Шах белым конём от белой королевы - Татьяна Луганцева

– Лично нет... Зачем мне?

«Вот сволочь! Лжет! Я поймала тебя!» – возликовала Василиса, стараясь держать себя в руках, чтобы не выбежать из своего укрытия к парочке с изобличающей речью.

– То есть ты с ней даже не говорил ни разу? – изощрялась Василиса.

– Почему это тебя интересует? Зачем мне с ней говорить? – сказал Кирилл.

– Ну, я же не знаю, как происходит ваша работа. Может, вы, детективы, вступаете в тесный контакт с жертвой... утешаете...

– Ничего такого. Никаких контактов.

– Тогда – извини мое женское любопытство.

– Василиса...

– Да, я все еще здесь.

– Я бы хотел с тобой встретиться...

– Зачем?

– Мне это необходимо.

Кирилл старался не смотреть на окаменевшую Тамару. Но та все еще соблюдала полную тишину, о которой он просил.

– Думаю, не стоит, – ответила Вася, сбросила вызов и выключила телефон, а затем задумчиво наблюдала, как Кирилл несколько раз попытался набрать ее номер. Но ее аппарат молчал.

«Какое свидание? Я же не смогу смотреть тебе в глаза, дорогой мой, зная, что ты так подло обманывал меня!» – подумала Вася.

Она еще несколько минут взирала на беседу Томы с Кириллом Юрьевичем. Интереса у нее это уже не вызывало. Создавалось четкое впечатление, что женщина о чем-то просит, а он отказывает.

«Следить за ними дальше или нет? Да надоела мне эта сладкая парочка! Правду Кирилл все равно не скажет...» – вздохнула Василиса. Затем оставила на столе деньги за заказ и так же аккуратно, в обход, покинула кафе.

Находясь недалеко от дома отца, она не могла не навестить его. И сейчас направилась к нему на дачу.

Отец, как всегда, занимался своим любимым делом, которому посвящал свободное от работы время, – возился в импровизированном гараже во дворе своей дачи.

Да, человек, имевший в своем распоряжении две иномарки плюс иномарку жены, собственный бизнес, приносящий неплохой доход, любил ковыряться в моторах любых машин и на профессиональном уровне ремонтировать машины не очень богатых соседей-пенсионеров и знакомых. Николай Сергеевич не брал за свой труд ни копейки, только хозяин автомобиля сам покупал необходимые запчасти. Мастер же просто получал удовольствие от любимого хобби.

У Василисы словно бальзам пролился на сердце, когда она увидела отца за привычным занятием. Но подойдя поближе, дочь поняла, что поторопилась с выводами – отец сидел на складном стульчике и нервно курил. Лицо его было осунувшимся, а щеки плохо выбритыми.

– Что случилось? На тебе лица нет! – поцеловала родителя Василиса.

– Васенька, здравствуй! Рад видеть тебя! – стиснул ее в объятиях Николай Сергеевич.

И Вася чуть не потеряла сознание от боли в плече. Они ведь с сестрой решили не ставить родителей в известность о ранении Василисы, а то бы те сошли с ума от тревоги. Тем более, что ей уже лучше, а в их возрасте волнения чреваты.

– Ой, подожди! Отпусти! Ух, дай отдышаться... – отшатнулась Василиса от отца.

– Что с тобой? Тебе плохо? – сразу же обеспокоился тот.

– Да ерунда, женские дела, сейчас пройдет. – Василиса присела на перевернутый ящик с инструментами.

– Ты куда-то уезжала? Опять на конференцию? – спросил отец.

– Да.

– И как всегда, была на высоте?

– Конечно, отец! Знаешь ведь, я не подкачаю... А почему ты не побрит? Ты всегда был так аккуратен, – сказала Василиса, уже отдышавшись.

– Мне так стыдно перед вами, перед тобой в частности... – опустил глаза Николай Сергеевич.

– Ты о чем, отец?

– Да от этой грязной истории... Об интрижке моей жены и о моем унижении, – пояснил отец.

– Брось!

– Нет, мне стыдно, и больше всего перед тобой. Тося всегда открыто высказывалась против моего брака. Поэтому когда мне стало нелегко, легче было довериться ей... услышать от нее «Ага! А я что тебе говорила?» было не так обидно.

– Мог бы сказать и мне, – буркнула Василиса.

– Я знал, что ты тоже не одобряешь моего брака, но не позволяешь себе высказываться по этому поводу. Ты щадила мои чувства, а тут такой позор! Что, собственно, и следовало ожидать от неравного брака...

– Отец, ты очень сильно расстроен? – тихо спросила Василиса.

– Да, дочка, расстроен... Но ты даже не представляешь, по какому поводу. Не потому, что любовник Томы разоблачен и изолирован.

– А из-за чего? – непроизвольно спросила Василиса.

– Из-за того, что я сделал с моей бедной девочкой, с моей Томочкой... – сокрушенно ответил отец.

