Демельза - Грэм Уинстон

– А вот это бы нас всех расстроило гораздо больше, чем перепалка с Джоном Тренеглосом. – Росс положил руку ей на щиколотку. – Дитя мое, это всего лишь первое препятствие. Мы его не взяли. Ничего страшного, попробуем снова. Только малодушные уходят с дистанции в самом начале скачек.

Демельза поджала ногу:

– Так, значит, ты считаешь меня трусихой?

Она вдруг разозлилась на Росса, хотя прекрасно понимала, что на приеме он повел себя достойнее всех остальных. Но Демельза все равно сердилась, потому что считала, что в такой ситуации любящий человек не может оставаться бесстрастным. И по той же причине ее задевало то, как муж держался теперь, когда гости разъехались. Как будто он ей покровительствовал, а не сочувствовал. И еще Демельзе не понравилось, что Росс назвал ее «дитя мое»: в этом ласковом обращении ей вдруг почудилось снисхождение.

И за всем этим, ясное дело, стояла Элизабет. На сегодняшнем приеме она одержала верх над Демельзой. Прекрасная, сдержанная и благородная Элизабет не принимала участия в перепалке. Она пришла не напрасно. Одним своим присутствием Элизабет, являвшая собой полную противоположность Демельзе, продемонстрировала гостям все то, чего не хватает жене Росса.

И вот теперь он сидел рядом, поглаживал Демельзу по ноге и лениво ее успокаивал, а сам небось в это время думал об Элизабет. А что, вполне возможно.

– Методизм твоего старика привит на подходящее дерево, – заметил Росс. – Он никогда ни в чем не знал меры. Интересно, что бы сказал по этому поводу Уэсли?[2]

– Это все Джуд виноват. Он вообще не должен был говорить отцу, что будет два приема. – Демельза чуть не плакала. – Так бы и убила его!

– Дорогая, через неделю об этом никто и не вспомнит. А завтра к нам придут Мартины, Дэниэлы, Джо и Бетси Триггс и все остальные. Их развлекать не надо, они и сами станцуют джигу на лужайке. И не забудь, еще и бродячие комедианты дадут представление.

Демельза перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку.

– Я не смогу, Росс, – тихим сдавленным голосом произнесла она. – Передай им, чтобы не приходили. Я старалась изо всех сил, но этого оказалось недостаточно. Наверное, я сама виновата. Возомнила, будто смогу изобразить ту, кем на самом деле никогда стать не сумею. Все, с меня довольно. Я больше этого не выдержу.

Глава четвертая

За три дня до крестин состоялось довольно бурное собрание пайщиков шахты Уил-Лежер, и Росс с доктором Чоуком снова крепко поспорили. Росс выступал за развитие – Чоук считал это рискованной затеей. Чоук призывал к слиянию – Росс называл это обструкцией. Спор закончился тем, что Росс предложил выкупить долю Чоука по тройной цене, и доктор с достоинством принял его предложение. И вот утром после крестин Росс отправился в Труро, чтобы узнать у своего банкира, может ли он рассчитывать на заем.

Харрис Паско, невысокий мужчина неопределенного возраста в очках в стальной оправе, подтвердил, что заем возможен под залог Нампары, но при этом отметил, что покупка акций по такой цене, на его взгляд, крайне невыгодное предприятие.

– Медь сейчас идет по семидесяти одному, и никто не знает, как долго это продлится. Плавильные компании переживают не лучшие времена. И немудрено, ведь металл порой месяцами залеживается на складе в ожидании, когда найдется покупатель.

Россу нравился Паско, и он не видел смысла оспаривать его точку зрения. На выходе из дома банкира он столкнулся с молодым человеком, лицо которого показалось ему знакомым. Росс приподнял шляпу в знак приветствия и собрался было пройти дальше, но юноша остановился:

– Здравствуйте, капитан Полдарк. Так любезно с вашей стороны, что вы приняли меня у себя. Я только недавно в этих краях и очень ценю ваше гостеприимство.

Это был Дуайт Энис, тот самый молодой человек, которого привела на крестины Джоан Паско. Симпатичный парень, и неглупый, сразу видно. У Дуайта было совсем еще мальчишеское лицо, но решительный взгляд придавал ему мужественности. Сам Росс проскочил этот период взросления: он уехал в Америку долговязым юнцом, а вернулся уже ветераном войны.

