в городе, но не общаются с людьми. Они знают людей, но считают их опасными. Они контролируют большую территорию, и это хищники. Они ловят мышей, крыс, а порой и кошек. Они живут в городе, но, как правило, рядом с промышленными комплексами или в лесопарках. Они ведут ночной образ жизни и выходят на улицы, когда там меньше людей.

Эти уже больше похожи на волков!

А дальше показали женщину, которая рассказывала, что её район находится рядом с большим лесопарком. Однажды, когда наконец-то установилась весенняя погода, она оставила окна открытыми на ночь, и из глубокого сна её вытащила какофония, звучавшая так, словно во дворе дома стаи собак рвали друг друга на части. Это продолжалось несколько недель. Позже женщина узнала, что весна у многих бродячих собак – время спаривания, сезон «собачьей свадьбы», как поэтично называют это люди.

Существует одна особая подгруппа бродячих собак, отличающихся от всех остальных: собаки московского метро. «В метро собаки появились по той простой причине, что их начали туда пускать, – говорит Андрей Неуронов, специалист по поведению и психологии животных, работавший, между прочим, с собакой Владимира Путина, чёрным лабрадором по кличке Конни. – Это началось в конце 1980-х, во время перестройки, – добавляет он, – когда появилось больше еды, люди начали жить лучше и кормить дворняг. Сначала, по мере ослабления контроля, собаки стали ездить в трамваях и автобусах».

Неуронов говорит, что на станциях метро живёт около пятисот собак, особенно в холодное время года, но лишь около двадцати научились ездить на поездах. Это происходило постепенно – сначала как способ расширения территории. Позже это стало образом жизни: «Зачем им ходить пешком, если можно передвигаться на общественном транспорте?»

«Собаки ориентируются несколькими способами, – добавляет Неуронов. – Они понимают, где находятся, по запаху, узнавая название станции, объявляемое диктором, и по временным интервалам. Если, например, вы приходите каждый понедельник и кормите собаку, то собака будет знать, какой день – понедельник и в какое время вас ждать, пользуясь ощущением временных интервалов, заложенным в её биологические часы».

Кто бы спорил. К хорошему привыкаешь не быстро, а очень быстро.

«Кроме того, метропёс на удивление хорошо разбирается в людях: он радостно приветствует добродушных пассажиров, но пробирается к самому дальнему эскалатору, чтобы не попасться на глаза беспокойной пожилой женщине, сидящей в будке».

А чему удивляться? Врага и недоброжелателя мы, собаки, чуем за версту.

«Прямо у входа в подземку, – говорит Неуронов, – на коврике спит чёрный пёс. Его зовут Малыш. И вот что я однажды увидел: перед ним поставили миску со свежим говяжьим фаршем. Он, не вставая с места, медленно и лениво отправлял его языком в свою пасть».

Бродячие собаки вызывают у москвичей сильные эмоции. Если убийство дворняжки по кличке «Мальчик» продемонстрировало одну крайность, то памятник, поставленный в память о нём, показывает другую. Городские власти были вынуждены принять меры по защите бродячих собак, но результаты оказались неоднозначными. В 2002 году мэр Юрий Лужков подписал закон, запрещающий убийство бродячих животных, и принял новую стратегию по созданию приютов. И хотя из городского бюджета выделяется немало средств на строительство приютов для животных, всё равно денег не хватает для того, чтобы обустроить жизнь всех дворняг.

Чтобы избавиться от больных и заразных животных, некоторые москвичи требуют вернуться к практике отлова и уничтожения бродячих животных. Поярков считает, что это было бы опасно. На самом деле произойдёт вот что: в город придут заражённые собаки и прочие животные из других мест, потому что будет снесён биологический барьер, поддерживаемый московской популяцией бродячих собак. Среда станет хаотичной и непредсказуемой, и эпидемиологическая ситуация, напротив, ухудшится.

Я вообще не понимаю тех людей, которые ратуют за уничтожение бездомных собак. Неужели это выход?

Например, Алексей Верещагин, аспирант, работающий с Поярковым, говорит, что Москва, возможно, нашла бы способ проконтролировать этот приток. Но он не считает, что бродячих собак надо убрать из столицы. «Я с детства к ним привык, – говорит он. – Лично я считаю, что они делают жизнь в городе более интересной». Как и другие эксперты, Верещагин сомневается, что бродячих собак можно полностью ликвидировать, тем более что подход городских властей к административным вопросам отличается хаотичностью.

Поярков, посвятивший свою карьеру изучению московских бродячих собак и отслеживающий их возвращение в более дикое состояние, не торопится с тем, чтобы убрать их с улиц: «Я вовсе не убеждён в том, что Москву надо оставить без собак. При правильном отношении к собакам они, безусловно, помогают очищать город. Они способствуют снижению популяции крыс. Почему город должен быть бетонной пустыней? Почему мы должны избавляться от животных, которые всегда жили рядом с нами?»

Действительно, почему? Передвигаясь по городу со своими подопечными, я часто встречал бездомных собак. Летом это как-то не бросалось в глаза. Летом и человек-бродяга не особо чувствует свою бездомность. А вот в лютые морозы бродячие собаки часто погибают. Обидно, что виною тому зачастую бывают люди, которые лишены сострадания к несчастным животным. Наверняка вы знаете, что у человеков есть присказка «В такую погоду хозяин и собаку на улицу не выгонит». К сожалению, у бездомных собак заботливого хозяина нет. Зато находятся люди, которые не пускают бродягу в тёплое помещение…

Глава 9

На следующий день рано утром к нам позвонили в квартиру.

– Кого там ещё нелёгкая принесла? – недовольно спросила старушка и, держась за стену, направилась к двери.

Я за ней. На пороге стояли взрослая женщина и маленькая девочка лет пяти-шести.

– Бабушка, – тихо произнесла женщина, – извините ради бога. Мы – погорельцы. Помогите чем можете.

– Ой, милочка, – тяжело вздохнула Полина Фотеевна. – Да чем же я тебе помогу? Сама как голь перекатная.