Партнер - Джон Гришэм

В то время пока Каттер находился в Мобиле, его коллега отправился к жившей в Новом Орлеане матери Патрика.

Миссис Лэниган, услышав новость, от волнения едва не лишилась чувств и стала умолять агента рассказать обо всем как можно подробнее. Он провел в ее доме около часа, но не сказал почти ни слова правды. Пожилая женщина была вне себя от радости и после ухода гостя остаток дня провела у телефона, делясь с подругами своей радостью.

Ее единственный и ненаглядный ребенок жив!

Глава 6

Джека Стефано арестовали в его вашингтонском офисе. Он провел тридцать минут в камере, откуда был доставлен в здание федерального суда. Высокопоставленный чиновник сообщил Стефано, что он будет освобожден сразу же после того, как даст письменное обязательство не покидать пределы города, и что с этого момента он находится под круглосуточным наблюдением ФБР. Группа агентов, оставшихся в его офисе, отправила сотрудников по домам и собрала всю документацию.

После беседы с судьей Стефано доставили на Пенсильвания-авеню, в Гувер-билдинг,[3] где его ждал Гамильтон Джейнс. Оставшись со своим гостем наедине, заместитель директора ФБР принес ему самые искренние извинения за арест, пояснив, что не имел выбора. Ведь никто не может рассчитывать остаться безнаказанным после того, как отдаст приказ схватить находящегося в розыске гражданина США, накачать его наркотиками и чуть ли не до смерти пытать. Но истинная причина ареста, конечно, заключалась в деньгах. Предполагалось, что, побывав в ФБР, Стефано станет более разговорчивым, однако тот клялся, будто Патрик не сказал им ни слова. Пока они беседовали, двери и окна офиса Стефано были опечатаны, а телефоны в его доме напичканы «жучками». Миссис Стефано отсутствовала: она играла у подруги в бридж.

После краткого и совершенно бесплодного разговора с Джейнсом Джека посадили в машину и, приказав держаться подальше от собственного офиса, выпустили неподалеку от здания Верховного суда. Стефано тут же остановил такси, назвал водителю адрес отеля «Хэй Эдамс» на перекрестке Эйч-стрит с Шестнадцатой улицей и с невозмутимым видом развернул газету, время от времени ощупывая пальцами небольшую бляшку, вшитую федами в полу его пиджака. Бляшка представляла собой миниатюрный, но весьма мощный источник радиосигналов, он позволял следить за перемещениями людей, грузов и даже автомобилей. Обнаружил его Стефано еще в кабинете Джейнса, перед выходом из которого испытал сильнейшее искушение разодрать подкладку и швырнуть крошечный передатчик тому в лицо.

Методы ведения слежки были Стефано известны не хуже, чем им. Запихав пиджак под сиденье, он расплатился с таксистом и быстрым шагом вошел в вестибюль отеля, фасад которого смотрел на Лафайетт-парк. Дежурный администратор сообщил, что свободных номеров у них нет, тогда Стефано попросил вызвать управляющего (недавно Джек оказал ему важную услугу). Через несколько минут его торжественно проводили в «люкс» на четвертом этаже. Из окон номера открывался замечательный вид на Белый дом.

Раздевшись до трусов, Стефано разложил на постели всю одежду и очень тщательно исследовал каждый шов. Когда с этим было покончено, он, позвонив по телефону, попросил принести ему перекусить. Попытка связаться с женой результата не дала.

Стефано набрал номер Бенни Арициа, своего клиента, человека, чьи девяносто миллионов долларов растаяли в воздухе через пять минут после того, как были получены банком в Нассо. Шестьдесят принадлежали ему лично, он собирался выгодно вложить их в дело; тридцать оставшихся составляли грабительский гонорар Богена, Витрано и других алчных крючкотворов из Билокси. Но деньги, как уже было сказано, исчезли без следа.

В ожидании новостей от Стефано Бенни жил в отеле «Уиллард», также находившемся неподалеку от Белого дома.

Они встретились через час на нейтральной территории отеля «Времена года», где Арициа на всякий случай снял номер на неделю.

Бенни было почти шестьдесят, однако выглядел он лет на десять моложе: сухопарый, с тренированными мускулами, обтянутыми покрытой бронзовым загаром кожей, состоятельный житель южной Флориды, отошедший от дел.

Он поддерживал отличную форму, каждый день играя в гольф.

Жил Арициа в особняке на берегу канала вместе с молодой шведкой, годившейся ему в дочери.

Фирма располагала страховым полисом, покрывавшим потери от возможного мошенничества или кражи, совершенной собственными сотрудниками. Среди корпоративных юристов случается и такое. Полис, проданный страховой компанией «Монарх-Сьерра», гарантировал максимальную компенсацию в четыре миллиона. Подав судебный иск, Арициа бульдожьей хваткой вцепился в фирму. Его адвокаты требовали возмещения всех причитавшихся их клиенту шестидесяти миллионов.

Принимая во внимание то, что фирма оказалась на грани банкротства и взять с нее фактически было нечего, Бенни удовлетворился выплаченными «Монарх-Сьеррой» четырьмя миллионами. Половина суммы ушла на розыски Патрика. Особняк потребовал еще пятьсот тысяч. Поскольку жил Бенни на широкую ногу, на сегодняшний день у него оставался только миллион.

Стоя у окна, он отхлебывал из чашечки кофе без кофеина.

— Меня арестуют?

— Скорее всего нет. Но я бы на твоем месте все же не высовывался.

Бенни подошел к столу, поставил чашку и уселся напротив Стефано.

— А со страховыми компаниями ты еще не говорил? — спросил тот.

— Пока нет. Свяжусь с ними позже. Ты и твои люди в полной безопасности.

Страховая компания «Нозерн кейс мьючуэл», сделавшая Труди богатой, втайне от всех выделила на розыски Патрика полмиллиона долларов. Вместе с миллионом, полученным в «Монарх-Сьерре», общая сумма, потраченная маленьким консорциумом Стефано на охоту за Лэниганом, составила более трех миллионов долларов.

— О девчонке что-нибудь выяснили? — спросил Арициа.

— А ты нетерпелив. Наши люди в Рио работают. Они нашли ее отца, но сказать старику было нечего. То же самое нас ждало в юридической фирме, где девчонка работает. Нам сообщили только, что она уехала по делам.

Сложив руки на груди, Бенни спокойно сказал:

— А теперь в точности повтори мне его слова.

— Я еще не слышал запись. Пленку должны были доставить в офис сегодня после обеда, но феды спутали все карты. К тому же не забывай, что ее требовалось как-то переправить сюда из парагвайских джунглей.

— Мне это известно.

— По словам Гая, Лэниган сломался на пятом часу допроса. Он признал, что деньги в полной сохранности и спрятаны на счетах различных банков, названия которых выяснить пока не удалось. Гай чуть не убил Лэнигана, когда тот то ли не смог, то ли не захотел сказать ни слова об этих банках. Гай пришел к выводу: деньгами занимается кто-то другой. Применив кое-какие методы, он заставил парня выдать имя женщины, которое тут же сообщили в Рио. Оттуда пришло подтверждение, что такая дама действительно существует. Но было уже поздно — она успела скрыться.

— Я хочу прослушать запись.

— Там одни животные крики, Бенни. Человека медленно поджаривают, а он молит о пощаде.

Арициа не смог сдержать улыбки:

— Знаю. Именно это я и хочу услышать.

Патрика поместили в отдельной палате удаленного крыла госпиталя. Ее двери можно было запереть снаружи, а окна не открывались. Опущенные жалюзи создавали постоянный полумрак. В коридоре у палаты на всякий случай поставили двух охранников.

О том, чтобы Патрика перевезти куда-то, не могло пока идти и речи. Электроды оставили глубокие раны на его груди и ногах. Боль еще давала о себе знать, особенно в костях и суставах. В трех местах: на груди, бедре и на икроножной мышце — раны были особенно глубокими; четыре других врачи квалифицировали как ожоги второй степени.

Лэниган так страдал, что консилиум принял решение держать его на седативах. Причин торопиться с его переправкой не было: пока ведомства договорятся, кто займется им в первую очередь, пройдет несколько дней.

В полутемной палате негромко звучала спокойная музыка. Лежавший под капельницей, полной дарящего забвение легкого наркотика, Патрик размеренно посапывал в лишенном сновидений сне и не подозревал о назревающей дома буре.

* * *

В августе девяносто второго года, через пять месяцев после исчезновения миллионов, жюри присяжных города Билокси признало Патрика Лэнигана виновным в краже денег.

Все собранные улики с очевидностью указывали именно на него, и оснований подозревать кого-либо другого у суда не имелось. Поскольку противозаконная акция была совершена на территории другого государства, следствие по делу находилось в юрисдикции ФБР.

Шериф округа Гаррисон вместе с окружным прокурором начали совместное расследование убийства мужчины, похороненного под именем Лэнигана, но вскоре вынуждены были переключиться на другие, более срочные и важные, проблемы.