Абсолют из клана Нефритовый Жезл (СИ) - "Avadhuta"

В результате, официальной версией, озвученной руководством секты, стало временное помешательство и самоубийство на почве неспособности перейти на уровень Формирования Основ. Но самое смешное было в том, что Лю Чжи в шутку рассказал знакомым о моей «второй» версии событий, а те растрепали об этом на весь лагерь, породив таким образом ещё одну легенду обо мне. При этом, все вроде как понимали, что я не мог убить тех четверых, но при этом, когда я ходил по лагерю, окружающие кланялись мне, уступали дорогу и называли не иначе чем господином.

Проанализировав свой бой с Ли Чмо, я пришёл к интересным выводам. Когда сталкивалось Ци двух культиваторов, то более плотная Ци имела больший «приоритет» воздействия на реальность. Когда я бил по голове Ли Чмо, то не мог раздробить её, потому что моя Ци была менее плотная, чем у него, хотя реальная сила удара была более чем достаточная. А вот когда на него упало дерево, то в нём Ци не было ни капли, так что голову ему раздавило в полном соответствии с обычными законами физики.

Правда, подобное «физическое» воздействие имело силу только пока культиватор был без сознания. А вот если бы Ли Чмо был в сознании, то это дерево даже не поцарапало бы его. При этом, сон за потерю сознания не считался, так что чтобы воспользоваться этой уязвимостью, нужно было сначала как-то «вырубить» противника. Тот факт, что я мог с лёгкостью ломать людям руки и ноги, был обусловлен не моей Ци, а банальной физической силой, которая у меня была и до всякой культивации. В общем, хотя Ци и давала могущество, эта сила была с подвохом, что принципиально отличало её от всех других известных мне видов магии.

Получалось, что культиватор был крут только до тех пор, пока рядом с ним не появлялся ещё более крутой культиватор. Хотя существовал некоторый диапазон, в котором могло происходит равноценное противостояние, в конечном счёте всё решал уровень культивации. Неважно, насколько ты умный и хитрый. Главное — это плотность твоей Ци.

С этой позиции становилось понятно, почему местные культиваторы старались повысить свой уровень, жертвуя общими запасами силы. Во-первых, человек с более высоким уровнем всегда был сильнее. А во-вторых, пока ты копишь Ци для максимального развития на первом уровне, твой противник быстро раскачается до десятого и вобьёт тебя в грязь одним пальцем. Конечно, тут были и исключения. Я, например. Но моя сила во многом основана на использовании псионики и моего опыта. А обычный культиватор в моей ситуации сдох бы уже сто раз.

Мой прорыв на второй уровень не остался незамеченным, так что я даже запарился выслушивать поздравления. Я продолжил занятия по тому же расписанию, что и раньше, постепенно продвигаясь к границе с третьим уровнем.

Через пару дней, когда я направлялся на свой «огород», то заметил через ворота, ведущие во внутренний Двор Алхимиков, шествующего по дорожке Чжу Жу Жу. Этот старичок читал на редкость интересные и полезные лекции, так что я решил остановиться и действительно выразить ему своё уважение. Но подойдя поближе, я обнаружил, что главный алхимик лагеря идёт не один, а в сопровождении Дао Ю — того самого «гениального культиватора», которому я сломал руку.

Пока Чжу Жу Жу отвлёкся на очередное приветствие от другого алхимика, Дао Ю заметил, что я «поджидаю» его выхода «на свободу». Ведь всё это время он находился на территории Двора Алхимиков, проходя курс «реабилитации». Я не смог отказать себе в удовольствии улыбнуться маньячной улыбкой и показать жест рукой, подзывающий пацана ко мне. Тот тут же «понял», что с ним произойдёт, едва он выйдет за ворота, и впал в панику.

Не обращая внимания на то, что Чжу Жу Жу о чём-то разговаривает с другим человеком, Дао Ю хлопнулся на колени и заголосил.

— Господин Чжу Жу Жу, прошу вас принять меня своим учеником. За время, проведённое здесь, я понял, насколько могущественна алхимия, и хочу посвятить свою жизнь изучению этого искусства. Прошу вас, господин Чжу Жу Жу, дайте мне шанс стать вашим учеником. — Параллельно с этой речью Дао Ю постоянно кланялся алхимику в ноги.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Дао Ю? — Ошарашенно произнёс алхимик, наблюдая за этим цирком. — Ох, ты, наконец-то, осознал всё величие алхимии? Хорошо, хорошо. Наконец-то у Двора Алхимии тоже будет одарённый ученик. — Благосклонно покивал он. — Хорошо, я согласен сделать тебя своим учеником. Можешь встать.

