Под куполом - Стивен Кинг

— У тебя есть мобильник? — Барби пришлось прокричать эти слова, чтобы быть услышанным сквозь треск горящего тягача.

— В машине, — ответил Морской Пес. — Могу поискать, если хочешь.

— Нет, подожди, — остановил его Барби. С внезапным облегчением он подумал, что все это может быть сном, иррациональным кошмаром, таким, как езда на велосипеде под водой или треп о собственной сексуальной жизни на языке, который ты никогда не изучал, кажется полностью будничным делом.

Первым, кто прибыл к барьеру с его стороны, оказался приземистый мужчина за рулем старого пикапа «GMC»[34]. Барби знал его по «Розе-Шиповнике»: Эрни Келверт, бывший директор «Фуд-Сити», теперь на пенсии. Эрни смотрел на горящую посреди дороги фуру широко раскрытыми глазами, держа при этом в руке мобильный телефон и что-то в него восторженно комментируя. Барби его едва слышал сквозь рев пожирающего лесовоз огня, хотя разобрал фразу «выглядит весьма скверно» и догадался, что Эрни разговаривает с полицией. Или с пожарными. Если это он с пожарными, то Барби надеялся, что бригада прибудет из Касл Рока. Скромный пожарный участок Честер Милла имел несколько машин, но если они сюда и приедут, думал Барби, то самое большее, что могут сделать, это унять тлеющую траву, которая едва тлела и сама по себе уже почти погасла. Горящий лесовоз был совсем рядом, но Барби не верилось, что им удастся до него добраться.

«Это сон, — уверил он себя. — Если повторять себе, что это сон, еще как-то можно действовать».

К двум женщинам со стороны Моттона добавилось с полдесятка мужчин, которые также смотрели, прикрывая себе глаза ладонями. Машины теперь стояли по обе обочины шоссе. Из них вылезали новые люди и присоединялись к толпе. То же самое начиналось и со стороны Барби. Похоже на то, как будто бы рядом устроили дуэль две конкурирующих, полных заманчиво дешевых товаров толкучки: один базар с моттонской стороны городской границы, другой — со стороны Честер Милла.

Прибыло трио с фермы — отец с двумя сыновьями-подростками. Ребята бежали легко, а отец раскраснелся и закашлялся.

— Святая срака! — воскликнул старший из ребят, тут же получив подзатыльник.

Мальчик не обратил на это никакого внимания. Глаза были выпячены от удивления. Меньший протянул к брату руку, и, когда тот ее взял, он начал плакать.

— Что здесь случилось? — спросил фермер у Барби, сделав паузу на вздох между словами «здесь» и «случилось».

Барби не потрудился ответить. Он медленно двинулся к Морскому Псу, держа перед собой протянутую руку с ладонью, поднятой в жесте «стоп». Морской Пес молча двинулся ему навстречу таким же макаром. Приблизившись к месту, где, как ему казалось, должен был находиться барьер (Барби достаточно было взглянуть себе под ноги на ровную линию выгоревшей земли), он замедлил шаг. Уже один раз, разбив себе лицо, он не желал повторения.

Вдруг его словно искрами обдало. Дрожь побежала вверх по всему телу от щиколоток до затылка, стараясь поставить торчком волосы ему на голове. Словно камертон, у него зазвенели яйца, и во рту на мгновенье появился металлический привкус.

В пяти футах от Барби — в пяти футах и, продолжая приближаться — Морской Пес отреагировал еще более расширенными зрачками.

— Ты это почувствовал?

— Да, — кивнул Барби. — Но уже прошло. А у тебя?

— Прошло, — подтвердил Морской Пес.

Они не коснулись друг друга своими протянутыми ладонями, и Барби вновь подумал о стекле, потому что это было похоже на то, как если бы ты поздоровался с другом, который со двора подошел к твоему окну, вы соединили свои пальцы вместе, но не ощутили живой плоти.

Он оторвал руку, это как раз была та, которой он перед этим вытирал себе кровь из носа, и увидел красные отпечатки собственных пальцев, они повисли прямо посреди воздуха. И кровь на тех пятнах начала сползаться в капли. Как оно и бывает на стекле.

— Святой Боже, что это может означать? — прошептал Морской Пес.

Барби не ответил. Раньше, чем он успел хоть что-то на это ответить, его похлопал по спине Эрни Келверт.

— Я позвонил по телефону копам, — сообщил он. Они уже едут, а вот в пожарной части никто не отвечает. Только запись мне говорит, что надо звонить в Касл Рок.

— О'кей, так и сделай, — согласился Барби. И тут на фермерский луг футов в двадцати от них вновь упала и исчезла среди высокой травы луга очередная птица. Это событие нарисовало в голове Барби мысль, которая, наверное, искрой отрикошетила от того времени, когда он еще смотрел на мир через прицел. — А лучше сначала позвони в штаб ВВС Национальной гвардии[35] в Бангоре[36], - посоветовал он.

Эрни разинул рот:

— Гвардии?

— Только они могут установить над Честер Миллом запрещенную для полетов зону, — объяснил Барби. — И, как мне кажется, это надо сделать как можно скорее.

Полным-полно мертвых птиц

1

Шеф полиции Милла не слышал взрыва, хотя и находился в то время во дворе, сгребал листву с лужайки перед своим домом на Морин-Стрит. На капоте «Хонды» его жены стоял портативный радиоприемник, из которого звучала религиозная музыка на частоте РНГХ (полное ее название было «Радиостанция Наш Господь Христос», но юные жители города называли ее просто «Радио Иисус»). Слух он, конечно, имел уже не тот, как когда-то. Да и кто бы его имел в шестьдесят семь лет?

Но первую сирену, которая рассекла день, он услышал; уши у него были настроены на этот звук, как уши матери настроены на плач ее детей. Говард Перкинс даже знал, какая едет машина и кто сидит за ее рулем. Только на «тройке» и «четверке» остались старые сирены, но на «тройке» Джонни Трент поехал с пожарными в Касл Рок, на те их чертовы учения. Они их называют «контролируемым горением», хотя на самом деле речь идет о детских развлечениях взрослых дядек. Итак, сирена принадлежала четвертому номеру, одному из тех двух «Доджей»[37], которые у них еще оставались, и, значит, управлять им должен Генри Моррисон.

Опершись на грабли, он наклонил голову, прислушиваясь. Сирена начала отдаляться, и он вновь занялся листвой. На веранду вышла Бренда. В Милле почти все звали его Дюком — прозвищем, которое пристало к нему, еще, когда он был школьником и не пропускал в кинотеатре «Звезда» ни одного фильма с Джоном Уэйном[38], - но Бренда, как только они поженились, начала звать его иначе. Именем, которое ему не нравилось.

— Гови, почему-то выключилось электричество. И что-то там громыхнуло.

Гови, для нее он всегда Гови. Словно из того: «Трюкач Гови», «А вот и Гови», «Как жизнь, Гови?»[39]

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});