Запретная любовь - Олег Шелонин

— Попробуй только не открыть, я твой бортовой компьютер этой сковородкой на молекулы разнесу!

— Потом лично подтвердишь капитану, что я вынуждена была уступить наглому шантажу!

— За мной не заржавеет!

За спиной Алисы слышались встревоженные голоса Фиолетового и Лепесткова, которые тоже наблюдали через мониторы за группой контакта, и ее исчезновение их здорово напугало.

— Ну за знакомство.

Литровая кружка чифира пошла по кругу. Непривычный к такому напитку Джим уставился остекленевшими глазами в пространство.

— Да-а-а… чифир на валерьянке — это что-то, — осоловело потряс головой Гиви.

— Так, я не понял, ты где чалился? В облаке Оорта или на Титане?

— Эх, где я только не был, чего я не отведал… — ностальгически вздохнул Блад. Внезапно глаза его расширились. — СТОЙ!!!

Поздно. Вихрем вылетевшая на поляну Алиса в прыжке с размаху зарядила сковородкой по затылку монстру, посмевшему похитить ее капитана. Тот закатил глазки и лег отдохнуть возле костра. Следом на поляну выскочили Фиолетовый с Лепестковым.

— Хвала создателю, все живы! — облегченно выдохнул профессор. — А это кто?

Монстр на земле зашевелился, уперся всеми шестью руками в землю. На одной из них Фиолетовый увидел хорошо знакомый ему прибор.

— Глушилка! Вот почему вас Нола потеряла, — догадался штурман.

— О боже! — ахнул Лепестков. — Да это же наш Зека Громов! Алиса, ты с ума сошла! Разве можно бить академиков сковородкой?

Академик сел на землю, потряс головой, хлебнул из котелка, свел глаза в кучку и попытался сфокусировать их на Алисе.

— Так это твоя дочка, профессор? Выросла девочка, выросла, ничего не скажешь…

8

Появление академика на корабле доставило Ноле массу хлопот. Он категорически отказался отключать глушилку, утверждая, что без нее враги народа, сравнительно недавно обосновавшиеся неподалеку, всего в паре сотен километров от раскопок, его обязательно найдут, а так как при включенной глушилке он стал невидим для Нолы, то дроиды постоянно спотыкались об него. И не только об него. Все, кто оказывался в радиусе десяти метров от академика, рисковали получить под дых от сновавших по кораблю дроидов, наводящих последний лоск на внутреннее убранство корабля после погрома, учиненного электрическими черепашками. В конце концов Блад просто объявил кают-компанию запретной для ремонтных киберов зоной, и они наконец смогли поговорить в относительно спокойной обстановке. Хотя, как понял Блад, Зека Громов и спокойствие понятия абсолютно несовместимые. Обрадованный встречей со старым другом шумный академик громко восхищался спортивными достижениями подросшей Алисы, сумевшей в один момент организовать ему на затылке шишку, вспоминал, как подбрасывал ее под потолок, когда она была еще совсем маленькая, и качал на всех своих шести руках. А когда Алиса честно призналась, что этого не помнит, страшно разобиделся, но быстро остыл и даже попытался сцапать девчонку, чтобы показать, как это было, и разбудить ее моторную память. Однако красная от смущения Алиса увернулась и спряталась за спину Блада. Чтобы он опять не надулся как мышь на крупу, Пит поспешил сунуть ему кружку с чифиром, которую они вместе с котелком взяли с собой на «Ара-Беллу».

— Так как вы здесь оказались, друг мой? — получил наконец-то возможность задать вопрос Лепестков. — После нашей последней встречи вы словно в воду канули. Я пытался навести справки, но в галактической Ассоциации Космической Археологии мне не смогли дать вразумительного ответа, а академик Ляпис, когда речь зашла о вас…

Зека Громов зарычал и замахал всеми шестью руками:

— Никогда не упоминайте при мне это имя!!! Может быть, когда-то он и был приличным ученым, способным воспринять новые веяния в науке и адекватно оценить свежие археологические находки, но теперь он за них расплатиться забывает, маразматик старый! Фуфло он, а не академик! И еще смеет называть себя коллекционером! Такой артефакт у меня заныкал! И ведь знал, что я после зоны на мели, а когда я у него в отместку спи… — Академик вовремя опомнился и успел заткнуть себе верхней парой рук зубастый рот, испуганно косясь на Лепесткову.

— Скоммуниздил, — нашел более деликатный синоним Блад.

— Во-во… это слово, — перевел дух академик.

— И что же ты у него скоммуниздил? — спросил капитан.

— Бомбанул его на артефакт, который доказывает мою теорию о происхождении хомо сапиенс в нашей Галактике. — Зека Громов плотоядно облизнулся, проведя розовым языком по своим треугольным, по виду акульим, зубам.

— Я чувствую, тебя в зоне многому научили, — понимающе кивнул головой Блад.

