Пазолини. Умереть за идеи - Карнеро Роберто

Это было бы смешно, если бы от этого не хотелось плакать… Правая (и не только) пресса по этому случаю безумствовала. В римском ежедневнике Il Tempo статья о судебном процессе была проиллюстрирована фотографией сцены из фильма «Горбун», в которой Пазолини с мрачным и угрожающим видом держит пулемет. Некто, более доброжелательный, предположил, что Пазолини решил испытать «вживую» литературный опыт, о котором рассказывал в своих книгах. Другой журналист, более злобный, предположил, что, вероятно, это было нападение с сексуальным подтекстом, и донос де Сантиса носил характер мести за нежеланное предложение (якобы юноша предпочел скрыть этот факт из опасения, что его сочтут недостаточно мужественным).

Это стало поводом – в редакции Borghese вспомнили о деле Рамушелло и добыли протоколы соответствующего процесса (кто знает, как они оказались в руках журналистов?), которые легли в основу психиатрического освидетельствования Пазолини, заказанного адвокатами де Сантиса профессору Римского университета Альдо Семерари. В нем писатель, с которым, заметьте, «блестящий ученый» никогда не встречался, характеризовался как «инстинктивный психопат», ■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■ его рекомендовалось «подвергнуть […] лабораторным исследованиям» ■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■ и определить «его социальную опасность»{Цит по Grattarola 2005, стр. 120–121. Для справки: имя Семерари впервые прозвучало в новостях о терроризме – в 1980 году он был арестован за подрывную деятельность в рамках расследования убийств на вокзале в Болонье; его тело было найдено обезглавленным в 1982 году на родине в Оттавиано, в окрестностях Неаполя. Раффаэле Кутоло, основателя и лидера Новой Каморры, Википедия называет – с (неосознанным?) сарказмом – «итальянским психиатром, криминологом и преступником» и сообщает, среди прочего, что он был доверенным психиатром банды делла Мальяна, и давал профессиональные советы, как вести себя на суде. Семерари стал прообразом профессора Сардженте (Червеллоне) в «Криминальном романе» (2002) Джанкарло Де Катальдо, основанного на событиях вокруг банды делла Мальяна.}.

Именно на это «судебное разбирательство… без предмета разбирательства»{P1, стр. 1119.} намекает стихотворение «Действительность» (сборник «Поэзия в форме розы», 1964){Si veda anche la poesia “sparsa” Ipotesi sul Circeo, del 1962.}, в котором поэт пытается объяснить столь жестокое отношение к себе добропорядочного общества:

         … Нет ничего страшнее          несходства. Выставленное на обозрение,           – вопль без конца, – угрожающее,          словно пожар, – несовпадение,          всякое правосудие оскверняющее.

Источник силы этого «пророка», «что не имеет / сил убить муху», состоит, таким образом, именно в этом «несходстве стыдном»{P1, стр. 1122–1123.}.

Последние годы и трагический конец

Новый 1970 год Пазолини встречает в Африке с Марией Каллас, Моравиа и Дачей Мараини: Дакар, Абиджан, Бамако в Мали. В марте он вместе с Каллас в Аргентине, на кинофестивале в Мар-дель-Плата.

В том же 1970 году он приобрел Торре ди Киа (в провинции Витербо) – старинную башню, к которой он пристроил полукруглый дом с большими окнами, чтобы можно было любоваться ущельем и текущей по нему рекой.

Весной 1971 года он отправился в Бухарест с Моравиа и Нинетто проходить курс лечения препаратом Gerovital (фармацевтический препарат, считавшийся способным оказывать омолаживающее действие на человека; в те годы он использовался многими представителями международной элиты, проходившими лечение в клинике румынского биолога Аны Аслан45). ■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■■.

В 1972 году он наведался в Египет, Йемен, Персию, Эритрею, в регион Хадрамаут46 в преддверии съемок фильма «Цветок тысячи и одной ночи», третьей полнометражной картины из «Трилогии жизни», после «Декамерона» и «Кентерберийских рассказов». К концу ноября он начал сотрудничать с еженедельником Tempo illustrato, публикуя в нем рецензии на книги; позднее они были изданы в посмертном сборнике «Описания описаний».

