Пепел Эдема - Джудит Ривз-Стивенс

– Понимание красоты в большинстве культур связано с соразмерностью черт. Соразмерность черт показывает, что индивидуум не поддался ни одной из тех многочисленных болезней, что поражают растущий организм в детстве и юности. Следовательно, красота равна здоровью. А гибриды в целом берут наиболее позитивные свойства родителей, становясь, как это уже бывало, исключительными экземплярами.

– Такими, как вы сами, – сказал Маккой сухо.

– Как всегда, доктор, я нахожусь под впечатлением от глубины вашей логики.

Маккой не мог сказать, был ли комплимент Спока обманом. Кирк знал, что был.

Потом в толпе снова появилась эта женщина, всего за несколько столиков от них, и направилась в сторону Кирка.

– Боунз, Спок, вот она, – Кирк встал, когда взгляды их встретились.

Как грациозно она двигалась – он словно смотрел на выступление танцовщицы.

Она была стройной, гибкой, но, несмотря на рассуждения Маккоя, явно женщиной. Не просто девочкой.

На какое-то мгновение, встав на ноги, Кирк забыл, каким старым он ощущал себя недавно. Он отчаянно хотел узнать, почему она подходит к нему. Он хотел услышать ее голос, узнать ее имя. Узнать о ней все.

Спок был прав. Страсть – таков его ответ.

Но за два столика она остановилась.

Ее восхитительное лицо омрачилось. Нежные брови стали более заметны, словно она нахмурилась.

Кирк начал протягивать руку.

Но на плечо ему опустилась другая рука, к его удивлению, достаточно тяжелая. Кирк повернулся только тогда, когда увидел, что женщина делает то же самое – разворачивается и уходит.

– Джимбо! Рад, что ты смог выбраться на мою маленькую вечеринку!

Кирк стоял лицом к лицу с Эндровером Дрейком.

Своим новым командующим флотом.

– Адмирал Дрейк, – это было все, что он сказал. Он не выносил «Джимбо». Он оглянулся через плечо.

Она пропала. Снова.

Дрейк пихнул его в живот:

– Проводишь слишком много времени за столом, Джимбо?

Кирк сосредоточился на том, чтобы не сжать руки в кулаки. Дрейк все еще стриг свои (теперь уже белые) волосы очень коротко, по-военному. Его острые черты лица расплылись за время, минувшее с тех пор, как он был в выпускном классе Кирка. Глубоко впечатавшиеся новые морщины соседствовали с тонким рваным шрамом на правой скуле. Протоплазер убрал бы его за месяц. Но Дрейк заработал его в сражении – давняя история. Он уничтожил боевой корабль клингонов прямо перед вмешательством органиан. Этот шрам был его знаком доблести.

«Или сувениром из прошлого», – подумал Кирк.

Дрейк уперся кулаками в бедра.

– Мы оба прошли долгий путь со времен Академии, да?

Кирк не хотел, чтобы его связывало с Дрейком хоть что-то. То, что произошло между ними, давно прошло. Дэвид умер, и ничто не могло вернуть его обратно.

– Поздравляю, – просто сказал Кирк.

Дрейк воспользовался этим как возможностью потрясти Кирку руку.

– Даже интересно – что бы могло случиться, если бы ты не заполучил «Энтерпрайз» снова?

Кирк покачал головой. Оба они, и он, и Дрейк, будучи капитанами, получили звездолеты на пятилетние миссии. Оба выжили, вернувшись героями с разницей в несколько месяцев и получив немедленное повышение до чина адмирала. А потом, после В'Гер, Кирк не смог противиться сладкозвучному зову звезд. Он пренебрег карьерой в штабе и вернулся обратно. А Дрейк остался.

Теперь, спустя 23 года, Кирк снова был капитаном. А Дрейк был все еще Дрейком. Даже если он был командующим целого флота.

«Четыре ромуланских эля, – подумал Кирк, – и я вполне могу уйти отсюда, врезав ему как следует. Не обращая внимания на чины.»

Но вместо этого он сказал:

– Могу я представить моих друзей? Капитан Спок, доктор Маккой.

Дрейк пожал Маккою руку. Потом уважительно отдал Споку вулканский салют, не совершив ложного шага и не сделав попытки коснуться вулканца. Очевидно, Дрейк хорошо учился в течение тех лет, что он взбирался по служебной лестнице штаба.

– Хорошо их знаю, – сказал Дрейк загадочно. – Всегда следил за твоей карьерой, Джимбо.

Его губы сжались.

– Всегда поражался, как ты можешь столько делать после… ну, ты знаешь…

Он рассмеялся, демонстрируя дружелюбие, – но несколько деланно, неискренне.

Однако Кирк не ответил. Ни словом, ни жестом. Он почувствовал, что Маккой бросил на него вопросительный взгляд. Знал, что Спок равным образом заинтересуется заявлением Дрейка, хотя, разумеется, не покажет этого. Но прошлое прошло. Сейчас Дрейк руководил Звездным Флотом.