— Спрашиваешь! К концу срока я там уже был в авторитете. И вообще, брателло, хватит выкать. Ты же свой в доску, тоже на зоне чалился!

— Да нет базара, корефан!

Лепестковы с Фиолетовым дикими глазами посмотрели сначала на академика, потом на капитана.

— Академик, я вас не узнаю… — ахнул Лепестков.

— А вот не фиг было своего коллегу на бабки ставить! — рыкнул Зека. — С вами, профессор, я бы так никогда не поступил!

— Молоток, — одобрительно кивнул Пит. — Как аукнется, так и откликнется. И что было дальше?

— У меня после зоны в Федерации репутация подмоченной оказалась, а у Ляписа связи большие были, ну и мне пришлось срочно съё… э-э-э… срочно в экспедицию научную собираться. Я быстренько свой кораблик набил всем, чем можно, и сюда.

— А почему именно сюда? — спросила Алиса.

— Так я ж говорю: Ляпис тупой! — радостно завопил Зека. — Открытие у старого хрыча под носом лежало, сам же его на Цикаде своими руками добыл и ни хрена в нем не понял. Во ботан!

Стены кают-компании завибрировали от раскатов громового хохота академика. Все поспешили заткнуть пальцами уши, спасая барабанные перепонки от избытка децибел.

— И что это за открытие? — спросил Лепестков, когда академик отсмеялся.

— О! За такое открытие любой археолог душу Проклятому отдаст! Город первых хомо сапиенс, — понизив голос, прошептал Зека. — Именно отсюда, с этой тайной планеты, началась экспансия вашего забавного вида по Вселенной!

Как ни понижал голос академик, но его таинственный шепот прошелестел по всем закоулкам «Ара-Беллы».

— По Вселенной? — ахнула Алиса.

— Ну если не по всей Вселенной, то по нашей Галактике точно, — успокоил ее Зека Громов.

— А почему вы назвали планету тайной? — спросил Блад.

— Потому что Эдем под коконом. На высоте пятисот километров от поверхности начинается защитный слой. В оптическом диапазоне эту планету из космоса не видно, и, если точно не знаешь орбиту… Стоп, а как вы вообще нашли Эдем?

— Встречный вопрос: почему Эдем? — поинтересовался Блад.

— Потому что по праву первооткрывателя я ее так назвал. А как еще можно назвать планету, на которой появились первые хомо сапиенс? Только Эдем.

— Вообще-то ее уже открыли до вас, академик, — разочаровал археолога Лепестков, — и назвали Лимбо.

— Да ничего подобного! — возмутился академик. — Я здесь уже десять лет, а черные копатели всего семь. Они не имели права переименовывать мою планету! Так как все-таки вы вышли на Эдем?

— Элементарно, академик. Вынырнули из подпространства — бах! А тут планета, — пояснил Блад.

У Зеки отпала челюсть.

— Прямо внутри кокона вынырнули?

— Прямо внутри, — подтвердил Блад.

— И корабль не размазало?

— Как видишь.

— Ну вы даете!!! У меня два месяца ушло на поиски Эдема после того, как из подпространства вышел, хотя и знал ориентировочно параметры орбиты этой планеты. По гравиметру на нее вышел. А потом еще неделю место первого поселения искал.

— Нашли? — Глазки Алисы лучились любопытством.

— Десять лет уже ищу, — удрученно вздохнул академик. — Чифир, валерьянка кончается, а я все ищу.

— Так, может, не то место для раскопок выбрали? — спросил профессор.

— То! Уверен, то. Карта, конечно древняя, а потому чуток рябит и не в объеме, но я уверен, что это место здесь!

— Зека, дай артефактик посмотреть, — взмолилась Алиса, которая уже просто сгорала от любопытства.

— Для дочки моего лучшего друга ни в чем отказа нет! — напыщенно сказал Зека Громов, извлекая из кармана странную фигурку из серого камня, и передал ее Алисе.

— А где карта? — наморщила лоб девушка.

— Карта появится, если вон на те три выступа слегка нажать.

Алиса начала давить, но карта так и не появилась.

— По-моему, то, что для академика слегка, для тебя, дочка, перебор, — сообразил Лепестков.

— Ну почему же я об этом не подумал? — расстроился Зека. — Заставил мучиться любимую дочку моего лучшего друга!

Академик забрал у девушки фигурку и слегка надавил на выступы. Над артефактом развернулась плоская голограмма местного светила на фоне звезд, и призрачная, покрытая голубоватой дымкой одинокая планета, вращающаяся вокруг нее. Звезда ушла в сторону, планета приблизилась, заняла весь голографический объем изображения и начала медленно вращаться, демонстрируя проплывающие внизу континенты. Однако изображение было нечетким. Оно рябило и покрывалось волнами, смазывая картину. Вот на одном из континентов наметилась точка неподалеку от береговой линии океана, затем рванула вперед и развернулась в нечто напоминающее призрачный город. Картина в очередной раз покрылась рябью и потухла.