В Восточном экспрессе без перемен - Магнус Миллз

и согласился. Снова намочил ноги, отталкивая ялик от берега, но это в сложившихся обстоятельствах было как-то не важно. Медленно отгребая от берега, я видел фигуру мистера Паркера: он стоял на мостках и смотрел в мою сторону. Я добрался до того места, где следовало быть швартовному бую, и заметил, что и он исчез.

— Видите их? — крикнул мистер Паркер.

— Боюсь, нет, — крикнул я в ответ. — Похоже, всю швартовку унесло.

— Ну а дальше поискать можете?

Все это предприятие уже начинало видеться вполне бессмысленным, поскольку я едва мог различить, куда гребу, не говоря уж о том, чтобы засечь сбежавшие лодки. Хуже того, ночью вода плескала вокруг гораздо сильней, чем днем. Я слышал, как волны бьются о ялик, и уже начал задаваться вопросом, сколько мне еще грести безопасно. Но все равно продолжал работать веслами — чтобы удовлетворить мистера Паркера, что я-де ищу хорошенько. И по ходу недоумевал, что это он тут делал в такое время ночи, раз заметил, что лодки пропали. Я понятия не имел, сколько сейчас времени, но наверняка уже под утро. Немного погодя он снова меня окликнул.

— Вы не могли бы вернуться, пожалуйста?

Его способ отдавать распоряжения в виде учтивых просьб был очень действенен, и я вдруг осознал, что, сам того не ведая, превратился в его слугу. Вот я плаваю тут в темноте по его повелению, с мокрыми ногами, а мог бы крепко спать. Неудобство меня доставало вполне резонно, но в то же время я был доволен, что он наконец решил свернуть наши поиски. Теперь можно было возвратиться в постель.

Поэтому меня постигло некоторое разочарование, когда я вылез на берег, а он сказал:

— Нам придется объехать вокруг озера, посмотреть, куда они делись.

— А не лучше будет подождать до утра? — спросил я.

— Тогда уже может быть слишком поздно, — ответил он. — А мне бы очень не хотелось их терять.

Мы влезли в пикап и следующие два часа провели в бесплодных поисках. Сначала поехали в Миллфорд, затем по каменному мосту — на дорогу, что бежала на юг по дальней стороне озера. Всякий раз, когда мы проезжали близко от берега, мистер Паркер останавливался, и мне приходилось выпрыгивать и замирать у самой кромки воды, вглядываясь в сумрак.

Затем я возвращался, а он говорил:

— Не заметили?

— Извините, нет, — отвечал я, и мы ехали дальше. Других разговоров между нами почти не было.

Время от времени мы проезжали чей-нибудь участок, и он сбрасывал скорость и всматривался через ворота, словно бы рассчитывая увидеть, что где-то там прячутся его лодки. Наконец мы доехали до самого южного конца озера, и он повернул назад. Я решил, что беготни на эту ночь уже хватит, но, когда мы добрались до кемпинга, мистер Паркер снова поехал к мосткам. На миг я подумал, будто он надеется, что лодки вернулись сами по себе. Он же, судя по всему, решил снова убрать ялик в хижину на хранение, поэтому еще несколько минут мы потратили на то, чтоб заволочь его туда и запереть. Лишь затем передохнули. Мистер Паркер уж точно отнесся к пропаже лодок всерьез, но не похоже было, будто он имеет в виду, что виноват в ней я. Насколько я мог сообразить, сам швартовный буй, должно быть, отцепился от дна озера, а ко мне это, очевидно, никакого отношения не имело. И в то же время я не мог не задаваться вопросом, не «подозревают» ли меня как-то в этом.

Со своей же стороны мистер Паркер держался вполне дружелюбно. Заперев хижину, он повернулся ко мне и сказал:

— Вы бы поднялись в дом, позавтракали немного.

К этому времени на востоке в небе уже возникло несколько потеков света, поэтому я прикинул, что сейчас, должно быть, шесть часов. Я был готов улечься спать, но позавтракать в нормальной кухне звучало так привлекательно, что я принял его предложение.

Когда мы въехали на двор, я увидел, что прицеп мистера Паркера стоит у большого сарая. Он был нагружен каким-то крупным механизмом, чьего предназначения при таком свете разобрать я не смог. Собирался спросить, что это, но тут дверь на террасу открылась, и вышла Гейл Паркер.

— Нашли? — спросила она довольно озабоченным голосом.

— Нет, не нашли, — ответил ее отец. — Придется поехать поглядеть еще, когда побольше рассветет. Ты б не могла для вот этого какой-нибудь завтрак сообразить?

— Утро, — сказал я, учтиво улыбнувшись, и она улыбнулась в ответ.

— Яичница и кофе пойдет? — спросила она.

— Да, прекрасно, спасибо.

Я вошел следом за ними обоими внутрь, в теплую кухню с большим деревянным столом. Сапоги свои, заметил я, мистер Паркер не снял, поэтому и я не стал разуваться. Затем мы сели за стол, и меня накормили завтраком. Давненько не приходилось мне есть за столом, поэтому наслаждался я как мог, с благодарностью принимая и яичницу, и кофе. Мы почти не разговаривали, но немного погодя мистер Паркер завел беседу.

— Вижу, мотоцикл ваш вполне ранней модели, — заметил он.

— Да, — ответил я. — Раздельной конструкции.

— Давно у вас?

— Пару лет, да.

— Последние дни вы на нем почти и не ездите.

— Нет, — сказал я. — Как-то не езжу.

— Других дел полно.

— Да.

— Можете поставить его в какой-нибудь сарай, если хотите.

— О… э… а можно?

— Если хотите, да. Мы тогда сможем вам за ним приглядывать.

— Ну, спасибо, как бы там ни было, но я в конце недели уеду. Вам едва ли стоит беспокоиться.

— Ладно, что ж, но если передумаете.

— Спасибо.

Он глянул в окно.

— Вот и Дикин.

Последние несколько мгновений я сознавал, что по склону снизу приближается какой-то дребезг, и тут во двор заехал пикап. Выглянув, я увидел, как из машины выходит молочник, хватает пинту молока и бежит вверх по ступеням. За дверью раздалось «блям», а затем он побежал обратно вниз. Когда он скрылся, я вспомнил беседу с ним, когда красил ворота, о том, что ему нужно «повидать Томми по одному дельцу». Я заключил, что дельце наверняка не столь уж важное, как он дал мне тогда понять.

— С Дикином уже встречались, нет? — спросил мистер Паркер.

— Э… всего разок, — ответил я. — А он сюда каждый день заезжает?

— Почти каждый, да.

— А, — сказал я. — Этого я не знал.

— Ну, вы же так рано обычно не встаете, нет?

— Да нет, наверное.

— Вы, наверно, еще спите, когда он проезжает.

Тут во двор вкатилась еще одна машина. Теперь это был почтовый фургон. Водитель проскакал вверх по ступеням, приоткрыл на четыре дюйма кухонную