Хорошая девочка. Версия 2.0 - Дора Шабанн

Есть дочь, бери замуж!

— Не вопрос.

Лелка на каникулы приехала, а ей с порога отец — замуж идешь. Живи себе в Питере, рожай детей, муж обеспечивает. Но приезжать будет редко — занятой человек. Такие дела.

Лейла, где так умная и упертая, а с родителями дура-дурой и дочь послушная. Замуж смиренно пошла, на защиту диплома приехала уже с пузом. Защитилась. А чего ж нет? Училась до этого пять лет отлично, а здесь вообще с пониманием отнеслись: брак — такое дело, обязывающее.

Ну, одну дочь родила, муж денег отвалил и на няньку, и на приходящую домработницу, и на подарочки. Хорошо же? Хорошо.

Потом, года через четыре — хоп, опять беременна. И опять дочь. Нет, претензий ни с какой стороны нет. Но и мужа, как такового, тоже. Деньги каждые три месяца без напоминаний переводит, сам пару раз в год навещает, от голода никто не умирает, даже без няни справляются. А чего бы при наличии домработницы три раза в неделю не справляться?

И вот девчонкам уже пятнадцать и десять, а тут вдруг из Таджикистана первая семья благоневерного в Питер прилетает — фонтаны посмотреть, Эрмитаж да Янтарную комнату.

Не, Лелка все же местами адекватная. Не выпендривалась. Без вопросов, толпу эту сводила куда надо, все показала, что знала — рассказала, дочерей предъявила. Все как положено. Младшая жена — токал по-казахски будет. Без понтов, с пониманием.

А вот в счастливый момент отбытия этих родственников, уже в аэропорту, прости Мефодий, что без Кирилла упоминаю, старший сын ее мужа Лей тихонько на ухо и говорит: «Когда батя ласты склеит, Гаухарку твою в гарем возьму. Уж больно девка хороша получилась».

Вот тут-то Лелка и увидела небо в алмазах. Взбодрилась и напугалась изрядно.

Ну, она, естественно, к мужу с претензиями в ближайший приезд. А там: «Не твое дело, женщина, молчи и знай свое место».

Правда, старший сын и наследник, года через полтора после этого на перевале пулю неудачно словил при передаче товара. Но тревожную Лелку даже факт летального исхода не сильно утешил.

А когда баба тревожится все время, да без надежного плеча под боком, то что? Чаще всего она начинает искать утешения. И очень-очень часто находит его. В бутылке. Это же самое простое. Вот наша Лей за три года настолько наутешалась, что примчавшаяся младшая сестра, наскипидаренная матерью и племянницами, угодила прямо в эпицентр эпической жопы.

Хорошо, что Кам у нас дева морально крепкая, закаленная отцом–тираном да братьями–деспотами. Огляделась на месте, прикинула чего почем, написала Нине. Подумали они вместе, разработали план. Потом Камилла, согласно этого плана, организовала племянниц да насела на Лелку. Та, в момент редкого просветления (ну, так совпало), сестру услышала и вот — посчастливилось попасть на реабилитацию, на «Гору Надежды».

Бог не фраер, он все видит, однако.

А тут и нас Нинок подтянула.

Кам бодрится, хотя понятно, что не за этим она сюда ехала. Но делать нечего, сестру надо спасать, а свое оно того, в смысле — потом.

Гаухар, старшая дочь, на третьем курсе в «Кульке [1]» учится. Годная адекватная девка, вот бы кого с Русом моим свести, раз ему постарше подавай. Огонь бы дети вышли. Но это из области невозможного — ослик мой никого, кроме Лады своей не видит, барашек. А Гоха тоже продвинутая дева, на родителей насмотрелась и от мужиков, как от огня шарахается теперь. Жесть, конечно. На психотерапевтах для нее Лелка разорится, вангую.

Мадина, младшая, волшебный хрупкий хищный цветок пятнадцати лет. Пресвятые просветители, вот это трындец! Драки в школе, воровство по мелочи из супермаркетов, стиль одежды «хоть сейчас на панель», лексикон отмотавшего три ходки уголовника. И все это упаковано в такую сказочно-конфетную оболочку, что пока молчит — можно канонизировать. Даже мой Русик так не жег, хотя дал нам с отцом и Лерой прикурить в этом возрасте прилично. Очень понимаю Лелку, я бы тоже запила в таких условиях. Но, увы, позволить себе этот цирк не могу.

Я сейчас с трудом понимаю, что здесь будет через три месяца, когда я из Китая вернусь. Саша с его поехавшей крышей, непонятными загулами, паранойей и невысказанным недовольством. И Рус с его безответной и бесперспективной любовью, нигилизмом и презрением к окружающему миру.

Боги, демоны, да хоть кто-нибудь! Дайте мне терпения и адекватности, все это вывезти.

А еще и Влад Львович.

Твою молекулу, ну, а что тут скажешь?

Вариантов у меня немного. И сейчас все складывается так, что в Китай со мной летит мой аспирант. С одной стороны: умереть-не-встать, как круто, а с другой — сколько дерьмища на меня выльют за эти два месяца на кафедре? Ох, утонуть хватит всему ученому совету, однако.

Эх, могу я позволить себе хоть какую-то радость в жизни, а?

Ослик считает, что просто обязана.

Знакомство у Владимира Львовича с Русланом Александровичем вышло эпичным, да.

Русик меня приволок в ресторан, если честно. Я идти не хотела. Но ребенок приехал Универ, высвистал меня, ждал на проходной и отбуксировал в заведение, беспрестанно культурно ругаясь.

Там и познакомились:

— Я — Руслан, сын этой невероятно скромной красавицы, — было заявлено с порога.

— Я — Владимир, аспирант этой красавицы. Будем знакомы, — последовало в ответ.

Мужики пожали руки, обменялись контактами, о чем-то пошушукались, посверкали глазами и ослик отчалил, буркнув:

— Верни домой к одиннадцати.

На что Влад просто кивнул.

Вот так они мирно и разошлись.

Я стояла и хлопала глазами минуты две, пока Владимир Львович не решил меня все же из шубы вытряхнуть. В эту парадную меховую редкость, кстати, с утра меня Рус запихнул, бормоча что-то типа:

— Надо иногда выгуливать, а то так моль в шкафу и сожрет!

Да, посидели мы тогда очень мирно. И мило.

Сначала я, понятное дело, молча ела и психовала, а потом, после третьего «Мартини», как-то попустило. Обсудили наши статьи, его диссер, перспективы, ученый совет, а там и время, обозначенное сыном, вышло.

Влад Львович отвез меня до дома на такси, передал с рук на руки Русу, о чем-то с ним перемигнулся и очень довольный отбыл по своим делам.

А мы с сыном пошли домой. Радостные и счастливые, что в последнее время редкость.

Ну а потом грянул четверг.

Кам, Гоха и Дина вкатили мне такую мощную прививку от обыденности, что, возвращаясь домой на метро, я поняла, как жизнь моя проста и прекрасна.

Тем более что скоро Новый