Василиса побледнела, в голову полезли самые неприятные мысли: «Господи! Так я и знала, добром это не кончится! Спокойствие спокойствием, а на почве ревности при измене жены ничего хорошего не взойдет. Что он с ней сделал? Неужели избил? То-то Тамара вся в слезах и соплях, наверняка жаловалась частному детективу. Как бы отца в тюрьму не упекли...»

– Ты не представляешь, Вася, как мне дорога моя девочка!

Василису посетил легкий приступ тошноты.

– А теперь, когда этот парень ушел от нее, в Тамаре словно погасла жизнь. Она как будто сломалась, ходит как потерянная, все время плачет. Ее ничто не интересует и не радует. Зачем я это сделал с ней? Я и сам не рад... Я могу довериться тебе?

– Наконец-то! – обрадовалась Василиса.

– Я хочу вернуть все назад... Пусть тот парень возвратится к ней. С ним она была счастлива.

– Папа, ты же вроде умный человек был! Сам подумай, что ты говоришь?! Что значит вернуть назад? Папа, встряхнись! Ну что ты в самом деле? Как будто отобрали любимую игрушку...

– Я виноват во всем, согласен. Нельзя играть судьбами людей! Вот я и хочу вернуть все на место.

– Боюсь, отец, ничего не выйдет, – отвела глаза Вася.

– Почему?

– Не знаю, какие чувства к своему любовнику испытывала Тамара, но вот то, что он ее не любил, могу сказать точно... Тот парень – всего лишь охотник за деньгами. Надеюсь, ты не будешь говорить, что готов ему приплачивать, чтобы он и дальше радовал твою Томочку?

– Не язви, Вася...

– А другого от меня трудно дождаться в сложившейся ситуации. Наоборот, отец, хорошо, что все так получилось... Тамара попереживает и успокоится.

– Ты так думаешь? – с надеждой во взгляде спросил Николай Сергеевич.

– Конечно!

– А то я даже говорить с ней боюсь. Все кажется, что моя девочка возненавидела меня...

– Она не сможет без тебя, без твоей любви. И потом, Тома ведь никогда не узнает, что все это ты затеял. Все будет хорошо. Вот только ты мне не нравишься. Надо взять себя в руки!

– Спасибо, дочь...

Они отправились в дом, и Василиса пошла на кухню – приготовить себе и отцу по паре бутербродов и сварить кофе.

Кстати, Томочка хозяйкой была никакой, в отличие от матери Василисы и Антонины. Но любовь, как известно, зла, полюбишь и козу... За порядком на даче отца следила соседка тетя Агата. Естественно, за определенную плату. Но в данный момент женщина отсутствовала.

Не успели отец с дочерью сесть за стол, как приехала Тамара. Вблизи она выглядела еще хуже, чем издалека. Веки припухли и покраснели, глаза просто кричали окружающему миру, что очень долго и горько плакали. У Тамары к тому же была очень тонкая, чувствительная кожа, на которой просвечивала каждая венка. Вообще, она производила впечатление невинной, почти святой, трогательно-красивой девушки, которую хотелось оберегать, защищать и любить.

Василиса в общем-то понимала отца: Тамара с ее женственностью и нежностью способна вызвать сильные чувства. Но все равно сейчас Васе хотелось ударить ее по лицу – мачеха казалась ей обманщицей и дрянной девкой. Наверное, потому, что неверная супруга так мучила ее отца.

– Томочка, как съездила? – засуетился Николай Сергеевич.

– Отлично, – совсем не «отличным» тоном ответила та, здороваясь с Василисой.

«Как бы я хотела знать, о чем ты умоляла Кирилла Юрьевича Лаврикова в придорожном кафе... Есть мысль, что просила разыскать слинявшего любовничка, – подумала Вася. – Но вряд ли Лавров пойдет на это. Он выглядел весьма непреклонным, поэтому Тома и вернулась такая расстроенная».

– Встретилась с подружкой? – спросил все так же заискивающе отец.

«Вот она что ему наплела – про встречу с подружкой. Оригинально...» – хмыкнула про себя Василиса.

– Нет, не встретилась, – отвела глаза Тамара, – подружка заболела.

«Да нет, вид у Кирилла был очень даже здоровый», – отметила про себя Вася.

– Может, колбаски? Томочка, ты совсем ничего не ешь! – беспокоился Николай Сергеевич.

– Не хочу. Извините, но я желаю побыть одна, – сквозь зубы процедила Тамара и поднялась к себе на второй этаж.

Василиса больше не могла наблюдать за тем, как отец расточает «телячьи нежности» совершенно недостойной женщине, и, распрощавшись с родителем, покинула дачу. На душе у нее скребли кошки, домой ехать не хотелось, и машина как бы сама направилась к офису детективного агентства Лаврикова. Василиса никак не могла успокоиться и взять себя в руки, ее шокировал обман, и она хотела выяснить все до конца.