Мастер Хаос - Евгений Попов

Н. В. Гоголя. "Филя, что молчаливый? А о чем говорить?" (Н. Рубцов.)

И зачем слова, когда через две недели взяли да и ввели войска в Чечню победить за три дня. Посоветовался, называется, с интеллигенцией... И практически слава тебе опять получается, Господи, что не вышло мне у микрофона этого позорно засветиться, как шестерке при сдаче новой колоды. Потом прочитал сатирическую заметку в какой-то газете тоже демократической, но недружелюбной правительству. Называлась она, естественно, "Культпоход в Кремль". Не то от Явлинского, что ли, не то еще от какой партии-шмартии написали такую ехидную заметку. Ведь партейных да бугров нынче опять полным-полна коробушка развелась и все хочут жрать, а толку от них, как от все того же Салтыкова-Щедрина или от Алексея Константиновича Толстого, который правильно выразился - страна, дескать, обильна, а порядку в ней нет и не будет. Ладно, чего уж там, все ведь это давно прошло, как с белых яблок дым, а все же обидно мне до сих пор, как тому скульптору Киштаханову, которого не позвали на открытие им же изваянного памятника Ленину в городе К., стоящем на великой сибирской реке Е., впадающей в Ледовитый океан...

- Чего тебе обидно? Может, тебе, поросенок, за державу обидно, как таможеннику Верещагину в "Белом солнце пустыни" или тому из Верещагиных, который нарисовал картину "Апофеоз войны", полную чужих черепов?

Скупо ответил:

- Может, и за державу...

- Ну так ты и выпей, если обидно.

- Ну так я и выпью, если нальешь. Вообще-то я почти не пью.

- Я тоже.

5.3. жить интересами народа, утверждать правду жизни, быть активными участниками коммунистического строительства - в этом видят свой высокий долг и призвание мастера многонациональной советской литературы, такие, как Ф. Абрамов, В. Белов, Ю. Куранов, С. Бабаевский, Ю. Мушкетик, А. Жуков, А. Якубов, А. Кривоносов, Ю. Гончаров, Ю. Грибов, А. Проханов, К. Лагунов, З. Тоболкин, А. Плетнев, А. Мифтахутдинов, В. Поволяев, П. Халов, Ч. Айтматов, К. Кожевников, П. Загребельный, В. Попов, М. Колесников, В. Собко, И. Герасимов, Р. Файзи, Мирмухсин, Ю. Акобиров, Ю. Скоп, Г. Панджакадзе, В. Лам, С. Санбаев, Ю. Бондарев, Н. Думбадзе, Л. Леонов, В. Астафьев, В. Распутин, Е. Воробьев, Г. Кублицкий, О. Волков, Ю. Шесталов, Д. Гранин, В. Тендряков, П. Нилин, В. Ардаматский, В. Амлинский, Б. Шереметьев, В. Конецкий, В. Петросян, О. Гончар, А. Ананьев, А. Чаковский (с сигарой), С. Дангулов, Ю. Семенов, Ц. Солодарь, Д. Краминов, К. Федин, Н. Тихонов, В. Быков, И. Стаднюк, И. Чигринов, Г. Бакланов, А. Адамович, Е. Носов, А. Кешоков, П. Лебеденко, А. Рыбаков, И. Шамякин, М. Заринь, А. Алексин, А. Лиханов, О. Смирнов, В. Бээкман, Б. Васильев, С. Баруздин, А. Рекемчук, А. Иванов, П. Проскурин, А. Нурпеисов, М. Алексеев, М. Стельмах, В. Чивилихин, А. Коптелов, С. Сартаков, В. Закруткин (в гимнастерке), Н. Шундик, Ю. Трифонов, А. Борщаговский, Ф. Таурин, В. Канивец (автор книги "Утро гения"), З. Воскресенская, М. Прилежаева, С. Залыгин, Х. Гулям, М. Шагинян, В. Каверин, В. Катаев, Б. Полевой, Г. Медынский, М. Карим, В. Коротич, А. Аграновский, И. Васильев, А. Лауринчюкас, Ю. Жуков, Г. Боровик, М. Стуруа, А. Кривицкий, Н. Грибачев, А. Сахнин, Э. Генри, Ф. Кузнецов, Е. Исаев, М. Бажан, Д. Мулдагалиев, Д. Кугультинов, Ю. Марцинкявичус, В. Соколов, К. Кулиев, В. Федоров, Р. Рождественский, М. Каноат, Р. Гамзатов, С. Наровчатов, М. Танк, Г. Абашидзе, М. Дудин, Е. Евтушенко, П. Боцу, Б. Олейник, О. Шестинский, Е. Долматовский, О. Фокина, С. Викулов, А. Чепуров, А. Преловский, А. Арипов, К. Курбаннепесов, Белинский, Добролюбов, Чернышевский, Герцен-Мерцен жарен с перцем, коммунист Марков, А. Арбузов, В. Розов, А. Салынский, А. Штейн, Г. Мдивани, А. Коломиец, С. Михалков, М. Рощин, А. Макаенок, А. Гельман, М. Шатров, А. Абдуллин, И. Друцэ, недавно скончавшийся И. Касумов, И. Дворецкий, Г. Приеде, братья Р. и М. Ибрагимбековы, В. Черных, Д. Валеев, М. Шолохов, опять Леонов, опять Бажан, опять А. Сурков и железная старуха Мариэтта Шагинян, Катаев опять, Крапива опять, Г. Мусрепов - вроде еще не фигурировал, С. Рустам (С. Р. Устам?), Полевой опять, который Борис, что про летчика безногого написал, К. Яшен, С. Рагимов, Д. Икрами (caviar me?), А. Токомбаев, Е. Буков, М. Ибрагимов, И. Абашидзе (опять или не опять?), Э. Межелайтис, А. Лупан, П. Куусберг (видать, эстонец), Ю. Балтушис (видать, литовец), В. Тельпугов (видать - ?) и мно-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-гие другие...

