Луд-Туманный - Хоуп Миррлиз

Но это было много лет назад, и, вероятно, его обида сгладилась.

Мысль о том, что придется рассказать этому выскочке о позоре, случившемся с Шантиклерами, доставляла мастеру Натаниэлю большое страдание. Но если кто-то и мог вылечить Ранульфа, то только Эндимион Хитровэн, поэтому мастер Натаниэль спрятал свою гордыню в карман и попросил врача прийти.

В ожидании доктора мастер Натаниэль мерил шагами курительную (так назывались его личные апартаменты), со всей отчетливостью осознавая весь ужас происшедшего. Ранульф совершил неслыханное преступление – он отведал волшебный фрукт. Если об этом когда-нибудь узнают – а такие вещи рано или поздно становятся известными, – то для общества он погиб навсегда. В любом случае это будет годами сказываться на его здоровье. В воспаленном мозгу мастера Натаниэля билась только одна мысль: Шантиклер отведал волшебный фрукт, малыш Ранульф в опасности.

Слуга объявил о приходе Эндимиона Хитровэна.

В комнату вошел кругленький человечек невысокого роста лет шестидесяти, курносый, веснушчатый, с разными глазами: голубым и карим.

Встретив его пронзительный, слегка насмешливый взгляд, мастер Натаниэль испытал беспокойство, привычное в присутствии этого человека; ему казалось, что тот читает его мысли. Поэтому он не стал ходить вокруг да около, а напрямую сказал, зачем его позвал.

Эндимион Хитровэн присвистнул. Он бросил на мастера Натаниэля почти угрожающий взгляд и резко спросил:

– Кто дал ему эту штуку?

Мастер Натаниэль объяснил, что это сделал служивший у него когда-то парень по имени Вилли Висп.

– Вилли Висп? – закричал доктор хриплым голосом. – Вилли Висп?

– Да, Вилли Висп… будь он проклят, этот негодяй, – злобно сказал мастер Натаниэль. И добавил с некоторым удивлением: – Вы его знаете?

– Знаю ли я его? Да, я его знаю. Кто же не знает Вилли Виспа? – ответил доктор – Видите ли, – добавил он, фыркнув, – так как я не сенатор и не купец, я могу общаться с кем захочу. Вилли Висп со своими проделками был просто чумой для города, и жители отнюдь не благословляли его милость мэра за то, что он держал такого мерзавца.

– Ну что ж, если я еще раз его встречу, то изобью до полусмерти, – в ярости выкрикнул мастер Натаниэль, а Эндимион Хитровэн посмотрел на него со странной улыбкой.

– А теперь покажите-ка мне лучше вашего сына и наследника, – сказал он после паузы.

– Как вы думаете… вы сможете его вылечить? – по пути в гостиную спросил мастер Натаниэль сдавленным голосом.

– Я никогда не отвечаю на подобные вопросы, прежде чем не увижу пациента, и далеко не всегда даже после этого, – ответил Эндимион Хитровэн.

Ранульф лежал на кушетке в гостиной, госпожа Златорада сидела там же и вышивала. Она была очень бледна и держалась с несколько вызывающим видом, каждой клеточкой ощущая себя Виджил. Она была полна негодования против обоих Шантиклеров, отца и сына, втянувших ее в этот ужасный скандал.

Пока Эндимион Хитровэн осматривал язык Ранульфа, щупал пульс, задавал по ходу вопросы, касающиеся симптомов, мастер Натаниэль, близкий к обмороку из-за мрачных предчувствий, стоял рядом.

Наконец доктор повернулся к хозяину и попросил:

– Оставьте нас вдвоем. Он будет чувствовать себя свободней без вас и вашей супруги. Докторам всегда следует осматривать своих пациентов наедине.

Но Ранульф в ужасе отпрянул:

– Нет, нет, нет! – кричал он. – Отец! Отец! Не оставляй меня с ним.

И потерял сознание.

Мастер Натаниэль схватился за голову и снова стал жужжать и гудеть, как майский жук. Но Эндимион Хитровэн остался совершенно спокойным. А человек, сохраняющий спокойствие, обязательно останется хозяином ситуации. Мастер Натаниэль почувствовал, что его вежливо, но уверенно выталкивают из собственной гостиной, закрывая дверь прямо перед его носом. Госпожу Златораду постигла та же участь, и обоим не оставалось ничего другого, как терпеливо ожидать в курительной.

– Клянусь Солнцем, Луной и Звездами, я вернусь обратно! – диким голосом закричал мастер Натаниэль. – Не доверяю я этому типу, не собираюсь оставлять Ранульфа с ним наедине. Я возвращаюсь.

– О! Прекрати, Нат! – устало сказала госпожа Златорада. – Пожалуйста, успокойся. Мы не можем запретить доктору пользоваться своими методами.

Плохо скрывая свое беспокойство, мастер Натаниэль с четверть часа мерил комнату шагами.

Гостиная была расположена как раз напротив курительной, их разделял только узкий коридор, и, открыв дверь, мастер Натаниэль услышал доносившиеся из комнаты приглушенные голоса.

Они свидетельствовали о том, что Ранульф уже пришел в себя, что само по себе обрадовало отца.

Но вдруг он весь напрягся, его зрачки расширились, лицо стало пепельно-серым, глухим от ужаса голосом он закричал:

– Златорада, ты слышишь?

В гостиной кто-то пел.

Мелодия была красивая и печальная, а прислушавшись, можно было различить слова:

А может ли доктор вылечить больного?А может ли волшебник сказать, какая ждетнас судьбаБез лилий, дубровника и горячего вина?Только с помощью розы-эглантерии,И костра,И земляники,И водосбора.

– Боже милосердный, Нат! – изображая отчаяние, воскликнула госпожа Златорада – Ну что еще на этот раз?

– Златорада! Златорада! – повторял он хрипло, хватая ее за руку – Разве ты не слышишь?

– Я слышу самую обычную старинную песенку, если ты это имеешь в виду. Я знала ее всегда. Это так мило со стороны Эндимиона Хитровэна взять на себя роль няньки и так по-домашнему возиться с Ранульфом!

Но мастер Натаниэль слышал Звук! Несколько мгновений он стоял неподвижно, и на лбу у него проступили капли пота. Вдруг, обезумев от ярости, он бросился в коридор, забыв, что гостиная заперта. Тогда он выскочил в сад и вломился в комнату через открытое окно.

Сидевшие там были настолько поглощены друг другом, что абсолютно ничего не заметили ни того, как мастер Натаниэль ломился в дверь, ни даже того, что он влез в окно.

Ранульф лежал на кушетке с безмятежным и умиротворенным лицом, а над ним, тихо напевая мелодию, уже без слов, склонился Эндимион Хитровэн.

Заревев, как бык, мастер Натаниэль набросился на доктора и, осыпая его самыми обидными эпитетами, какие только мог вспомнить, включая, конечно же «мать твоя – фея», стал трясти его, как терьер крысу.

Ранульф захныкал и стал жаловаться, что отец все испортил, а ему было так хорошо с док тором.

На шум сбежались перепуганные слуги и принялись колотить в дверь, а госпоже Златораде пришлось влезть через окно, выходящее в сад. Зардевшись от стыда, почти истерически умоляя мужа образумиться, она стала оттаскивать его от Хитровэна.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});