Подарок с Земли - Ларри Нивен

— Где мы?

Ответа не последовало. Он почувствовал, как чьи-то руки расстегивают ему рубаху, руки с маленькими острыми ногтями, путавшимися в волосах на его груди. Потом с него упали штаны.

— Вот оно что, — произнес он с непомерным удивлением в голосе. Это прозвучало так глупо, что ему захотелось съежиться от страха.

— Не паникуй, — сказала Лэни. — Пыльные Демоны, да ты нервный! Иди сюда. Не наткнись на что-нибудь.

Мэтт ухитрился не упасть, вылезая из штанов. Колени его во что-то уткнулись. «Падай лицом вниз», — велела Лэни, и он так и сделал. Лицо его уткнулось в пеновоздушный матрас, напряженный до жесткости. Руки, оказавшиеся сильней, чем бы им следовало, погрузились в мышцы его шеи и плеч и принялись месить их, как тесто. Он лежал, вытянув руки, словно ныряльщик, совершенно расслабленный, между тем, как костяшки пальцев пробегали вдоль его позвоночника и нежные руки вылепливали заново каждое сухожилие.

Когда он почувствовал себя хорошо и в полной готовности, Мэтт перевернулся и потянулся к ней.

Слева от Иисуса Пьетро находилась стопка фотографий в фут высотой. Перед ним — три фотографии, явно сделанных скрытой камерой. Иисус Пьетро разложил их и проглядел. Под одной он написал имя. Остальные ничего ему не сказали, так что он собрал их и сунул в большую стопку. Потом встал и потянулся.

— Сравните это с подозреваемыми, которых мы уже собрали, — сказал он помощнику. Тот отсалютовал, собрал фотографии и покинул передвижной кабинет, направившись к патрульным фургонам. Иисус Пьетро вышел следом.

Уже почти половина гостей Гарри Кейна находилась в патрульных фургонах. Фотографии были сделаны, когда они входили в парадную дверь в начале вечера. Иисус Пьетро с его феноменальной памятью идентифицировал немалое число из них.

Ночь была темная и холодная. Крепкий ветер дул по Плато, принося запах дождя.

Дождь.

Иисус Пьетро посмотрел вверх и увидел, что половина неба покрыта рваными пятнами. Он представил себе попытку устроить налет посреди проливной грозы. Эта мысль ему не понравилась.

Вернувшись в кабинет, он включил интерком на передачу по всем каналам.

— Теперь слушайте, — сказал он в разговорной манере. — Начинаем вторую стадию. Немедленно.

— Все так переживают?

Лэни тихонько захихикала. Теперь она могла смеяться над всем, чем хотела — если захочет.

— Не так, но переживают. Я думаю, в первый раз каждый должен немножко бояться.

— А ты?

— Конечно. Но Бен хорошо справился. Хороший человек — Бен.

— А где он теперь? — Мэтт ощутил тихую благодарность к Бену.

— Он… его нет. — В ее голосе послышалось: перестань. Мэтт догадался, что его поймали со слуховым аппаратом или на чем-нибудь еще.

— Не возражаешь, если я включу свет?

— Если сможешь найти выключатель, — ответила Лэни, — то включай.

Она не ожидала, что Мэтт найдет выключатель в угольной черноте чужой комнаты, но он нашел. Он чувствовал себя необычайно робким и необычайно умиротворенным. Он провел взглядом по Лэни, лежащей возле него, увидел спутанные остатки ее фигурной прически, вспомнил прикосновение гладкой теплой кожи, зная, что снова может коснуться ее, когда захочет. То была сила, которой он никогда не чувствовал прежде. Он сказал:

— Очень славно.

— Разоренная прическа над незапоминающимся лицом.

— Незабываемым лицом. — Теперь это было правдой. — И никакой прически над незабываемым телом. — Тело с бесконечной способностью любить, тело, которое он считал почти чересчур большим, чтобы быть сексуально привлекательным.

— Мне бы носить маску вместо одежды.

— Тогда бы ты привлекала больше внимания, чем хотела бы.

Лэни громко засмеялась, и Мэтт опустился ухом на ее пупок, чтобы насладиться похожей на землетрясение дрожью брюшных мускулов.

Внезапно полил дождь, барабаня по толстым коралловым стенам. Они перестали говорить и прислушались. Вдруг Лэни вцепилась пальцами в его руку и прошептала:

— Налет.

«Она хочет сказать» льет «», — подумал Мэтт, поворачиваясь, чтобы посмотреть на нее. Лэни была в ужасе, глаза и рот широко раскрыты, ноздри раздувались. Она имела в виду — налет!

— У тебя ведь есть выход, верно?

Лэни покачала головой. Она прислушивалась к неслышимым голосам через слуховой аппарат.

— Но у тебя должен быть способ уйти. Не беспокойся, я не хочу знать об этом. Я вне опасности. — Лэни выглядела пораженной и он добавил: — Конечно, я заметил слуховые аппараты. Но это не мое дело.

— Да, Мэтт. Тебя сюда пригласили, чтобы мы могли на тебя посмотреть. Мы все изредка приводим посторонних. Некоторых приглашаем присоединиться.

— О.

— Я говорю правду. Пути наружу нет. У Исполнителей есть способ отыскивать тоннели. Но есть укрытие.

— Хорошо.

— Нам до него не добраться. Исполнители уже в доме. Они наполняют его снотворным газом. Вот-вот он должен просочиться под дверь.

— Окна?

— Нас будут там поджидать.

— Мы можем попытаться.

— Ладно. — Она вскочила и натянула платье. Больше ничего. Мэтт не потратил и того времени. Он швырнул в окно большую мраморную пепельницу и последовал за ней сам, благодаря Пыльных Демонов, что на Горе Посмотрика не производят небьющегося стекла.

Две пары рук сомкнулись на его запястьях еще прежде, чем ноги покинули окно. Мэтт пнул наудачу и услышал, как кто-то сказал «Уффф!». Уголком глаза он видел, что Лэни выбралась из окна и бежит. Отлично, он отвлечет от нее внимание. Он забился в схвативших его руках. Мясистая лапища влепила полноценный удар ему в челюсть. Колени Мэтта подогнулись. В глазах слабо полыхнуло и он откачнулся назад.

Вспышка померкла. Мэтт сделал последнее отчаянное усилие освободиться и почувствовал, что одну руку отпустили. Он взмахнул ею вокруг себя. Локоть крепко врезался в податливую плоть-и-кость: безошибочно узнаваемое, незабывающееся впечатление. Он оказался свободен и побежал.

Только раз в жизни он так ударил человека. Судя по ощущению, нос державшего должен быть размазан по всему лицу. Если уж теперь Исполнители его схватят!..

Мокрая, скользкая, предательская трава под ногами. Один раз он наступил на гладкий мокрый камень и проехался по траве плечом и щекой. Дважды его ловил свет фонаря, и оба раза Мэтт падал в траву, лежал неподвижно и смотрел назад, чтобы видеть, откуда идет свет. Стоило ему отодвинуться в сторону, Мэтт бежал снова. Дождь, наверное, мешал свету и зрению — дождь и удача Мэтта Келлера. Вокруг сверкали молнии, но помогают они или вредят, Мэтт не мог сказать.

Даже когда он уже был уверен, что освободился, он продолжал бежать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});