где они? - мельком подумал Безобразов

где каждый из них по отдельности? - растревожился он

где они все? - терзался он

где ВООБЩЕ ВСЁ? - взвыл одинокий Безобразов

НО ЛИШЬ ЭХО БЫЛО ЕМУ ОТВЕТОМ

Глава VI. STINK

6.1. А ПОЧЕМУ ЭТО ОН БЫЛ ОДИНОКИЙ? А потому, что нельзя было сказать, что Безобразов был женат, но и сказать, что он не женат, тоже нельзя было. Его жена, с которой они прожили в мире и согласии более двадцати пяти лет, существо слабое и субтильное, не вынесло перестройки и целиком ударилось в мистику: молилось с утра и до вечера, посещало больных в богадельнях, помогало миссионеру-эфиопу кормить из огромного котла бомжей в той самой церкви, что расположена около московской площади "трех вокзалов", копило деньги на поездку в Лхасу и на посещение Гроба Господня в Иерусалиме. Дети их, получившие образование еще в СССР, разъехались по белу свету в поисках счастья и, очевидно, его нашли, ибо лишь изредка посылали родителям открытки - кто из Амстердама, а кто и вообще из Южной Африки, иногда передавали "с оказией" подарки, два раза - деньги. Разве это не одиночество? Но Безобразов по-прежнему любил и не осуждал жену, потому что и сам верил в Бога, как верит в него всякий русский человек, вне зависимости от того, держит он на Пасху казенную свечечку в упомянутом Елоховском соборе или совсем наоборот. Любила ли его жена, я не знаю.

