Книга про Иваново (город incognito) - Дмитрий Фалеев

быстро растреплет и угли охладятся.

«Не надо спасать человечество – надо спасать себя».

Я шагал в Жарки летом – через поле с ромашками и васильками, не по асфальту – по грунтовой колее. Был самый разгар дня, донимали зной и жирные слепни, но было отрадно. Спрятался ли я в этот момент? Нет, я вырвался из своей городской тоски, из душевной тесноты навстречу запахам трав, голубому небу с пятнышками облаков, островам леса с земляникою по обочинам.

Прячется ли человек, который, возвратившись с работы, открывает дома книгу Лескова или Чехова? Кто-то, безусловно, использует и их, чтобы провалиться в виртуальный мир, подмену реальности, развлекает себя своей образованностью, а кто-то, напротив, подкрепляется за чтением в своей жажде деятельности, набирается силы, прикасается к огню… Ведь искусство – только порох, бензин, запал, а действие – в нас.

Как гвозди засело: «Целомудрие восстанавливается», «Зачем баян, когда есть кадило?».

И еще мне лестно, что отец Виктор – один из немногих людей, который оценил мои тогдашние рассказы («Плюшевый боец», «На своем месте»).

– Я сначала думал: по песку везешь, – отозвался он после прочтения, – а потом смотрю – нет, везешь, но взлетаешь.

А я ведь и пишу – лишь бы мне оторваться…

Зачем кадило, когда есть баян!

10

Осталось послесловие.

Жарки – сибирское название купальниц.

Рыже-огненные цветы я впервые увидел на склонах Алтая – в начале лета они попадались небольшими стайками, а к концу июня в горных долинах были целые луга, покрытые ими.

Лезешь по крутому, скалистому кулуару – кругом камни да камни, поднимаешься на перевал и смотришь по ту сторону, а там, внизу, тебя ожидает настоящее море жарков, и взгляд, уставший от напряженного восхождения в неприветливых, серых глыбах, внезапно отдыхает на ярких красках и ровной поверхности, открывающейся перед ним.

И особенно радует, что близко лагерь, друзья-товарищи, дымящийся костер… жарки…

Жарки!

КРАЕВЕД С САЧКОМ

Все меньше становится людей увлеченных, оригинальных. Ареал их распространения стремительно сокращается, популяция падает.

Александр Тихомиров – кандидат биологических наук, доцент кафедры зоологии ИвГУ, автор научной диссертации на тему «Функциональная морфология гениталий как основа для систематики совок и близких групп чешуекрылых». Основная его специальность – энтомология. Область научных интересов – лепидоптерология.

Однако популярность ему принесли вовсе не мотыльки и не бабочки, а телевизионный проект «Прогулки по Иванову», где Тихомиров выступил как историк и знаток архитектуры.

Наши краеведы (в большинстве своем) уже много лет пытаются нас уверить, что заниматься краеведением – значит быть занудой, и надо признать: многие из них в доказательствах этого весьма преуспели.

Александр Тихомиров убеждает в обратном.

Клянусь семейством чешуекрылых!

– Вас многие знают как знатока архитектуры, однако учились вы на биолога. Как произошла такая метаморфоза?

– Я учился в целевой аспирантуре по биологии в Ленинграде, а параллельно стал интересоваться городом, историей зданий. В Русском музее шел двухгодичный лекторий «История русской архитектуры». Вернувшись в Иваново, я подумал – надо и здесь что-то о городе почитать, а где почитать? – книжек-то не было, в архив не пускали. Вся информация крутилась вокруг Первого Совета. Экскурсии по городу заострялись на теме «Иваново – колыбель революции». Меня это не привлекало. Я начал по возможности изучать все сам, познакомился с местными краеведами. Очень подтолкнул скандал с домом на улице Красной армии в восемьдесят седьмом году.

– А что за скандал?

– Скандал был жуткий – на всю страну! Шумели и телевидение, и центральные журналы. Стоял угловой дом, где сейчас торговый центр «Воздвиженка», – двухэтажный, старинный, 1881 года. Руководство города решило его снести – по сути, незаконно. Дом проходил как памятник истории, стоял на учете, и, чтоб его сломать, требовалась официальная процедура, через Минкультуры, а тогдашний председатель горсовета был человек авторитарный. Он настоял: «Снести – и все», – хотя были встречи, протесты граждан. Вечером под шумок дом сломали. Люди возмутились, писали жалобы. «Прожектор перестройки» приезжал в Иваново, в прессе многократно обсуждали этот случай, и сам тогдашний председатель горсовета в конце концов признал, что он тогда был не прав.

– Покаялся?

– Ну захотелось ему доказать, что он все знает, все решает, а вокруг люди пятого сорта, ничего не понимают. После этого скандала в горкоме партии собрали на встречу краеведов, партийцев, – давайте, мол, не ругаться, а искать консенсус, работать конструктивно. Я тогда выступил, что все наши споры – довольно бессмысленные, о чем мы спорим? Информации нет никакой о городе. Сначала надо ее собрать, а потом уже спорить. Мне и говорят: «Раз вы предлагаете, вы и собирайте. Мы вам дадим направление в архив, подготовьте сведения обо всех объектах». Ну и пожалуйста. Дали мне направление, я стал ходить… И до сих пор хожу.

– Уже тридцать лет!

– Да, много удалось интересного открыть. В Ленинграде чего откроешь? Там все известно про каждый дом, а в Иванове никто ничего не знал.

– Про наш город существует миф, что Иваново – это чертово болото, в котором все хорошее успешно загибается. Вы с этим согласны?

– Наш город был успешный: в начале двадцатого века он по темпам роста и развития опережал Кострому и Владимир. В советское время наша промышленность тоже хорошо развивалась.

– А сейчас все загнулось – и текстиль, и машиностроение.

– Да, как-то странно.

– «Чертово болото»?

– Здесь до революции доминирующее место занимали фабрики, и промышленные темпы всерьез опережали возможности (а может, и желание) наш город благоустраивать. Были серьезные экологические проблемы – например, отсутствовал водопровод. Революция неслучайно началась именно в Иванове. Условия жизни были не ахти.

– Есть у вас в Иванове любимые места?

– Перекресток Ленина и Батурина. Фабричная архитектура – очень эффектная. Вообще город – нестандартный: у людей везде Кремль в центре, а у нас БИМ3 на его месте. Площадь Революции была очень красивая… до революции. На ней располагался храмовый комплекс, который потом взорвали, и теперь это самое несуразное место в Иванове – конгломерат разнородных сооружений, никак не увязанных между собой. Навтыкали одно, потом другое, ничего до конца не достроили.

– «Чертово болото»?

– Ну, мы как-то да… Город должен благоустраиваться, сохранять все лучшее, а у нас решения были всегда кардинальные – все снести, построить заново. Есть картинки, фотографии, нереализованные генпланы – если их посмотреть, ни одного здания не узнаешь, совершенная фантастика. Генплан шестьдесят восьмого года вообще предусматривал полный снос всего города. Согласно ему, в центре Иванова должна была находиться трехуровневая развязка – сверху пешеходы, под ними проносятся