Любовный поединок - Холли Престон

Кэтрин была безумно, идиотски, как последняя дура, счастлива!

6

Эйд с трудом оторвал от нее взгляд, чтобы приготовить кофе. Кэтрин Бакст в его квартире и, так же, как и он, мечтает, чтобы эта ночь никогда не кончалась. У его Кэтти не было ничего общего с той женщиной, о которой постоянно твердила Алина. Ее совершенно невозможно было представить фанатически одержимой поборницей женских прав.

Обманчивые впечатления, нагромождение лжи… Эйд покачал головой, отметая дурные мысли. Ведь его самые сокровенные мечты стали явью: в близости с этой женщиной он обретает блаженство, невыразимый словами душевный уют. Ее искренность приводила Эйда в восторг. Он восхищался ее умом, нежной чувственностью, чистой детской непосредственностью. Короче говоря, его Кэтти была редким сокровищем.

Наверное, надо бы ей открыть историю с Алиной, чтобы это не стояло между ними. Но ведь Кэтрин больше даже намеком не упомянула о своем бывшем муже. Ее замужество, как и брак Эйда, было ошибкой. Оба они и представления не имели, как складывается жизнь, когда рядом тот самый, единственный человек. Кэтрин права! Зачем попусту тратить время на дурные воспоминания? Гораздо лучше было бы разобраться в том, что происходит сейчас между ними.

— У мальчика чудесная квартира… — тихо произнесла Кэт, подходя к окну. — Отсюда открывается изумительная панорама, мистер Стивенсон… У тебя отличный вкус.

Эйд стоял, будто завороженный. Он очень любил свой родной город, но сейчас ему было не до красот ночного Мельбурна. Кэтти затмевала собой все. Она сняла туфли, распустила роскошные волосы, и соблазнительные изгибы ее женственной фигуры так прелестно обрисовывались в мягком свете ночника, что Эйду пришло в голову спросить, не писали ли с нее когда-нибудь портрета. Он перебрал в мыслях всех известных ему художников. Кто из них мог бы передать на холсте ее очарование?

Кэтрин обернулась и лукаво посмотрела на своего «таинственного незнакомца».

— Ты ведь ужасно богат, да, Эйди?

Никто еще не задавал ему этого вопроса так прямо. Эйд широко улыбнулся — его возлюбленная была очаровательна.

— Мне признаваться или все отрицать, моя проницательная мисс Бакст?

— Боюсь что-либо посоветовать… ты не знаешь, какое впечатление произведет на меня твой ответ.

— У меня есть подозрение, что никакого.

Кэтрин засмеялась.

— Смелее, мистер Стивенсон… Я ведь здесь не из-за твоих денег. И согласилась на твое предложение поехать сюда, даже не зная, что на улице стоит такой роскошный «мерседес». И эта квартира… Похоже, у тебя солидные предки. Ты все принимаешь в жизни как должное. Это неизбежно наводит на мысль…

— Тебя это задевает?

— Нет, — пожала плечами Кэтрин. — Просто хочется узнать о тебе побольше.

Эйд включил кофемолку, размышляя, как бы сформулировать свою мысль, чтобы она правильно поняла.

— Тебе так трудно ответить, Эйд? — с легкой иронией поинтересовалась Кэтрин.

— По-моему, богатый — немного не то слово. Я никогда не чувствовал себя богатым… до сегодняшнего вечера.

Он встретил пристальный взгляд Кэтрин и продолжал — открыто и честно:

— Быть богатым — значит иметь нечто очень ценное, девочка. А я никогда не добивался материальных благ, потому что они у меня были всю жизнь и я знаю, что они не могут дать всего, чего ты хочешь по-настоящему.

— А что, речь идет об очень значительном состоянии?

— Ммм… — Эйд разлил кофе в чашки, взял поднос и понес в гостиную. — Вообще-то благосостояние нашей семьи восходит еще к прошлому веку. Стивенсоны были на редкость удачливыми торговцами. Владели кораблями, доками, аукционными залами. У них были очень крупные вложения в городскую недвижимость и разные деловые предприятия.

Кэтрин слегка призадумалась.

— Но не великосветское семейство? — уточнила она. — Никогда не слышала — и не читала, — чтобы о вас упоминали в этом смысле.

— Да, мы — очень тихая солидная семья, — согласился Эйд. — И кроме того, в Австралии я остался единственным ее представителем. Брат предпочитает европейские столицы, а тетушка давно обосновалась в Италии.

Кэтрин, казалось, была неприятно удивлена.

— Что сталось с остальными членами семьи?

— Богатство еще никого не уберегло от смерти… — Эйд поставил поднос на стеклянный столик. — Сливки? Сахар?

Кэтрин откинулась в огромном кожаном кресле и буквально утонула в нем. С минуту они молча смотрели друг на друга.

— А почему ты стал литературным агентом?

— Мне нравится помогать талантливым авторам и нравится устраивать судьбу хороших произведений… Я люблю радовать людей. Понимаешь?..

В детстве без книг он бы просто не выжил — чтение помогало спрятаться от жизни, уйти в другой мир, однако Эйд не любил вспоминать о своей болезненной мечтательности. И не хотел, чтобы Кэтрин его жалела. Ему нужно было ее тепло, свет, а не какое-то вынужденное, тусклое сочувствие.

— А у тебя большая семья? — спросил он.

— Да, — засмеялась Кэтрин. — Пять братьев и три сестры, плюс многочисленные тетушки, дядюшки и кузены. Можно сказать, семейство Бакстов размножается в геометрической прогрессии. У всех большие семьи.

— Тогда ты можешь считать себя по-настоящему богатой.

— Да. Хотя… — Кэтрин вовремя спохватилась. — Впрочем, я скоро с ними увижусь. Я рада, что ты не праздный бездельник. Я ведь тоже очень люблю свою работу.

— Расскажи, как ты пришла в издательский бизнес, — попросил искренне заинтересованный Эйд.

— Если честно, это была долгая дорога… С ранней юности. И с самого низа…

Своего нынешнего положения Кэт достигла года четыре назад. Не случайно Флэтчер заприметил ее еще в Сиднее и начал переманивать в «Стронг». Эйд, припомнил, как Кэтти упоминала, что бывший муж ненавидел ее работу. Это говорило о многом. Парень явно не любил Кэт по-настоящему. Ведь она наделена необычайной энергией. И справляется с задачами рекламы блестяще. Это был ее способ выразить себя, проявить свои редкие способности.

Даже просто наблюдать за ней было сплошным удовольствием — так она искрилась жизнью, со своими синими, как летнее небо, глазами. Эйд купался в них, как в потоке солнечного света. Она вызывала в нем бурю желаний, и он уже едва сдерживался. Та самая женщина. Из большой семьи, стало быть, сама тоже наверняка захочет детей. Прекрасная грудь. Безупречные бедра. Длинные, стройные, точеные ноги. Она даже в танцах оказалась для него идеальной партнершей. Все в ней было таким, как надо.

Эйда переполняло желание обнять ее, прижать к себе, ощутить все ее тело. И она, по-видимому, испытывала нечто похожее. Позабытый кофе давно остыл в чашках. Если бы она намеревалась уйти, то вела бы себя сейчас иначе. Или он слишком многого хочет в первый же вечер?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});