Ни с тобой, ни без тебя (сборник) - Виктория Токарева

«Хороший человек», – подумала Лора.

– А где вы живете?

– В Ашдоде, – ответила Инна. – Я снимаю комнату.

– А сын с вами?

– Сын уехал в Америку. Люди с амбициями здесь не задерживаются.

– Почему?

– Маленькая страна. Маленькие возможности. Здесь хорошо стареть.

Помолчали. Солнце палило прямо в лицо, но не обжигало. Казалось, что стоишь под золотым дождем.

– А этот… как его… Миша, он кто?

– Пишет либретто для опер, репризы для цирка. Литературный человек.

– Способный? – осторожно поинтересовалась Инна.

– Образованный.

Лора уклонилась от ответа. Она не знала Мишиных возможностей. Однако замечала, что талантливые люди выглядят ярче и стоят крепче. Талант не скроешь. Он, как шило в мешке, обязательно вылезет наружу на всеобщее обозрение.

– А в Израиле он что делает?

– Не знаю, – созналась Лора. – Что-то делает, наверное.

Миша уже стоял на берегу. Ждал.

Лора и Инна вышли из моря. Омылись под холодным душем. Полагалось смывать с себя соль.

– Я пойду. Меня подруга ждет, – улыбнулась Инна.

Она обернула вокруг талии прозрачное парео и пошла к отелю.

Миша внимательно смотрел ей вслед. Можно сказать, рассматривал. И рассмотрел начальные следы увядания. Тут… Там… В одежде она выглядела лучше.

– Сколько ей лет? – подозрительно спросил Миша.

– Пятьдесят пять, – ответила Лора, утаив зачем-то два года.

– Оно и видно.

– Ничего не видно.

– Это тебе не видно, а я вижу.

– А тебе сколько лет? – подозрительно спросила Лора.

– Мне семьдесят.

Лора удержалась от комментария. Буквально прикусила язык. Ей хотелось оставаться вежливой.

– Ну… Нормальная разница. Тринадцать лет. А что бы ты хотел?

– Я ведь давно в разводе. Почти тридцать лет. За это время у меня было много женщин. Мой предел – сорок лет. А шестьдесят – это неликвид. Лежалый товар.

– Ты говоришь о женщинах, как о помидорах…

– А так оно и есть. Женщина – тоже товар.

– Товар – проститутки. На одну ночь. А я тебе предлагаю долгосрочный проект. Вместе идти по жизни. Она будет тебе друг, сиделка, собеседница.

– Мне нужна любовница, а не сиделка.

– Какая любовница в семьдесят лет? – не удержалась Лора.

– Мужчина остается мужчиной до конца, – с достоинством ответил Миша. – И потом, разве я плохо выгляжу?

Лора хотела сказать: ты выглядишь как старый козел. Но промолчала. В конце концов: не хочет жениться на Инне, не надо. Ей-то что?

– С такими запросами ты не устроишь свою жизнь, – предупредила Лора.

– Как знать… Любовь может появиться внезапно, из-за поворота. Выйдет и скажет: Здравствуй, Миша. А я тебя ищу…

– Ты в это веришь? – удивилась Лора.

– Я надеюсь…

Сгорбленная бабка, лет под сто, в черном купальнике с юбочкой, осторожно входила в море, держась за поручни. Ее губы и ресницы были накрашены в пять слоев.

«Тоже надеется», – подумала Лора.

После Мертвого моря Лора съездила в Черногорию. Запаслась здоровьем. Впереди был напряженный год. Это только из зрительного зала кажется, что все легко.

Про Мишу и Инну не вспоминала. А что о них помнить? И так все ясно. Инна нянчит бесплатно чужую милую девочку. А Миша надеется на сорокалетнюю красотку. Она выйдет из-за угла и скажет: «Здравствуй, Миша, ты, прекрасен». Но красотка все медлит, а Миша все ждет. В один прекрасный день Миша позвонил и сообщил радостно:

– Я в Москве.

– Молодец, – похвалила Лора. – А я на даче.

– Можно я к тебе приеду?

– Зачем? – не поняла Лора.

– Поговорить. Повидаться.

– Ну, приезжай, – разрешила Лора.

Лора не любила гостей, с которыми непонятно, что делать. Говорить особенно не о чем. Смотреть на него – тоже мало радости. Остается ждать, когда он уйдет.

Можно, конечно, не пускать. Сказать: занята. Но неудобно обижать человека, понижать его самооценку. Лучше самой потерпеть и помучиться.

Миша заявился на другой день в двенадцать часов дня. Это значило, что день будет убит.

Под московским небом и в одежде он смотрелся лучше, чем раздетый на пляже. У него была хорошая дорогая машина и вполне интеллигентный вид. Глаза оставались слегка выпученными, но это не мешало.

Из будки вылезла собака, помахала хвостом. Поздоровалась. И вернулась в будку.

Миша окинул взглядом участок с деревьями, внушительный дом в глубине. Обернулся к Лоре.

