Юго-Восточная Азия и экспансия Запада в XVII – начале XVIII века - Эдуард Берзин

В Бантаме тем временем положение также стало очень напряженным. В конце 1617 г. из Бантамской фактории голландцев бежало несколько содержавшихся там испанских и португальских пленных. Они попросили убежища в английской фактории. Глава голландской фактории послал группу вооруженных людей, чтобы захватить беглецов. Им удалось отбить у англичан одного испанца. Тогда англичане вместе с находящимися у них на службе японцами и яванцами (всего 250 человек), в свою очередь, напали на голландскую факторию. Выбив бревном дверь, они вступили в схватку с яванскими наемными солдатами, которые охраняли факторию. Трое из этих солдат было убито, а пятеро перешло на сторону англичан (англичане потеряли одного человека убитым и одного — раненым). Когда голландцы на следующее утро узнали, что один из английских кораблей отплывает в Макасар, они решили, что англичане вывозят беглых испанцев и португальцев, а также пятерых, яванских «перебежчиков». Они послали за этим судном погоню, остановили и обыскали его. Тех, кого искали, на борту не нашли. Тогда голландцы взяли пятерых англичан заложниками в обеспечение возврата яванцев — «перебежчиков» [242, с. 110], Бантамское правительство было весьма озабочено столь буйным поведением своих гостей, тем более что через несколько дней в Бантамском порту разразился новый скандал. 28 декабря 1617 г. эскадра Реаля на подходе к Бантаму остановила два французских судна — «Сен-Мишель» и «Сен-Луи». Реаль снял с их борта 10 голландских матросов и капитана — голландца Ганса Деккера, который замещал умершего в пути французского адмирала. Когда голландская эскадра прибыла в Бантам, Деккер прыгнул за борт и доплыл до английского судна. Англичане вскоре после этого передали его регенту Ранамангале. Кун потребовал его выдачи. Получив отказ, он наложил арест на французский флагманский корабль «Сен-Мишель». В ответ на это регент принял решительные меры. Он освободил французский корабль и запретил вывоз перца на голландских судах. Даже ранее купленный перец было запрещено грузить на борт голландских кораблей. Тогда Кун отдал приказ готовиться к снесению голландской фактории и эвакуации. Правительство Бантама не было готово к немедленной войне с голландской Компанией. Морская блокада лишила бы Бантам большей части его доходов. Регент вступил в переговоры с Куном и отменил свой запрет. «Сен-Мишель», взятый Куном в залог за возвращение Деккера (которому удалось скрыться) и оставленный его командой, был на некоторое время включен в состав флота голландской Ост-Индской компании. «Сен-Луи» с малым грузом пряностей и пополненной азиатскими моряками командой в 1618 г. вернулся во Францию. Французское правительство заявило Голландии резкий протест. В 1623 г. голландская Компания заплатила владельцам «Сен-Луи» и «Сен-Мишеля» денежное возмещение за убытки, но на карьере Куна это никак не отразилось [242. с. 110–111].

Готовясь к окончательному разрыву с Бантамом, Кун написал письмо Совету семнадцати с требованием прислать из Голландии значительные воинские подразделения. Тем временем Реаль с эскадрой снова отплыл на острова Банда. В конце марта 1618 г. у острова Банда Найра он соединился с эскадрой ван дер Хагена, пришедшей с Молукк, где она боролась с испанцами. К этому времени голландский контроль над островами Банда был практически ликвидирован. Большая часть гарнизонов крепостей Нассау, Бельгика и Возмездие вымерла от болезней. Оставшиеся в живых голландские солдаты были деморализованы и не хотели сражаться. Завоевание островов Банда надо было начинать сначала.

Первоначально было решено атаковать остров Пуло Рун. Но пока ждали прибытия вспомогательных индонезийских войск с Амбона, муссон переменился и плыть на Пуло Рун стало невозможно. Тогда Реаль решил напасть на Лонтор. Адмирал Лам с 600 голландскими солдатами и вспомогательным амбонским войском высадился на западном побережье острова Лонтор. Началась осада главного бентенга лонторцев, стоявшего на крутой скале. Лонторцы успешно отбили все атаки. Война затягивалась. С Молукк начали поступать тревожные вести, даже частная победа над англичанами (корабль Курт-Хоупа, который плыл с острова Лонтор на Пуло Рун, был перехвачен голландской эскадрой, сам Куртхоуп пал в бою) не принесла голландцам большой пользы. Реаль вынужден был снова прибегнуть к дипломатии.

На этот раз в переговоры с голландцами согласилась вступить лишь малая часть банданцев. 25 июня 1618 г. Реаль подписал договор со старейшинами восточной части острова Лонтор и острова Розенгайн, обязавшимися поставлять мускатный орех в форт Нассау, и поспешил на Молукки [96, т. I, с. 133–135; 242, с. 111–112].

