Пилот Хаоса - Чарльз Ингрид

– Я… – начал он, но не смог продолжать. Кедра убрала руку и повернулась к курсантам.

– Помогите чоя спуститься вниз. Она в шоке, – и она взглянула на Палатона. – В этом полете пострадал не только один курсант. – Она замолчала, когда мимо проносили на носилках чоя, окруженную молчаливыми товарищами. Подождав, пока они не отойдут подальше, Кедра продолжала: – Она и прежде работала с ним в паре. Она знала, что он пользуется чужим даром, но никому не сказала, думая, что сама справится с этим. Она виновна в его гибели.

– Они были влюбленными? – спросил Моамеб.

Кедра покачала головой.

– Нет. Еще нет. Но теперь становится ясно, что она усилила его бахдар, помогая ему учиться.

Или же погибший сам брал у нее силы, как пытался потом вытянуть у Палатона, пока внезапно исчезнувший дар Палатона не подвел их обоих. Он стоял на вершине горы и чувствовал, как почерневшее, опаленное нечто молчаливо прислушивается к тому, как они обсуждают случившееся.

Кедра взяла его за руку.

– Пойдем вниз, – предложила она. – Здесь уже ничем не поможешь. – Она зашагала по равнине, глядя в сторону горизонта. – Может, это и к лучшему, – пробормотала она, размышляя вслух.

Палатон побоялся поправить ее.

Ко времени их возвращения аппетитные запахи еды наполнили казармы. Глиссер брал сразу по двенадцать чоя, и наконец все курсанты, выпускники и инструкторы были спущены вниз. Желудок Палатона сжался, когда он вошел в зал и ощутил запахи.

Он ел потому, что должен был есть, механически пережевывая пищу, сидя среди курсантов, которые на этот раз были необычно молчаливыми. Первая смерть на курсе всегда подавляет. Палатон уже забыл об этом. Забыл о понятии чести молодых тезаров в выполнении своего предназначения и суровую реальность, в которой эта честь не всегда может быть благом. Сейчас погиб не только пилот – одна из выпускниц не сумела сдать экзамен. Ее умения оказалось недостаточно, чтобы летать. Тезар должен уметь поддерживать своих братьев любой ценой – в этом их сила.

Он взглянул на чоя несколько раз. Она напряженно сидела на скамье, уставясь на еду в своей тарелке и ковыряя ее двузубой вилкой. Она не ела, но старалась занять себя, чтобы не натыкаться на сочувственные взгляды товарищей. Палатону захотелось утешить ее.

Когда длинные, грубые деревянные столы уже были пусты, внутренние двери резко распахнулись, впустив едкие запахи кораблей и посадочных полей, песок на которых спекся от тепла, превратившись в стекловидную массу. Волосы на затылке Палатона шевельнулись, когда он повернулся, чтобы посмотреть на вошедшего.

В дверном проеме стоял Недар, его черная грива была закручена вокруг гребня. Темные быстрые глаза обежали длинный зал. Он стащил летную куртку и бросил ее на пол. Курсант с зеленой нашивкой поспешил поднять ее и повесить в углу.

Недар был тезаром из Звездного дома, пилотом с инстинктами хищника, выживающего в любых обстоятельствах, лучшим из боевых пилотов чоя. Он надменно прошагал вперед, поприветствовав Моамеба.

– Учитель, надо выпить в память о павшем. Здесь слишком тихо, – и рухнул на скамью.

Кедра выбралась из-за стола для инструкторов, стоящего в дальнем конце зала. Курсанты застыли, ожидая подтверждения требования Недара. Кедра на секунду задумалась, а потом коротко кивнула. Они бросились за бочонками и кружками.

Кедра прошла по залу.

– Недар, как приятно увидеть тебя! – ее голоса приветливо вздрогнули, однако их оттенки ясно давали понять, кто инструктор, а кто гость в казарме курсантов. Палатон изумился тонкости намека, хотя и счел, что для Недара он пройдет незамеченным.

– Мне самому еще приятнее. Сегодня зал для пилотов совершенно пуст. Я услышал, что Палатон преломил хлеб с курсантами, и решил присоединиться к нему. – Как выяснилось, Палатон не ошибся. Недар принял пенящуюся кружку и поставил ее перед собой.

Скорее всего, пилот явился, чтобы увести с собой Палатона и разузнать о новых контрактах. Палатон еще не заполнил их. Их глаза встретились, когда Недар со стуком поставил пустую кружку на стол. Моамеб подошел к ним, убирая падающие на лоб седые волосы.

– Палатон, сегодня ты и так слишком много помогал нам. Я освобождаю тебя от дальнейших обязанностей. Иди отдыхать.