— Благодарю вас, господин Чжу Жу Жу Жу. Я не подведу вас. Благодарю.

— Хо-хо-хо. — Довольно рассмеялся старик.

Он посмотрел в мою сторону, и я уважительно поклонился ему.

— Поздравляю мастера алхимика с появлением ученика. — Выкрикнул я. — Желаю вам, чтобы он прожил на сто лет дольше предыдущего.

Алхимик перестал смеяться и укоризненно посмотрел на меня. История с его предыдущим учеником, который умер из-за неосторожного обращения с алхимической печью всего на третий день обучения, была известна всем ученикам. В конце концов, большинство обитателей этого лагеря искренне радовались неудачам окружающих. А вот Дао Ю воспринял моё пожелание не как издёвку, а как прямую угрозу. До него, видимо, дошли слухи о моём могуществе, так что заочно он себя уже похоронил.

Ещё раз поклонившись алхимику, я отправился дальше на свой огород.

Ещё примерно через полторы недели я смог вплотную подобраться к границе третьего уровня. Я специально даже немного задержался с переходом, чтобы напитать своё тело Ци. И только когда энергия у меня начала уже из ушей переть, я задумался над тем, чтобы форсировать переход на следующий уровень. Технология мне была известна — бой с противником более высокого уровня. Так что оставалось только найти местного культиватора посильнее и набить ему морду.

Своей жертвой я выбрал Лю Чжи. Я уже был с ним знаком, и он вроде как всё ещё оставался мне должен за спасение своей сестры и решение проблемы с Ли Чмо. Стражники обычно тусовались возле своей казармы, предпочитая общаться друг с другом, а не с жалкими смертными вроде нас.

Добравшись до казармы, я обнаружил там искомую цель, которая как раз сейчас спарринговалась с другими стражниками.

— Лю Чжи, можно вас на минутку? — Выкрикнул я, не заходя на тренировочную площадку. Это место считалось «запретным» для обычных учеников, и входить туда без разрешения было нельзя.

— Тан Цзи Тао? Чего тебе? — Подошёл он ко мне через минуту.

— Я хотел бы провести с вами спарринг по рукопашному бою. Никаких техник, только усиление тела и мастерство.

— Ха-ха, вы это слышали? — Обратился он к своим товарищам. — Второй уровень Конденсации Ци просит меня о спарринге? Да я тебя с одного удара по земле размажу. — Насмешливо оценил он мой «уровень».

— А я думаю, что это я из вас всё дерьмо выбью.

— Кто этот охамевший в конец ученик? — Спросил один из стражников.

— Тан Цзи Тао. Вроде как самый талантливый ученик в лагере.

— Пусть выходит на площадку. Я покажу ему, что его мнение о себе слишком высоко.

— Тай Чи, ты его и вправду можешь с одного удара убить. Пусть с ним лучше Сяо Му бой устроит. А там будет видно, достоин ли он вообще боя с нами.

Народ загудел, чувствуя развлечение. Я посмотрел на выделенного мне противника и презрительно улыбнулся. Всего седьмой уровень Конденсации Ци. Мне на один удар.

Мы прошли на тренировочную, заняли места для бойцов, после чего Лю Чжи дал команду начала боя.

— Никаких техник. — Повторил я условия схватки. — Только усиление тела и боевые искусства.

— Пха! Я отправлю тебя в нокаут с одного удара. — Презрительно ответил Сяо Му. — Мусор вроде тебя вообще недостоин выходить на этот ринг.

А вот это он зря. Если до этого я собирался просто устроить дружеский спарринг, то теперь меня устроит только показательное избиение.

Сяо Му бросился на меня, намереваясь закончить бой одним ударом. Я же перехватил его кулак своей ладонью, заломил руку, заставляя его немного нагнуться, перехватил его правую руку своей левой, а потом нанёс несколько ударов кулаком в открытый живот, попадая каждый раз мимо выставленной в защите левой руки. После этого я оттолкнул уже почти потерявшего сознание противника и отправил его в полёт, нанеся размашистый удар в грудь. Тот отлетел на десяток метров и грохнулся на землю. После такого избиения он не мог даже попытаться встать, а лишь корчился на земле, тихо постанывая.