– В наших краях живут Энисы. Это не ваши родственники? – поинтересовался Полдарк.

– У меня здесь есть троюродные братья, сэр, но они предпочитают помалкивать о нашем родстве. Мой отец из Пензанса, а я изучал в Лондоне медицину.

– И вы намерены посвятить себя этой профессии?

– Я закончил курс в начале года, но жить в Лондоне слишком дорого. Я подумываю осесть в ваших краях на какое-то время, продолжу свои исследования, а зарабатывать буду, принимая пациентов.

– Если в сферу ваших интересов входят недоедание или состояние здоровья шахтеров, то у вас будет богатый материал для исследований.

– Вам кто-то об этом рассказал? – удивился Энис.

– Никто ни о чем мне не рассказывал.

– Вообще-то, меня интересуют проблемы, связанные с легкими. Я думаю, для практики это самое подходящее место, ведь среди шахтеров широко распространены легочные заболевания. – Молодой человек увлекся и заговорил смелее. – И лихорадка тоже. Широкое поле для исследований и практики… Но я, наверное, утомил вас своими разговорами. Так что я, пожалуй, пойду.

– Все врачи, с которыми я знаком, более склонны рассказывать о своих успехах на охоте. С удовольствием как-нибудь побеседую с вами снова.

Росс прошел несколько шагов, потом остановился и окликнул Эниса:

– А где вы намерены поселиться?

– Я остановился на месяц у Паско. Попробую снять небольшой домик где-нибудь между Труро и Чейсуотером. Там у них нет практикующего врача.

– Возможно, вы знаете, что мне принадлежит доля в шахте, которую вы могли видеть вчера из моего сада? – поинтересовался Росс.

– Да, я и в самом деле что-то такое видел. Но вот насчет доли, признаться, ничего не слышал…

– Вакансия врача на шахте в данный момент свободна. Думаю, если вам это интересно, я могу поспособствовать, чтобы ее заняли именно вы. Шахта, конечно, маленькая, на сегодняшний день там работают всего восемьдесят шахтеров. Но это даст вам шиллингов четырнадцать в неделю, и вы сможете продолжить свои исследования.

Дуайт Энис покраснел от радости и смущения.

– Надеюсь, сэр, вы не подумали, что я… – начал он.

– Если бы я так подумал, то не сделал бы вам этого предложения. Ну, что скажете?

– О, это было бы очень кстати. Именно та работа, которая мне нужна. Вот только… путь неблизкий.

– Насколько я понял, вы еще не подыскали себе жилье, а в нашей округе есть из чего выбрать.

– А разве у вас здесь нет доктора с репутацией?

– Вы имеете в виду Чоука? Не беспокойтесь, работы вам хватит. Чоук человек со средствами и не перетруждается. Подумайте и дайте мне знать о своем решении.

– Благодарю, сэр. Вы очень добры.

«Если этот парень и впрямь окажется толковым, – подумал Росс, сворачивая от дома на улицу, – надо будет проследить, чтобы он занялся Джимом, когда тот освободится. От Чоука мало проку. Картер в тюрьме уже больше года, и, если он до сих пор жив, несмотря на больные легкие, есть надежда, что он продержится еще десять месяцев и воссоединится с Джинни и своей семьей».

Росс навещал Джима в январе и нашел его сильно исхудавшим и слабым, но условия в бодминской тюрьме, по сравнению с другими, считались сносными. Джинни вместе со своим отцом, Заки Мартином, дважды навещала мужа. Они выходили из дома рано утром, а возвращались на следующий день к вечеру. Но двадцать шесть миль в один конец – слишком долгий путь для молодой женщины, да еще к тому же кормящей матери. Росс подумал, что надо будет как-нибудь самому отвезти ее в Бодмин.

Ссора с Чоуком грозила оставить его без средств, как раз когда он начал планировать покупку некоторых предметов роскоши. И не только роскоши. Например, Россу позарез была нужна еще одна лошадь. Да и рождение Джулии повлекло за собой новые расходы, а экономить на дочери Полдарк не собирался.