На Молукках между тем местное население было на грани восстания. Уже в конце 1617 г. тернатцы внезапно атаковали голландский форт Оранжи и едва не захватили его. Причиной всеобщего недовольства было изгнание с Молукк всех азиатских купцов. Эти купцы привозили на Молукки продовольствие и ткани, без подвоза которых здесь, как и на островах Банда, существование было невозможно. Голландцы боялись, что эти купцы тайно вывозят с Молукк гвоздику, и беспощадно топили их суда. Даже всегда покладистый в отношении голландской Компании султан Тернате стал протестовать — ведь голландцы по договору имеют монополию только на скупку гвоздики. Тернате никогда не обещал закрыть свои двери перед всеми иностранными купцами, кроме голландцев.

Ситуация на Молукках вызвала раскол в руководстве голландской Компании. Стевен ван дер Хаген, Корнелис Дедель и даже сам Реаль считали, что изгнание местных купцов приведет к тому, что одежда (привозившаяся большей частью с Коромандельского побережья Индии) и продовольствие (рис и саго с Явы) вздорожают в 4–5 раз. Ввоз же этих товаров на судах голландской Компании будет совершенно недостаточен по количеству и качеству и недоступен по цене. В письме Совету семнадцати ван дер Хаген писал: «Тернатцы хотят от нас освободиться, так как мы не допускаем сюда туземных купцов. Это главная причина, по которой они не заинтересованы в сборе гвоздики» [115, с. 113]. Другими словами, Компания рубит сук, на котором сидит.

Ван Дер Хагену вторил Реаль в своем письме, написанном в мае 1618 г. «Запрет на посещение (островов Банда. — Э. Б.) иностранными джонками, — писал Реаль, — сделал нас настолько одиозными, что в это трудно поверить. Раньше каждый год в эти воды приходила сотня джонок. Они привозили жителям продовольствие и одежду, а теперь те впали в нужду, ибо голландцы не привозят им рис, ткани же привозят только тех сортов, которые местные жители не могут употреблять, а цены на все товары очень высоки» [105, с. 57].

Однако Кун, в апреле 1618 г. получивший извещение, что он назначен генерал-губернатором, быстро подавил эту оппозицию. Жители островов Пряностей, заявил он, потеряли право свободного плавания и торговли, потому что поставляли пряности англичанам и другим иностранцам, вопреки договорам с голландской Ост-Индской компанией. Да и вообще с ними нечего церемониться, ибо «мусульмане или язычники, члены проклятого рода Хама, как враги Бога и христианской веры, рождены для рабства», считал Кун [242, с. 113]. Стало быть они должны быть довольны тем, что им дают голландцы. И даже если эти «туземцы» вообще все вымрут от голода, был убежден Кун, тоже не беда. Их место займут голландские колонисты, которые будут выращивать пряности с помощью рабов, «а рабов в Индонезии достать нетрудно» [242, с. 118; 262, с. 83; 263, с. 33].

От основания Батавии до освоения голландской Объединенной Ост-Индской компанией островов Пряностей

Придерживаясь такого жесткого курса, Кун вынужден был держать большую часть военных кораблей Компании на Молукках. Между тем он сильно нуждался в военной силе и на Яве, так как здесь его конфликт с Бантамом и английской Ост-Индской компанией во второй половине 1618 г. достиг апогея. 29 сентября 1618 г. в письме к Совету семнадцати Кун писал, что Бантам и Джакарта «хотят разорить наши фактории, а вас убить» [115, с. 126]. В этом заговоре, как он полагал, участвуют также правители Матарама и Чиребона. Поэтому он просил срочно прислать корабли и войска для захвата Джакарты (эти подкрепления опоздали; Кун обошелся своими силами). В октябре 1618 г. Кун распорядился начать в Джакарте строительство большой крепости на базе небольших голландских укреплений, уже существовавших там ранее. Вскоре после этого он исполнил свою давнюю угрозу регенту Бантама и перевел свою бантамскую факторию в Джакарту.

Князь Джакарты, пангеран Виракрама, был совсем не рад наплыву в Джакарту голландских купцов и перспективам богатой торговли, которые открылись перед его городом. Он понимал, что, располагая мощной крепостью, голландцы не станут делиться с ним доходами от этой торговли. Более того, само существование его княжества явно оказывалось под угрозой. Сначала он попытался избавиться от непрошеных гостей собственными силами. Он пригласил к себе Куна, но тот, резонно подозревая, что во дворце пангерана его могут убить, отклонил приглашение. В ноябре 1618 г. в Джакарту прибыл с визитом пангеран Галанг, брат бантамского регента. Он попросил у Куна разрешения осмотреть голландскую факторию. Получив такое разрешение, пангеран Галанг явился вечером вфакторию в сопровождении пангерана Виракрамы и почетного эскорта из 500 солдат. Осталось неясным, был ли у высокихгостей какой-то умысел, но Кун заблаговременно расставил мушкетеров у каждого окна, а товары и ценности переправилна борт стоящих на рейде судов, и визит прошел мирно [242, с. 125].