70-е годы стали для Пазолини годами отчаяния: он обнаружил у итальянцев «антропологическую мутацию», лишившую их – в процессе взаимодействия с современностью, потребительским благополучием – индивидуальности и духовности. Этот дегенеративный процесс стал главной темой его статей, опубликованных в начале 1973 года в Corriere della Sera по приглашению и в сотрудничестве с главным редактором Пьеро Оттоне и его заместителем Гаспаре Барбьелини Амидеи; эта деятельность продолжалась до самой его смерти и подарила ему широкую публичную известность. Первая статья «Против длинных волос» вышла 7 января 1973 года. Позднее она станет первой главой книги «Корсарские письма», объединившей его статьи, опубликованные в миланских и других газетах (в 1976 году вышли еще и «Лютеранские письма», завершавшие собрание публикаций в прессе).

В апреле он начал снимать «Цветок Тысячи и одной ночи» в Исфахане в Иране, потом в Йемене, Эритрее, Афганистане, на Африканском Роге, в Хадрамаунте, а потом в два захода, в июне и сентябре, в Катманду в Непале.

Пазолини подготовил сборник «Новая молодежь» (1975), объединивший под одной обложкой всю горькую палинодию первых фриульских стихотворений, одновременно сосредоточенно работая над «Нефтью», «не-романом», расследующим тайны и умолчания современной писателю итальянской истории. В своем последнем фильме, который снимался начиная с марта в окрестностях Мантуи, а монтировался уже летом, «Сало, или 120 дней Содома» (1975), он изобразил мир, превращающийся в подобие глобального концлагеря.

В понедельник 27 октября вместе с Нинетто Даволи он сел на самолет до Стокгольма, где у него была назначена встреча в Итальянском культурном институте. Из Стокгольма 30 октября он говорил по телефону с журналистом Франческо Саверио Алонзо, который спрашивал, не боялся ли Пазолини быть «наказанным» за свои антифашистские высказывания. «Я поражен, – ответил ему художник, – что они еще не попробовали сделать это один раз и навсегда»{Цит. по Schwartz 2020, стр. 725.}.

Он вернулся в Рим вечером в пятницу 31 октября, проведя один день в Париже, – там как раз шла работа над дубляжом фильма «Сало». На следующее утро он встал по своему обычаю поздно, позавтракал вместе с матерью, Грациеллой Кьяркосси и Нико Нальдини. Около часа пополудни к нему зашел продюсер Альберто Гримальди, чтобы поговорить о последних изменениях в фильме «Сало». К обеду прибыли Лаура Бетти и Нинетто Даволи. Вечером они собирались все вместе идти ужинать в ресторан Pommidoro в квартале Сан-Лоренцо. Во второй половине дня Пьер Паоло встретился у себя дома с Фурио Коломбо47, и дал ему интервью, назвав его «Мы все в опасности».

В ночь с субботы 1-ого ноября на воскресенье 2-ого ноября 1975 года Пазолини был убит на пляже гидроаэродрома в Остии, в пыльном и крайне убогом месте, где сегодня стоит посвященный ему памятник. На процессе единственный обвиняемый, 17-летний Джузеппе Пелоси, был признан виновным в убийстве «в сговоре с неизвестными». Вначале казалось, что основной след указывал на среду мужской проституции, но в дальнейшем в этой версии обнаружилось значительное количество противоречий, вполне достаточных, чтобы предположить, что убийцы были наняты представителями политических, экономических или мафиозных кругов в ответ на все более острые мнения, высказывавшиеся писателем, и порождаемые ими вопросы, жалобы и полемику. Ясно одно – и спустя долгие годы тайна той трагической ночи остается неразгаданной и, вероятно такой и останется навеки{Этот вопрос мы подробно рассмотрим в следующей главе книги (см. § 7).}.