Аттракцион 2 - Татьяна Подплетённая

Алла ступила на порог огромного белого зала. От бьющего в окна яркого солнца он казался еще более огромным и белым, чем был на самом деле. Солнечные зайчики пробегали по ровным граням допотопного пульта, отбрасывая слепящие блики. Вдоль стен, широко расставив ноги и заложив руки за спину, возвышались вооруженные охранники. На почтительном расстоянии от них, но тоже прижимаясь к стенам, стояли группки людей в разноцветной униформе – от молочно-белой и до ярко-зеленой. Они негромко переговаривались между собой и опасливо осматривались по сторонам, будто ожидая чего-то. Все они находились в состоянии легкого делового возбуждения.

Но Алла ничего этого не заметила. Она вообще не видела и не слышала того, что происходило вокруг. Она только смотрела в центр зала, туда, где однообразное белое пространство разрывал черный силуэт человека. Этот человек стоял неестественно ровно и неподвижно, опустив руки вдоль тела и чуть приподняв подбородок. Его мрачный наряд вызывающе дисгармонировал с солнечным весельем зала и яркими одеждами окружающих его людей. Один нахальный солнечный луч падал прямо на его руку, и перстни на ней горели, оставляя в глазах смотревших на них обжигающий белый след. Другой луч кувыркался в его волосах, мягко спадающих на ворот кожаной куртки. При его свете было видно, что они отливают не холодным синим, а теплым каштановым цветом.

Напрасно Алла вглядывалась в его лицо, пытаясь найти в нем хоть след улыбки, отражение мысли… Но не видела ничего, кроме застывшего в одной точке взгляда прозрачных голубых глаз и плотно сжатых безжизненных губ. Она попробовала утешить себя тем, что стоит далеко и недостаточно четко видит его лицо, но ей самой стало стыдно от этого самообмана: ведь он не даже не опустил веки, не дрогнул ни одним мускулом, чтобы показать, что видит ее, что узнает ее.

На несколько мгновений Алле показалось, что она сходит с ума. Наверное, она никогда не разговаривала с Алексом, даже не подходила к нему близко. Этой ночью она спала в своей постели, и никаких ночных опасностей не было. Она не стояла возле саркофагов вокруг блестящей колонны, не проводила расчеты за компьютером в куполе, не видела высохшую желтую мумию когда-то всесильного диктатора Холдрема, не шла по кладбищу Знаменитостей под сенью просыпающихся деревьев… Просто настал день демонстрации, и она пришла сюда, на свою работу, как и все остальные. И этот «объект», как они его называют, она видит всего лишь третий раз в своей жизни. Последних суток просто не было. Она их придумала, они ей приснились…

С трудом, но Алла все-таки сумела отогнать эти безумные мысли и стряхнуть с себя накатившее оцепенение. Нет, она не сумасшедшая. Несмотря на все, что ей пришлось испытать за последнее время. С последней надеждой посмотрела она в глаза Алекса, но не смогла уловить его взгляда. Где же их свет, согревавший ее все это время? Почему его руки, такие сильные и крепкие раньше, теперь безвольно висят вдоль тела? Почему он, такой живой и успевший стать ей таким близким, теперь так неподвижен? Мертвенно неподвижен… Она не могла найти в этой прямой застывшей фигуре ничего знакомого, ничего, к чему уже успела привыкнуть как к чему-то необходимому, чему-то, что всегда рядом. Она отвела, наконец, взгляд.

Это было поражение. Окончательное. Что она может сделать одна? Она подняла глаза вверх. Там, на сразу показавшихся ей подозрительными «антресолях», исправно мигала зеленая лампочка. Они опять взяли его под свой контроль. Наверное, зашили под кожу новый чип. Или это просто душа его, не справившись с возложенной на нее миссией, навсегда покинула восстановленное тело?

Вряд ли Алла когда-нибудь получит ответы на эти вопросы. Ей только осталась честь присутствовать на открытии грандиозного аттракциона мистера Бичема, и смотреть на то, как он открывает направленные в свой карман мощные денежные краны.

Девушка чуть пошатнулась, но твердое, как железобетон, плечо стоявшего сзади охранника не позволило ей упасть. Нет, это выше ее сил. Она не будет присутствовать на этой чертовой демонстрации. Это последнее, что она еще может сделать для Алекса. Она не пойдет смотреть на это шоу, в котором будет выставляться его вырванное из могилы тело. Все, что угодно, но только не эта подлость.

– Вам нехорошо, мисс Макарова? – раздался у нее над ухом вкрадчивый голос. – Может быть, позвать врача?