– А я решил переехать в Москву, – сообщил он со значением.

Таким образом Миша намекал, что у Лоры есть шанс. Инна не прошла по конкурсу, а Лора набрала нужный балл. У Лоры есть статус (солистка Большого театра) плюс недвижимость. А у Инны ни того ни другого, только хрустальные глаза и бусы.

Лора все поняла и внутренне хмыкнула. Как самоуверенны мужчины: у самого ни кожи, ни рожи, ни ломаного гроша. А туда же. Куда конь с копытом, туда рак с клешней.

Однако вслух ничего не сказала. Улыбнулась любезно. Пригласила в дом, накормила обедом.

Домработница подала рыбу – синий палтус, греческий салат и пирог с яблоками.

Мишины глаза вытаращились еще больше, буквально вылезли на лоб. Он давно, а может, и никогда, не ел так вкусно.

Первые полчаса он не разговаривал, только мычал.

– У тебя зуб болит? – спросила Лора.

– Нет. Это я от удовольствия.

– Ты всегда мычишь от удовольствия?

Миша смутился. Потом сознался:

– В любви я не сдержан. Это да…

Лора решила поменять тему.

– Ты чем сейчас занимаешься?

– Я создал проект Российско-израильской дружбы.

Миша вытащил рукопись, отпечатанную на компьютере. Положил перед Лорой.

Она прочитала первую страницу. Там указывались цели и задачи. Цель – дружба между народами, и задача – та же. Шрифт был удобный, но за словами – пустота. Лора понимала: как могут дружить двое людей, даже десяток людей. Но как могут дружить народы… Тем более русские и евреи, которые не считают Христа мессией. Мессию они ждут. Мессия должен прийти. И при чем тут Миша и его комитет? Этим должен заняться папа римский.

В советские времена были такие организации, и даже Дом дружбы, красивейшее здание. Там сидели полсотни бездельников, которые переливали из пустого в порожнее. Принимали делегации, водили их к Вечному огню, приемы, тосты, речи.

Во время оперы иногда нужно создать шум в толпе. Массовка начинает активно двигаться и приговаривать: «О чем говорить, когда не о чем говорить…» Каждый гудит эти слова себе под нос, не согласуясь с соседом. Создается общее жужжание и волнение. Таким образом, достигается нужный шумовой эффект.

Лора просматривала проект, переворачивала страницы. Это было типичное: о чем говорить, когда не о чем говорить…

– Зачем это тебе? – прямо спросила Лора.

– Я возглавлю этот комитет, – гордо ответствовал Миша.

– За деньги?

– Естественно. Зарплата.

– Тогда еще ничего. Я думала, на общественных началах.

– Что я, дурак?

Лора промолчала. Вопрос не из простых. Может, и не дурак, но никчемушник. Как говорится, сто первый еврей. На сто умных, один отдыхает.

– Я хочу, чтобы ты вошла в общественный совет, – объявил Миша.

– Ты за этим приехал? – поняла Лора.

– И за этим тоже. У нас в совете будут очень уважаемые люди.

Миша назвал несколько имен, действительно уважаемых.

– А зачем мне это? – поинтересовалась Лора.

– Ты сможешь ездить в Израиль.

– Я и так езжу в Израиль, когда захочу. Зачем мне твой комитет?

– Ты поставь свою фамилию, вот здесь. А дальше решишь, – заторопился Миша.

– Я в эти игры не играю. И расписываться нигде не буду.

– Ну, это же не финансовый документ. Чего ты боишься?

Лора догадалась: Миша готовит себе рабочее место, синекуру, где можно получать деньги и ничего не делать.

– А другие подписали? – спросила Лора.

– Я звонил Дементьеву. Он сказал: подпиши за меня сам. Мой почерк никто не знает.

Значит, Дементьев отмахнулся от Миши как от мухи.

– Сейчас другая жизнь, – сказала Лора. – Большое притворство больше не работает. Эти комитеты ушли под воду, как Атлантида.

– Всплывут… – пообещал Миша. – Все возвращается на круги своя. Подписывай и не сомневайся.

– Врать неохота, – созналась Лора.

– Как хочешь… – Миша забрал со стола свой опус, спрятал в папку. – В конце концов, я сам могу за тебя расписаться. Проверять никто не будет.

Лора не возразила. Она была уверена, что этот виртуальный комитет так и останется в Мишином портфеле. Современникам и потомкам не нужно это пустое жужжание: о чем говорить, когда не о чем говорить. Будем говорить только о деле и получать конкретный результат.

Лора сварила кофе. Вышли на террасу.

– Ты Инну помнишь? – спросила Лора. – Вы встречались?

– Я ездил к ней в Ашдод… – Миша замолчал.

– Расскажи, – попросила Лора.

Миша рассказал. Он явился в гости. В съемную квартиру. Хозяйка не разрешала Инне водить мужчин. Пришлось лезть в окно и затаиться, как вор. Миша боялся передвигаться по комнате, не мог даже кашлять и чихать.