Мастер печатей. Том 3 - Илья Ангел

кинжал. — Что мне с этим делать?

— Ты определил, что это за яд? — спросил я, делая шаг назад, чтобы не напороться на острие черного клинка. Я впервые смог его рассмотреть. Лезвие словно было сделало не из стали, а из черного камня, как и рукоять, которая, как я помнил, на ощупь была просто ледяной.

— Нет, даже близко не получилось разобраться, — пожал он плечами, поморщившись, когда парень, все еще лежавший на земле, застонал. — Никогда ни с чем подобным не встречался.

— Тогда оставь у себя, может он поможет для идентификации яда, — проговорил я. Выдров прошел мимо меня, медленно подходя к телу убитого мною князя.

— Хорошо, как вам будет угодно, — пожал плечами Огурцов, закинув клинок в какой-то плотный пакет. — В общем, яд распространяется очень быстро и никак не реагирует на мою магию. Более того, у меня сложилось такое впечатление, что под действием магии жизни, яд начал вести себя более активно. А рану я залечил быстро, правда, мне кажется, вверенный мне объект все еще умирает. Нужно решить, что с ним делать дальше, — равнодушно пояснил он.

— Его тоже забирай в клинику, — не раздумывая, сказал я, наблюдая за действиями Выдрова. Он сел на голую землю возле трупа и положил одну руку ему на грудь. Запахло сыростью и тленом, а вокруг мужчины начал клубиться едва заметный черный дым. — Вместе с ножом. Выясните, что убивает этого придурка, я прибуду к вам сразу, как только освобожусь.

— Хорошо, у меня как раз сохранился один из свитков, — кивнул целитель, после чего пристально посмотрел мне в глаза. — Ваше благородие, я бы рекомендовал вам сразу отправляться вместе со мной, но в текущих реалиях не в праве настаивать на этом. Однако не задерживайтесь надолго, мы все еще не знаем, чем был пропитан кинжал. И да, не пытайтесь пока применять магию, чтобы излечиться. Этим, скорее всего, вы себе только навредите, — довольно серьезно проговорил Огурцов и развернулся, подходя к успокоившемуся парню, вытаскивая свиток из кармана пальто.

— Эй, куда вы его собрались перемещать! Не смейте к нему прикасаться! — вышли из ступора маги из свиты Болиглавского и быстрым решительным шагом направились в нашу сторону, размахивая руками. Я сложил руки на груди, усмехнувшись, глядя, как Совинский и женщина из комиссии, имени которой я так и не удосужился узнать, встали так, чтобы перекрыть им дорогу. Но нашего вмешательства не потребовалось. Огурцов быстро активировал свиток и исчез в вспышке света из парка. А дежурившие рядом с нами военные, прибывшие с графом Орловым, получили по переговорному устройству какой-то приказ и довольно оперативно скрутили всех, кто прибыл в сопровождении убитого князя.

— Что происходит? Вы еще ответите за самоуправство! Да вы вообще знаете, кто я? — заголосил, судя по перстню, слуга рода Болиглоавских, но, получив прикладом автомата по шее, довольно быстро снял все свои вопросы. Куда именно их увели, я так и не понял. Они словно исчезли из поля зрения, без каких-либо вспышек и любых сопровождающих перемещение визуальных эффектов. Ну и славно, видно князь со Шмелевым уже дошли до рассказа о том, как именно себя повели высокопоставленные гости из столицы.

Я тихо двинулся в сторону Выдрова, который все еще сидел рядом с телом князя. Черного дыма больше не было, но по мере приближения к ним, я ощущал потусторонних холод и усиливающийся запах затхлости и тлена. Остановившись мерах в пяти от них, я внимательно смотрел на работу мага смерти. Хоть и не было черного дыма, который постоянно окутывал Марьяну, когда она допрашивала скорпиниду в клубе Гюрзова, выглядело это все равно зловеще и даже пугающе.

Работал Выдров с душой покойного князя довольно долго. За это время военные из отряда Орлова уже сняли защитный купол с кратера и спустились вниз исследовать открытые части подземного хода. Это были не просто военные, а профессионалы, с запредельным уровнем подготовки. Я с такими встречался лишь пару раз в своем мире, и то это была личная охрана императора. Да, сказать честно, я и сейчас бы несколько раз подумал, перед тем, как затевать ссору с подобным отрядом. И это несмотря на то, что моя физическая подготовка, не говоря уже о магических способностях, в разы превышала то, что было у меня раньше.

По слухам, собранным Совинским и которыми он поделился со мной, пока мы ждали, чем закончится разговор с вышестоящим руководством, я узнал, что прорывы на землях Кондоров и Ужинцевых принесли гораздо больше разрушений, чем у нас. Кондоры смогли сами запечатать прорыв, который унес жизни всех их людей на территории нескольких поселений, не считая пяти прибывших от князя Тигрова на подмогу магов. Ужинцевы же пострадали гораздо серьезнее. Из их семьи погибло пять старших членов, каждый из которых был далеко не самым слабым магом, да и от двух отрядов Тигрова в живых осталось всего три человека. Прорыв удалось ликвидировать только людям Орлова, которых граф отправил во все опасные точки. Жертвы среди гражданских исчисляются сотнями, а ведь это оказался прорыв седьмого уровня с любимыми Ужинцевыми скорпинидами. Кто еще скажет, что это все обычное совпадение? Никто не ожидал, что в Норильске мы справимся своими силами, именно поэтому сейчас в этом городе была самая большая концентрация военных и руководства из самых верхов.

— В принципе, я мог бы вернуть его к жизни. Душа очень сильна и не слишком-то хочет покоиться с миром, но подумал, что это было бы не совсем справедливо по отношению к тебе, — вывел меня из задумчивости Выдров, поднимаясь на ноги и подходя ко мне. — На будущее, когда работает маг смерти, лучше не находится поблизости, может случайно зацепить, — улыбнулся он, похлопав меня по плечу.

— Вы что-нибудь узнали? — напряженно спросил я, ощущая покалывание в руке. Сеть черных линий не распространялась, но концентрировалась в одном месте, от чего рука онемела и здоровой кожи было уже практически не видно. Скорее всего, именно об этом и говорил Огурцов. Магия огня, что окутывала меня согревающей аурой, ускоряла процесс. Но развеять ее при минус двадцати градусах на улице, было крайне затруднительно. Теплую одежду тут не выдавали.

— Для тебя информации не особо много, — нахмурился он, глядя мне в глаза. — О том,