Молчание Гамельна (СИ) - Варенова Александра

— Не пошли хоть здесь.

— Хочу и буду! — Эби-Дороти попыталась стукнуть кулаком по полу, но лишь мазнула рукой. — Я тоже дура. Но меня хотя бы в дебри не тянет.

— Угу, всего лишь в джунгли собственных мыслей.

— А тебя туда не тянет, что ли?

— Тянет. И еще как. Я рада, что мы их немного проредили.

— Лео! — за спиной Леоны сгрудилась вся ее армия, весь ее прайд. — Если че надо — ты только свистни! Мы мигом придем, и разберемся, и хари начистим.

— Заметано. Вы тоже рассчитывайте на меня. И извините за все.

— Да-да, мы понимаем!

— Замужний мужик или баба-байкерша… Э, наоборот! Короче, нам не важно! Главное, что ты счастлива!

— Спасибо, — Леона, подняв кулак, гордо удалилась прочь.

* * *

На улице она просто привалилась к стене и не могла толком ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни пошевелиться. Болело все. Губу саднило. Левая рука — черт! дрянь! — повисла мертвой плетью. Ноги схватывало судорогами.

— У тебя хорошая банда, и ты отличный лидер.

— А? — Леона вскинулась. Рядом с ней стоял низенький, но солидный стильный мужчина. В бежевой рубашке, перечеркнутой подтяжками, фиолетовых очках и черной шляпе. — Вы кто?

— Джон Хэнкок. Тебя подвезти домой? Или лучше сразу в больницу?

— В морг…

— Раз можешь шутить — значит, будешь жить. Эй! Сонна! Помоги дотащить девицу до машины!

— Ого. Зря все-таки пошла туда, да? Или ты спускалась? — сбоку вырос знакомый длинный самурай, подхвативший тушку Леоны на руки как перышко.

— Не спускалась, я бы знал, все-таки мой клуб, — мужчина непререкаемо осадил. — Тащи в машину. О чистоте не парься. Сдам на мойку потом. А вот протереть саму девицу не помешало бы.

— Понял.

Леона услышала хлопок дверцы, а в следующий миг почувствовала, как ее бережно уложили на мягкое сиденье. На лицо легло вкусно пахнущее полотенце, теплое-теплое и влажное. Давным-давно в детстве мама таким протирала места ушибов. А тут длинный самурай ухаживал за ней, взрослой девицей. Неловко получалось, но к самостоятельному шевелению Леона готова пока не была.

— Так куда везти? — Судя по очередному хлопку, владелец клуба и машины занял водительское кресло. От него пахло крепким табаком и черешней.

— До метро… ближайшего.

— Как скажешь, — мужчина хмыкнул, а дальше Леона провалилась во тьму.

* * *

В череде мутных образов то отдалялись, то приближались голоса. Накатывало и неохотно отступало чувство опасности. Хохоча, водили хоровод единороги. И люди-тени тыкали в нее пальцами: «Смотрите! Эту девочку похищал Гамельн. Над ней издевались в школе, а мамаша все прохлопала. Теперь, небось, заквохчет курицей. Все взрослые вокруг заквохчут: бедная девочка! Столько всего пережила! А ведь ей понравилось у Гамельна…»

Проснулась Леона от запаха пышек. Веки казались тяжелыми-тяжелыми. Тело ломило. На языке осели горячие возражения и отчаянно рвущееся: «Чушь! Неправда! Это все неправда!». Гамельн — соткавшийся образом — покачал головой. Выглядел он очень расстроенным. Леона не понимала, из-за нее или из-за чужих слов, которые всколыхнули прошлое.

Ласковый свет из окна пробежался по щеке. Зашуршал тюль. К запаху пышек примешался аромат кофе. Все побуждало вставать и радоваться жизни.

Леона вздохнула и рывком попыталась подняться. Голова тут же закружилась. А мышцы устроили дебош и сабантуй с акциями и протестами.

— Ляг. Догеройствовалась уже, — Гамельн, нахмуренно-отстраненный, стоял на пороге и мял полотенце. Градус напряжения не сбавлял даже милый фартук в подсолнухи.

— Что случи… — Леона ляпнула и прикусила язык.

Она вспомнила все, вообще все. Кроме одной важной, существенной детали. Как она оказалась дома? Тот мужик рылся в ее телефоне? И набрал Гамельна?!

Гамельн приподнял бровь.

— Тебе лучше знать, что случилось. Вчера ты явилась ближе к полуночи в таком виде, что я удивляюсь равнодушию окружающих. Пролопотала «Я дома» и свалилась мне на руки. Грязная, в крови и пахнущая смесью пыли и дорогого парфюма.