Палатон выбрался из-за стола. Голоса Недара перекрыли нарастающий шум болтовни, треск выбиваемых из бочонков затычек и бульканье в наполняемых кружках.

– Пусть он останется, старший! Я не собираюсь уводить его.

– Тем не менее вам обоим пора отдохнуть. Курсанты должны выпить за погибшего в своем кругу.

Два тезара поднялись, поглядывая друг на друга – по обычаям полагалось оставлять курсантов одних, пока они оплакивали свои потери или радовались тому, что остались в живых. Старшие братья, такие, как Палатон и Недар, которые уже не раз на своем веку исполняли этот ритуал, сейчас были в зале непрошенными гостями. Палатон только и ждал конца трапезы, чтобы спокойно уйти, но вторжение Недара неожиданно помогло ему это ускорить. Недар щелкнул пальцами, и курсант, который унес его куртку, теперь поспешил принести ее обратно. Подняв свою вновь наполненную кружку, Недар осушил ее в три долгих глотка, отставил, громогласно произнес «За традицию!» и только тогда принял куртку от чоя, переминающегося рядом.

– Пойдем, брат. Нам есть что обсудить, – и Недар увел Палатона из казармы.

Недар расхаживал вокруг Палатона, пока работал на межпланетной связи, принимая и отправляя новые контракты. Здание, где жили тезары, полностью отличалось от казарм курсантов. В нем были не огромные, открытые залы, а ряды небольших комнат – некоторые для медитации, некоторые для переговоров, множество помещений для развлечений и игр, несколько небольших столовых и помещения, подобные этому, где можно было работать со связью. Повсюду на стенах висели портреты знаменитых пилотов и картины известных полетов. Палатон работал, сидя под портретом Квезана из Звездного дома, который начал свой жизненный путь тезаром, а завершил его императором.

Недар остановился, читая контракт через плечо Палатона.

– Вывоз отходов! – фыркнул он. – Неужели на этот раз нет ничего получше?

Палатон не ответил. Он еще не работал с контрактом ГНаска и знал, что Недар заметит его в тот же момент, когда контракт окажется на экране. По всей планете связь рассылала те же самые контракты для рассмотрения другим тезарам, но здесь был основной центр. Советники императора уже не раз делали предупреждения, и теперь подключаться к связи чоя имели право только тезары, уже работающие по контрактам, заинтересованные в них или же желающие узнать последние новости.

Тезары обычно узнавали, где и когда вскоре начнется война, еще до того, как это становилось известным самим воюющим сторонам.

В комнату вошел еще один пилот – с рыжими волосами, коренастый и низкорослый. Маленький рост был проклятием Земного дома, отпрыски которого с каждым поколением становились все толще и ниже. Заметив Недара, склонившегося над Палатоном, вошедший широко ухмыльнулся.

– Недар! Когда это ты успел прибыть?

– Какая разница? – пожал могучими плечами Недар. – Сегодня в полдень, если уж так хочешь знать.

– А когда улетаешь?

– Как только смогу.

Коренастый Хаторд остановился рядом с Палатоном.

– Многовато работы! Ходят слухи, что Паншинеа собирается лично просматривать все контракты, прежде чем заключать их. – Только на имени императора голоса Хата почтительно дрогнули. Все прочее для него было просто забавной игрой.

Пальцы Палатона зависли над клавиатурой. Он поднял голову.

– Ты это всерьез, Хат?

– Серьезнее не бывает. Император не желает, чтобы его лучшие тезары оказались занятыми в тот момент, когда придется защищать престол.

На лице Недара появилось подозрительное выражение.

– Откуда ты знаешь об этом?

– И когда узнал? – добавил Палатон.

– Вчера вечером, от сестры.

Сестра Хаторда служила в дипломатическом корпусе. Источник знаний Хата был безупречным, ибо эта серьезная особа из Земного дома не была склонна к шуткам и розыгрышам. Палатон готов был поверить всем ее словам, даже если она заявила бы, что вскоре небо станет желтым, а трава – белой. Недар наполнил маленький стеклянный бокал крепким ликером и теперь задумчиво покачивал его в руке.

Недару не надо было размышлять вслух, чтобы Палатон догадался о его мыслях. Если император установит такой жесткий контроль, реакция тезаров, независимость которых стала и легендарной, и необходимой, будет совершенно непредсказуема. Паншинеа мог обнаружить, что его слабые личные войска втянуты в гражданскую войну. Не в правилах тезаров было защищать правителя, для которого наступило время отречения от престола.

Вместо того, чтобы заговорить, Недар глотнул ликера. Хат беспечно добавил, как будто не замечая напряженной атмосферы в комнате: