Целительница будущего короля (СИ) - Свадьбина Любовь

Он с видом какого-то болезненного блаженства пропустил пряди моих волос между пальцами и снова откинулся на подушки. Несколько мгновений смотрел в тёмный потолок, восстанавливая дыхание. Покалывание магии становилось почти нестерпимым, но я боялась сказать Кайдену «Раздевайтесь»: сейчас это прозвучало бы слишком провокационно.

И в то же время хотелось ему приказать, чтобы отомстить за мгновения растерянности и почти страха, за то, что он застал меня врасплох.

Впрочем, Кайден сам принялся развязывать воротник рубашки. На меня он не смотрел. Дыхание его восстановилось, и следующие слова прозвучали относительно спокойно:

– Если кто-нибудь попытается тебя тронуть, не говори, что ты такого не потерпишь и прочей горделивой ерунды. Для девушки без фамилии это слишком самонадеянно. Всех желающих отправляй ко мне, мною и пугай.

Очень относительно спокойно.

К моим щекам хлынула горячая кровь, но не от стыда, а от ярости. Бессильной ярости: Кайден прав, я действительно девушка без фамилии, непризнанная семьёй, рождённая вне брака, и для большинства это значит, что я создана для развлечений, а мой отказ – кокетство.

Вполне ожидаемо, что герцог или догадается, почему мама могла обо мне молчать, либо выяснит это от других, он же герцог.

Но я не могла не спросить:

– А если на меня покусятся апрумцы?

Те самые, что гнались за нами на боевых вепрях по запретным для них королевским землям, те самые, из-за которых герцога мучила рахра.

– О, их особенно, – с непередаваемой язвительностью ответил Кайден. – Они будут рады официальному поводу скрестить мечи.

Он стянул рубашку и взялся за завязки на штанах. Я старалась не смотреть на Кайдена, но что толку, если пару минут спустя он, полностью обнажённый, оказался в моём распоряжении, и пришлось на него смотреть.

А Кайден смотрел на меня, и я могла поклясться, что ситуация ему нравилась: у этого удовольствия было весомое доказательство, и хотя при лечении я умела относиться к наготе людей с целительским равнодушием, именно его нагота смущала.

Кайден удобнее устроился на подушках и прикрыл глаза, наблюдая за мной из-под ресниц.

Я обмакнула кисть в напитанную магией краску.

Первый штрих лёг на покрытый сетью чёрных вен бок.

За ним второй, третий – я творила магию, своей силой прогоняла смерть. В этот момент я была могущественнее любого герцога и даже нашего покойного короля, потому что они не могли никого вытащить с того берега.

А я могла.

Вязь заклинаний ложилась на кожу Кайдена, моя рука двигалась стремительно и неотвратимо, ещё миг – и кисть замерла над сердцем Кайдена. Оно было таким сильным, что его частое биение зримо отдавалось в мышцах, словно в его груди бесновался дикий зверь, сотрясающий клетку.

Я посмотрела в глаза Кайдена и, коснувшись кончиком кисти его шеи, глухо произнесла:

– Всего несколько движений, которые вы не сможете распознать, и вливание силы в эти знаки не спасёт вас, а остановит сердце. Или дыхание. Ослабит. Превратит в безумца. И вы ничего не успеете сделать. Вы всё ещё считаете, что с моей стороны самонадеянно ставить вам условия только потому, что я не знаю своего отца?

Кожа Кайдена вмиг покрылась мурашками, но он не дёрнулся. И кисть в моей руке не дрогнула, скользнула по напряжённым мышцам шеи и побежала дальше. Я годами тренировалась рисовать руны на глине и песке в форме человека – в нужных последовательностях, в разных комбинациях. После первых намёток я могла нанести их верно даже не глядя, поэтому рисовала и продолжала смотреть в пульсирующие зрачки Кайдена.

Он молчал, позволяя покрывать себя заклинаниями.

Кайден будто бы ожидал, что я не выдержу и снова попрошу мне ответить, но сдаваться я не собиралась и просто молча выполняла свой долг его личной целительницы.

Я не хотела поддаваться на провокацию.

Поэтому он так и не ответил на мой вопрос… Или ответом было то, что он всё же позволил его лечить?

