Воины бога Паука - Майкл Гир

Медведь становился все больше, подобравшись еще ближе.

— Отойди! — Железный Глаз повернулся, отпихнув назад старика. Он в неистовстве выхватил длинный боевой нож и согнулся приготовившись. Он понял, что Филип и Честер не собираются вмешиваться. Он зло выругался в их адрес.

Проклятый безумный старый дурак! Почему он это все сделал? Медведь уже был огромным. Пророку было не спастись. В отчаянии Джон Смит побежал вперед, стараясь увлечь чудовище прочь от этого хрупкого старого тела.

Гигантская присоска выстрелила с поразительной силой. Джон бросился на землю, покатился, едва избежав диска с лиловой кожей. Медведь зарычал, брызжа зловонной слюной. Маленькие капельки шипели, попадая на его тело.

— Верь! — раздался певучий голос пророка. — Верь, и ты восторжествуешь! Отдай свое сердце и душу Пауку!

Слова горели в мозгу Железного Глаза, когда он нырнул под гигантское тело и перекатился на спину, нанося удары вверх длинным ножом. Он с ужасом ощущал присутствие похожих на колонны ног, бившихся вокруг его тела. Медведь снова зарычал, когда нож прошел сквозь тонкую чешую на его животе. Горячая жидкость потоками текла вниз, пока большое животное крутилось над ним. Пытаясь удержать в руках нож, он увернулся от одного из двух хвостов, которыми медведь рассек воздух над его головой. Зверь поворачивался, заглядывая своими стебельковыми глазами под брюхо, ища добычу. Джон вскарабкался на ноги, поскальзываясь на пенистой черной крови. Он уже зашел сзади. Медведь выпрямился и, к ужасу Джона, устремился прямо на пророка.

Для народа четверо стариков были силой, законом, справедливостью. Они могли видеть будущее, исцелять больных, лишить человека жизни одним словом. Они были благословенны Богом, ибо Паук говорил с ними. Если старик сейчас умрет, вся ответственность падет на Джона. Хуже, его будут презирать, избегать, не будут упоминать даже его имя. На его род падет такой позор, что их могут изгнать из народа. Никто не позволил раньше умереть ни одному из четырех стариков.

Если он умрет, защищая старика, его род будет чист от позора. Если он умрет первым, он поступит достойно. Другого пути не было. Это свершится. Его двоюродные братья смогут вернуться и поведать народу о славе — о жертве. Дженни Гарсиа Смит будет гордиться!

Отчаяние подсказало ему невозможный выбор. С воинственным кличем Джон Смит Железный Глаз бросился вперед и ухватился за пластинчатую кожу на хвосте медведя. Он лихорадочно подтянулся и забрался на спину животного.

Медведь остановился, фыркнул и быстро закружился, глупо тараща глаза, пытаясь увидеть то, что было на спине. Железный Глаз карабкался вверх.

Один из маленьких телескопических глаз вытянулся на спину твари, вычислив наконец, где был человек. Держась за одну из костяных пластинок, выступающих из двух хребтов животного, Джон наносил удары ножом, доверившись Пауку и распевая свою боевую песню.

Удача или судьба? Глаз оборвался и повис на тонкой ниточке ткани в том месте, где он перерезал стебелек почти пополам. Подоспел второй глаз, на этот раз ближе, и присоски нацелились в его направлении. Усевшись между двух костяных пластин, Джон ожесточенно рубил в сторону глаза. Снова и снова длинный нож не достигал цели, а присоски приближались.

Левая дернулась к нему. Угол атаки неправильный. Животное двигалось. Для глубины зрения оставался только один глаз. Джон выдернул ногу в последнюю секунду, и присоска впилась в твердую чешую на спине животного.

Джон вложил весь свой вес в нож, пытаясь отпилить щупальце. Слишком поздно, второе попало ему в другую ногу. Боль белым пламенем взметнулась в мозг. Он тяжело дышал, пока медведь отрывал его от спины. Нож Джона исчез. Беспомощный, он услышал свой вопль, когда рассвирепевший медведь тащил его в свой отравленный рот.

Закрыв глаза от ужаса, Джон Смит Железный Глаз приготовился умереть. Он старательно стал петь свою ритуальную песню:

Смерть идетСмерть возьмет меня туда, где БогИмя Бога ПаукНарод знает БогаСмерть идетСмотри она тихо идет по холмамОна идет взять этого человекаСмерть идетСмерть идет.

Он пел на древнем языке, как учили пророки. Странная безмятежность наполнила его, заглушая воспаленный мозг. Смерть была не так уж плоха. Паук ждал, чтобы вернуть себе его душу, узнать то, что он узнал.

Не понимая, что происходит, он шлепнулся на твердую землю, дыхание с силой вырывалось у него из груди. Пораженный, он дрожал от потрясения, чувствуя жесткий гравий под расцарапанной щекой. В его ушах жарко шумело урчание.