Преодолевая слабость, Алла подняла голову и увидела Бичема. Он только что вошел в сопровождении свиты из охранников, сотрудников в белой униформе и каких-то людей в обычной одежде. Глава Корпорации успел облачиться в соответствующий торжественности момента красивый дорогой костюм цвета сапфира. Едва он вошел, как солнечные лучи переключились на него, переливаясь в сверкающем переплетении нитей.

– Не надо, я в порядке. Просто немного устала, – ответила девушка.

– Вот как? Очень жаль. Надеюсь, вы справились с расчетами, которые поручил вам Хенриксен. Думаю, да, раз вы уже здесь, – ответил он сам себе, увидев, что Алла и не думает реагировать на его реплику.

Босс сделал несколько шагов вперед и остановился перед Алексом, как скульптор, любующийся творением своих рук. Он склонил голову набок, как всегда делают те, кто старается выдать себя за тонких ценителей искусства, прищурился, и на его лице прорисовалась довольная улыбка.

– Ну что ж, друзья мои, – громогласно проговорил он, обращаясь к стоящим вдоль стен людям.

Они мгновенно перестали переговариваться и теперь напряженно смотрели на него, видимо, ожидая оценки своей работы. Бичем подошел к объекту еще ближе и зачем-то провел пальцем по шероховатой коже его черной куртки. Видимо, он не знал, как следует проверять готовность экспоната к демонстрации. И теперь он просто стоял в самом центре зала рядом со своим детищем.

– Вы прекрасно потрудились, – продолжил он, выдержав значительную паузу, во время которой в зале воцарилась полная тишина. – Я доволен вашей работой. Сегодня у нас большой день. Я бы сказал, великий день.

Алла поморщилась. Эх, и почему он все-таки не пошел в актеры?

– На нашу демонстрацию придет много почетных гостей, включая самого Господина Президента. Я хочу, чтобы первая публичная демонстрация нашего объекта прошла на самом высоком уровне, – тон его стал начальственно-строгим. – Сегодня мы запускаем самый грандиозный аттракцион в истории человечества. Со временем все парки развлечений уйдут в прошлое. Потому что людям нужно нечто большее, чем визжание от брызг воды, попадающих за шиворот на водяных горках. Им нужны интеллектуальные аттракционы. Аттракционы, имеющие глобальное, космическое значение, и я дам их. Разве все развитие человечества за последние двести лет ни есть один глобальный аттракцион? Еще не все из вас понимают значимость этого события.

Алле показалось, что он взглянул на нее.

– Но в самое ближайшее время вы поймете его. Вы будете вынуждены понять его. Это придет помимо вашего желания. И сегодня мы совершаем первый шаг в создании нового мирового аттракциона. Аттракциона, который изменит саму историю человечества. И, может быть, повернет ее вспять. Старый заржавел и почти не крутит свои колеса, поэтому мы строим новый. Мы почти построили его.

Алла все меньше понимала эту спутанную речь. На лицах многих сотрудников также отражалось недоумение, которое они пытались скрыть за маской напряженного внимания.

– Приближается час демонстрации, – медленно и очень торжественно продолжал глава Корпорации. – Тех из вас, кто должен принимать в ней участие, прошу занять свои места. Остальным же выражаю мою благодарность.

Он повернулся в сторону двери, давая понять, что его речь окончена. Люди в разноцветной униформе зашевелились. Видно, большего они и не ожидали. Алле вспомнилось, как радовались ее коллеги успешному окончанию какого-нибудь эксперимента, с каким весельем открывали шампанское и хвалили друг друга. Эти же были благодарны боссу за то, что он не устроил им разнос. Часть сотрудников поспешила к двери, другая направилась в сторону «камеры хранения объекта». Третья же принялась хлопотать вокруг Алекса, который все это время стоял совершенно спокойно, безучастно глядя перед собой остановившимися стеклянными глазами.

Алла больше не могла смотреть на него. Чувство собственного бессилия всегда было для нее более страшным, чем горечь поражения. Ведь она не могла больше ничего сделать.

Тем временем Бичем выбрался из толпы служащих и подошел к Алле. Он сделал знак Кэт и охранникам выйти из комнаты. Стоявший позади пленницы верзила своей грубой лапой больно стиснул ее предплечье. Девушка с силой выдернула руку, слегка стукнув его локтем в живот.

– Я же сказала, что не хочу присутствовать на вашей демонстрации, – рискуя сорваться на крик, сказала она Бичему. – Оставьте меня в покое.