***

– Только платье и сюрко? – переспросил Кайден.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Да, а надо было что-то ещё? – растерянно уточнил веснушчатый парнишка по кличке Прыщ, выполнявший при обозе роль слуги и посыльного.

Очень молодой парнишка. Кайден треснул себя ладонью по лбу и потёр лицо: он ведь попросил привезти всё необходимое, чтобы полностью сменить одежду Эйны.

Полностью!

– Ваша светлость… – прижимая к груди свёрток с одеждой, взволнованно заговорил Прыщ. – Что не так?

Рядом хмыкнул Чигару и, отвернувшись, будто невзначай заметил:

– В одежду женщин входят не только платья с сюрко и плащи.

У Прыща широко распахнулись глаза, а лицо стало заливать краской.

– Ладно, иди, – махнул Кайден. – Отнеси служанкам, пусть приготовят эту одежду.

Кивнув, прыщ припустил ко входу на постоялый двор, а Чигару, посмеиваясь, заметил:

– Сам виноват: надо было выражаться конкретнее, зачитать полный список. Что, теперь будем ждать доставки чулочков и сорочки для милой Эйны?

Кайден махнул рукой на Чигару, зашагал в обход основного здания трактира. Самые ценные вещи герцогского обоза держали в охраняемых сараях за постоялым двором. Туда Кайден и направился.

Стражники вытянулись по струнке и выпятили грудь. Кайден свернул к среднему сараю, в котором согласно отчёту Борво находились нужные вещи.

Дверь открылась без скрипа. Кайден шагнул в пропахший сеном и какими-то ещё ароматами полумрак. Он участвовал в сборе вещей, так что быстро обнаружил необходимые сундуки.

Чигару остановился в дверном проёме и прислонился к косяку. Наблюдал за тем, как Кайден забирался на повозку и нацелился на опечатанный сундук.

– Это для принцессы, – напомнил Чигару.

– Она не обеднеет, если пара чулок и сорочка достанется Эйне.

– Из шёл-ка, – по слогам произнёс Чигару и постучал по подбородку. – Не слишком ли это?

Эйна была настоящим сокровищем – Кайден понял это, когда им пришлось удирать от севших на хвост вепрей. За эти несколько дней Эйна не пожаловалась ни разу, магически выкладывалась на полную, стойко выдержала испытание скачкой и опасностью.

Кайден был… восхищён. И вопрос Чигару показался ему до нелепости смешным, он улыбнулся мягко и ответил:

– Нет, не слишком, Эйна достойна сокровищ всего нашего обоза, – он повернул голову.

Чигару хмурился, а из-за него выглядывал Дэйти и пристально смотрел на Кайдена.

– А, Дэйти! – Кайден махнул рукой.

Чигару дёрнулся и оглянулся, губы у него скривились: его гордость боевого мага не выдерживала того, что какой-то мелкий менестрель может подкрадываться к нему абсолютно незаметно.

– Брысь! – шикнул на него Чигару.

Трунь! – брякнул по струнам Дэйти и нарочито высокомерно заявил:

– Я не виноват, что ты глухой!

– И правда не виноват, – засмеялся Кайден. – Дэйти, погоди, у меня будет для тебя поручение.

Наконец-то Кайден снял печать и открыл сундук с драгоценным шёлковым бельём. Дарить Эйне это всё было бы неуместно и глупо, но Кайден мог хотя бы выбрать лучшее из того, что вёз в королевский замок.

***

Надо признать, что хотя последнее слово осталось за мной, победу в этом противостоянии можно смело присуждать герцогу Кайдену: мне всё больше хотелось услышать его ответ. Узнать, насколько он согласен или не согласен с моим мнением, а он после лечения ушёл заниматься делами, оставив меня с фруктами и принесённым обедом.

Так что я ковырялась в наваристой мясной похлёбке, крошила твёрдый сыр, щипала виноград, оставив недогрызенным жестковатый персик, а мыслями снова и снова возвращалась к Кайдену.

Ну что меня дёрнуло с ним спорить? Обычно я веду себя благоразумно и твёрдо, а с ним…

В дверь постучали негромко и ритмично. Створка распахнулась, менестрель Дэйти выдал мелодию ещё одной похабной трактирной песенки, но без слов.

– Я бы спел, – он прислонился тощим плечом к косяку. – Но боюсь остаться без языка.