Мутными от боли глазами, он посмотрел на возвышающуюся массу твари, покачивавшейся на уже нетвердых, похожих на колонны ногах. С земли Джону была видна груда внутренностей, вывалившихся из распоротого ножом брюха. Кольца кишок цеплялись за ноги и вытягивали за собой еще.

Животное вдруг повалилось на бок. Не устояв на трех ногах, все остальное присоединилось к груде внутренностей.

Боль в ноге уменьшилась, после того как присоска ослабла и вздрогнула, встряхнув его как травинку, протащив по окровавленной траве и камням.

— Имя Бога — Паук, — голос Джона был хриплым, когда он пел молитву.

Старик медленно подошел, давая знак Честеру Армихо Гарсиа и Филипу Смиту Железный Глаз спуститься со скалы.

— Медведь умирает, — сказал старик, — нам нужен ты.

Древний голос стал тише.

— Ты, воин, тот, кто спасет народ. Будущее не ясно, но твой выбор уже сделан. Предстоит преодолеть еще много острых вершин.

— Слушай меня, Джон Смит Железный Глаз, я расскажу тебе историю нашего народа. Уже три раза мы стояли перед концом народа. Это четвертый. Они идут. На этот раз они идут со звезд.

В первый раз пришли белые люди. Они привели с собой лошадей, на которых мы теперь ездим. Они убивали народ и отравляли его. Пророки все… умерли, и никто не мог видеть будущее.

Народ почти потерял себя. Они много переняли у белых и забыли песнь трубки. Это было плохое время.

Пророки предсказывали время, когда машины будут летать по воздуху. Они видели машины, которые будут возить людей по земле. Они видели, как народ окрепнет.

Мы не знаем, предвидели ли древние пророки приход советов. Это был второй раз. Они пришли и снова отобрали нашу землю, заставив народ работать как рабов. Это было неугодно Пауку. Мы снова боролись, как и раньше. Они сражались лучше нас.

Они посадили нас на корабли и увезли к звездам. Там собеты пытались убить нас. Народ сражался в звездолете; тот самый звездолет лежит теперь у поселения. Это был третий раз. В тот раз мы победили, но звездолет был сильно поврежден.

Мы заставили корабль приземлиться здесь, в этом мире. Мы не знали, где мы находимся. Устройства связи были уничтожены твоими предками, чтобы собеты не нашли нас снова.

Другие идут сейчас. Четвертый раз. Священное число Паука. Они захотят прийти сюда и взять нашу землю. Они слабые. Мы сильные. Мы видим будущее. Они нет.

Мы видим, что может произойти. Все может пойти хорошо… или может пойти плохо. Народу нужен ты. Им нужно твое заступничество… Ты должен верить. Ты должен следовать пути. Это четвертый раз. Число четыре священно. Это последний раз. Ты воин. Один из этих двоих — пророк, — он указал на Филипа и Честера. — Или мы сейчас выживем — или мы умрем. Я сказал.

Старик безучастно повернулся, следуя своему внутреннему взору, и пошел прочь.

Джон Смит Железный Глаз заморгал, пытаясь сбросить пелену с глаз, пытаясь вспомнить слова пророка. Могло ли это быть на самом деле? Его пальцы зарылись в гравий, когда он, цепляясь усталыми руками, старался освободиться от медвежьей присоски.

Филип Смит Железный Глаз собрался с духом и оторвал присоску от ноги Джона.

Боль пронизала его: это был не сон.

4

Доктор Лита Добра приподняла свою растрепанную голову. Протирая пальцами глаза, она никак не могла проснуться. После разрыва с Джефри прошла скверная неделя. Маленькая квартира, в которую она переехала, была тесной. Антропология не давала таких заработков, как инженерно-конструкторская работа. Теперь она поняла, насколько она привыкла жить просторно.

Оцепенело стоя под душем, она сомневалась, течет ли вообще в ее жилах кровь, как вдруг комнатный компьютер просигнализировал вызов. Она повернулась к терминалу в ванной и подключилась. На нее смотрело старое седое лицо Чэма.

— Ты вся мокрая! — рассеянно промямлил он. — Ах да, конечно. Душ. Извини, что побеспокоил. Мне кажется тебе надо сюда подойти. Это важно, — Чэм уже повернулся, чтобы уйти, когда экран погас.

— Что? — заорала она, зная что может твориться в голове у Чэма, особенно, если он озабочен. Сообщая все необходимое, в эту минуту он не обращал внимание ни на что другое.

«Чтоб он провалился!» — шипела она про себя, вытираясь и натягивая белый, по фигуре, дюралоновый костюм. Она критически посмотрела на свое отражение и улыбнулась. Теперь, когда Джефри ушел из ее жизни, она стала обращать больше внимания на себя. Приглашения на обеды, дивные вечеринки и другие светские мероприятия льстили ей. Прихватив плащ, она выскочила из двери, едва расслышав щелчок за собой. По коридору она почти бежала. Невоспитанно, по крайней мере! Черт! Что-то случилось. Это было видно по Чэму.