6.2. Медленно едучи велосипедом стен крепостных города Висбю мимо, что сохранилися в respectable состоянии со времен тех аж до средневековья (башни квадратными были тогда, а не круглыми вовсе, как стали потом, когда полетели военные ядра), и размышляя о Духе, а также Материи (белая чайка царит над просторами плотного моря. Где Души?), зрея, как голая женская плоть расползлася вдоль пляжу, а также мужская (камни валунные россыпью в воду уходят, водоросли шевелятся), я вдруг почувствовал вонь, что по-английскому stink'ом зовется (английский вот столько лет тщетно я изучаю). Сразу не понял природы такого явленья, думал - сортир (shame on you тебе, Швеции чинной!), но лишь потом устыдился и сам, а пред этим вдруг вспомнил - жаркое лето того, пятьдесят и какого-то года. Мы в Красноярске живем, городе К., который на реке Е. расположен, вечно текущей ко льдам Ледовитого, вишь, океана с островом Диксон, куда добирались фашисты во время Second'a War (First and Last между Stalin и Hitler), да не добрались, уехали прочь в субмаринах. Yellow, yellow, yellow (памяти битлов). Папочка мой, водку зря потребляя, рано в могилу сошел, когда был я подростком, ну а в тот день маме сказал, что "с ребенком я рыбу ловить собираюсь". Было до смерти ему еще 5, ну а мне-то исполнилось 10 (наверное, точно сейчас и не вспомню). Мама смеялась довольная, что протрезвленье настало и осознанье, что надобно жить по-иному. Денег скопить, вдруг получена будет квартира, а то - в коммуналке (дом деревянный, closet во дворе, стыло зимою, мухи навозные летом лезут в окрошку). Рада-радешенька, нам приготовила в путь бутерброды с колбаской, утром на зорьке решили мы рано подняться. С вечера папа не пил, распрекрасная радость. Ночь миновала, восток заалел, как у Мао Цзэдуна, холодно, зябко, роса, ноги в сандальях. И пионерского галстука нет, не пошел бы он в end sl. В том-то году коммуняки свою fucking power-station еще не соорудили на реке Е., в городе К., что издревле славилась рыбой таймень и стерлядкой. Впрочем, я не был рыбак и папаша мой не был. Так... даже хоббием назвать вряд ли имею я право. Вот почему столь рельефно запомнилось мне это диво, что на заре мы идем, придорожную пыль загребая. Через поселок, который зачем, почему, непонятно, местные люди грозным Кронштадтом прозвали. Сами же вечно ходили, блатные, в наколках и "лондонках"-кепках, типа "букле", не "восьмиклинки", другое. Ясно, сидели в тюрьме, но оттуда всегда возвращались, быстро старели и фиксами ярко блистали. Скот разводили, пастух свое тощее стадо гнал вот как раз нам навстречу под стены кладбища с церковью Троицкой, что ль, разрешенной большевиками. Там и по сей день могила и папы, и мамы. Жалко мне плакать сейчас, да, пожалуй, и поздно. Thank you, товарищи, что не сравняли кладбище, sones of the bitch-revolution. "Ведь здесь ДЕКАБРИСТЫ лежат", кто-то вдруг вспомнил. Низ-зя! - то ведь были предтечи счастия нашего в зрелом социализме perfectly. Надо же, позже чуть-чуть КУКУРУЗНИК (так называла all country Никиту Хрущева) сдуру вдруг отдал приказ, чтоб коров не держали, также свиней, кур-петухов еще можно. Скоро-де все в коммунизм попадем постоянно, незачем частную собственность холить, мешает прогрессу. Вспомнил. И вспомнил, что тут же ударила stink мине в ноздри. "Что это, папа?" "То, детка, пониже Кронштадту цельный мясной комбинат городского значенья. Бойнями вотще зовется, отсюда и запах гниенья, крови протухшей, кишок на дела не пошедших. Видишь, вороны кружат, падлом шурша перманентно? В устье реки Качи огромный отстойник. Мы тоже там червячков накопаем для ловли. Белый опарыш, что харьюсу будет любезен". Хариус - рыба сибирская, да, но при чем же здесь Висбю? Сразу спешу успокоить - помниhлось мне все из-за stink'y. Экологически безукоризненно шведское море, лодки советские только когда-то всплывали, сиречь the submarines, ну а теперь - водорослей мелких гниение, putrefactation всего лишь. Пусть будет стыдно тому, кто о Швеции плохо подумал, тот, знать, совок, и constantly лишь грезит о stink'e. Отповедь эту я сам себе дал, еду дальше. Велосипед только спицами мелко мелькает. Дивны пейзажи, деревья и травы, палатки цветные, коттеджи, bicycles and cars, известковые скалы (of Trias?), pentacles from Pagandom, виселица medieval, где шведы хорошие шведов преступных and enemies некогда строго казнили (нын-че в тюрьме, говорят, у них сладко сидеть, как цветку в икебане). I beg your