— П-прости…

Недостающие кусочки воспоминаний веяли болью и преодолением. Шатание по метро, тряска в автобусе и долгий путь до дома чуть не ползком. Значит, Леона добралась сама и личность Гамельна по-прежнему в безопасности. Но сейчас казалось — лучше бы ее довезли. Нужно иногда гордость подальше запихивать!

— За что простить? За то, что платный визит к врачу, неделю отдыха от работы и мое участие ты одним махом отправила в жопу? В данном случае хуже только тебе. Не хочешь лечить плечо — насильно я тебя не заставлю.

— Дело в другом! Гамельн, я не могла поступить иначе. Эби-Дороти… Ну, моя лучшая подруга, она запуталась. Сильно. И наговорила всякого. Нужно было вправить ей мозг.

— Действительно, как я мог забыть, что хулиганки все проблемы и споры решают кулаками.

— Гамельн… — у Леоны сердце схватило колючим холодом. От кого-кого, а от Гамельна таких слов она не ожидала.

На кухне пропищал таймер, и Гамельн отвлекся на него, словно только этого и ждал.

— Пышки готовы. Сейчас принесу.

— Не надо, — Леона сцепила руки замком на животе и поглубже зарылась головой в подушку. — Я не голодна.

— И что же, позволь узнать, ты ела?

— Много… всякого. Столы валились.

— От выпивки или стриптизеров? Или после вашего махача?

— А?

— Клуб «Рахум». «Огромный ассортимент алкоголя и развлечений на любой вкус. Проведи вечер и ночь незабываемо!» Ты на сайт не заглядывала? А стоило бы. Там все показано и рассказано. Как твои друзья только умудрились туда пролезть? Мало того, что он не из дешевых, так вы и по возрасту не проходите.

Леона нахмурилась. В таких местах возраст последнее, чем интересуются, но резон в словах Гамельна был.

— Ну, это идея Эби-Дороти. А у нее отец кем-то важным работает…

— Кем? — Гамельн наклонил голову вбок, и Леоне захотелось спрятаться под одеяло.

Ее ни о чем таком не спрашивали, но все больше и больше открывалось, что об Эби-Дороти Леона нихрена толком не знала.

С кухни донесся запах жареного теста, и Гамельн чертыхнулся.

— Подсказка — ее фамилия.

Он удалился, а Леона засуетилась, пытаясь нащупать или высмотреть вблизи телефон. Тот покоился на тумбочке, но стоило через скрип зубов потянуться, как Гамельн вернулся.

— Гугл — это уже вспомогательные средства.

— Я не знаю.

— Зато я знаю. Он независимый судебный эксперт.

— А?

— Итан Грегори, сорок девять лет. Специалист в области психиатрии, а с некоторого времени и психологии. К моему делу он подключился уже после вынесения приговора и добрался до всех детей, кроме тебя. По предварительному заключению — психическое состояние детей в большей степени было потревожено прошлым опытом, чем похищениями. А теперь вопрос: знает ли Эби-Дороти о том, что ты та самая Леона, чью фотографию шесть лет назад крутили в новостях?

— Нет. Очень вряд ли. Я никому не рассказывала. И о том, что ты — Гамельн, тоже.

— То есть вы подрались не из-за этого?

Леона скомкала одеяло — она не понимала, к чему Гамельн клонит и зачем обрушил на нее это все.

— Не из-за этого. Формально из-за тебя, но… Эби-Дороти просто меня ревновала. По-дружески. А я этого не замечала и лишь сильнее ее игнорила. Естественно, у нее накопились ко мне претензии. Она заистерила, я ударила, она ответила… Все-таки Эби-Дороти не с бухты-барахты моя правая рука. Задала мне трепку, я еле выкрутилась. Ну и вот.

— Ясно.

Гамельн смотрел непонятно: то ли вдаль, то ли сквозь. Прозрачно-грустно. Как русалочка, которая хотела сказать, но не могла. Только у Гамельна со связками все было в порядке! Тишина натягивалась звонкими струнами. Терпи-терпи, жди.

— Ты не представляешь, как я зол на тебя. — Гамельн опустился на пол рядом с кроватью, прикрывая голову руками. — Думал, на месте прибью, размажу. Если бы ты была в сознании — выпнул бы за дверь и не поморщился. Ты некоторое время валялась посреди гостиной, поскольку я не представлял, что с тобой такой делать. Добить, чтоб не мучилась, или…