Кирк никогда не хотел этой работы. Но в душе знал, что возможность всегда была. Он мог быть командующим флотом, если бы остался в тылу, как Дрейк. И играл бы в политические игры в штабе так же хорошо, как играл в игры с жизнью и смертью на границе миров.

Но Кирк выбрал другую стезю. Бесполезно думать о том, что могло бы быть.

– Не могу остаться подольше, – сказал Дрейк.

– Сожалею, – ответил Кирк.

– Подумал, тебе, возможно, интересно узнать – пересмотрен статус-реестр Флота. «Энтерпрайз» переведен в резерв со следующего месяца.

Кирк кивнул, словно услышал о хронической болезни друга.

– Я знаю.

– Его собираются использовать для военных игр.

Маккой нахмурился.

– Звездный Флот уже давно не проводил военных игр.

Дрейк пожал плечами.

– Этот недосмотр я намереваюсь исправить, – он похлопал Кирка по плечу, как давнишний приятель. – «Энтерпрайз» будет судном-мишенью. Испытаю его парой новых фотонных торпед. Марки VIII. Двухвихревые.

Он подмигнул Кирку:

– Следует уходить в блеске славы, – его глаза были холодны. – Подумал, может, тебе это нравится: торчать за столом – и все. По крайней мере, хоть что-то в твоей карьере уйдет в блеске славы.

– Пришло махом, ушло прахом, – легко откликнулся Кирк.

Дрейк рассмеялся.

– Вот и хорошо, – он собрался уходить. – Увижу тебя на церемонии перевода в резерв?

Кирк покачал головой:

– Я… меня не будет на планете.

Дрейк снова подмигнул:

– Я прослежу, чтобы тебе оставили кусочек от него. Вставь в рамку, установи над камином. Расскажи внукам о… – Дрейк внезапно сделал вид, что расстроился:

– Ох, Джимбо, извини. Забыл о твоем сыне. Дэвид, не так ли? Его убили клингоны, и вот… Да… И не будет никаких внуков.

С этим он и ушел, поглощенный подобострастной толпой.

– Что тут происходило, черт возьми? – пробормотал Маккой.

– Это было прошлое, – сказал Кирк. – Очень далекое…

Он снова сел, более утомленный теперь, чем в начале вечера. Он искал молодую женщину, но она тоже ушла. И он знал, что так и будет.

Так уйдет вскоре «Энтерпрайз».

Так проходит все в этом мире.

И страсть тоже.

Маккой и Спок обменялись тревожными взглядами.

– Хочешь еще выпить, Джим?

Кирк покачал головой.

– Достаточно.

Было поздно.

Он никогда не услышит звука ее голоса.

Он навсегда запомнит голос Дрейка.

– Достаточно, – сказал он снова.

Он имел в виду не ромуланский эль.

Глава 8

Внешние двери грузового отсека 12 раскрылись прежде, чем вытяжные насосы откачали всю атмосферу.

Стремительный шторм ледяных кристаллов сорвался с все возрастающего промежутка между раздвигающимися дверями.

Изнутри отсека ничем не закрепленный мусор вихрем уносило в космос. Без обозначавших их пыли и влаги потоки света с потолочных креплений угасли.

Кое-где на грузовых платформах запечатанные контейнеры вздулись изнутри из-за отсутствия воздушного давления снаружи. Но их деформация не сопровождалась скрежетом металла или пластика.

Только тишина вакуума.

Космоса.

Смерти.

В грузовом отсеке телларитский рудный челнок включил системы маневрирования.

Четыре двигателя на его разбитом корпусе выбросили потоки гиперускоренной плазмы, подняв челнок над искусственной гравитацией платформы.

Любой органический материал, попадавший радиус действия этой плазмы, в считанные секунды превращался в уголь.

Телларитский челнок развернулся. Его нос нацелился на открытые двери и звезды впереди. Импульсные двигатели полыхали краткими дозами, толкая его вперед.

Плазменные реактивные двигатели оставили почерневшие полосы на пластинах палубы.

Шаттл стартовал.

Двери за ним закрылись.

В грузовом отсеке 12 – ничего живого.

* * *

Павел Чехов крепко зажмурил глаза, чтобы не позволить влаге сконденсироваться на них в вакууме. Он отчаянно вдохнул последний глоток кислорода…

Воздух хлынул в его легкие так легко, что он потрясенно приоткрыл один глаз.

– Хикару?

Капитан Хикару Сулу улыбаясь, стоял над своими друзьями. Он предложил обе свои руки, чтобы помочь им встать.

Чехов и Ухура медленно поднялись на ноги. Они были на платформе транспортера.

Лицо Ухуры, сжалось в замешательстве, когда она огляделась вокруг.

– «Эксельсиор»? – спросила она.

Смех Сулу был глубоким и искренним. Потом он принял серьезное выражение лица.