Старый барабанщик - Людмила Матвеева

«Похоже, что она умеет летать», — вздохнул про себя старый барабанщик.

* * *

Серёжина мама пришла с работы и, как всегда, помедлила перед дверью. Она всякий раз входила домой с некоторой опаской: что сегодня придумал её сын? Ничего нельзя знать заранее, даже если в доме живёт просто человек двенадцати лет, а тут жил волшебник. И мама вынуждена была с этим считаться. Так часто бывает на свете: сердись не сердись, а считаться надо, если ничего нельзя поделать.

Несколько лет назад Серёжа, тогда ещё начинающий волшебник, превратил соседкин шёлковый шарф в скользкую змею. Превратил и позабыл, как превращать обратно. Мама плакала. Она обещала купить соседке новый шарфик, ещё лучший. Но соседка не радовалась и кричала про ответственность родителей за воспитание детей. Змея ползала по квартире, шипела в ванной и никто не мог в это утро почистить зубы. Наконец соседка ушла, хлопнув дверью, она помчалась в библиотеку и притащила толстую жёлтую книгу. Это был справочник «Как оказать первую помощь при укусе ядовитой змеи». Но справочник не пригодился, змея не успела никого укусить. К тому времени, как запыхавшаяся соседка примчалась из библиотеки, Серёжа вспомнил заклинание: «Маникюр-педикюр!» Шарф мирно повис на вешалке, только ещё некоторое время слегка шипел. Но по коридору уже не ползал.

В другой раз, когда Серёжа, вернувшись из кино, крикнул: «Конница-будённица!» — и превратил швейную машинку в гнедого скакуна, мама уже не плакала, она привыкла. Скакун бил копытом в паркет, всхрапывал и доставал головой до абажура. Звенели стремена. Мама молча посмотрела на Серёжу, и он с тяжёлым вздохом произнёс волшебные слова: «Белуга-севрюга!» Красавец конь растаял как дым, а привычная швейная машинка заняла своё место в углу возле окна. Серёжка был тогда на две недели оставлен без кино и без мороженого.

Когда в доме появились серые шустрые мыши, мама заявила вполне определённо: «Или я, или они».

Серёжа, как и все люди на свете, независимо от того, волшебники они или нет, любил свою маму и не хотел её огорчать. Но иногда всё-таки огорчал. А потом сам из-за этого очень огорчался и старался всё исправить. Но исправить было иногда легко, а иногда трудно.

Мыши носились по квартире, прогрызали круглые дыры в шкафу и в диване, поедали всё самое вкусное, противно пищали по ночам и никого не боялись. Мама стала нервной и вздрагивала при каждом шорохе. Она ставила во всех углах мышеловки, старалась не попадаться на глаза строгой соседке. Но мыши были хитрые и в мышеловки не попадались. Соседка ходила недовольная, громко хлопала дверью и шипела: «Напиш-шу ж-жалобу в Ж-ЖЭК».

Доволен был только кот Степан. Он, как зверь в джунглях, выслеживал добычу, подкрадывался из-за буфета и хватал мышь. Охотничьи успехи сделали кота самодовольным и несговорчивым. Он отворачивался от блюдца с молоком, не смотрел на сосиски и не позволял себя гладить. Наверное, кот думал про себя, что он вовсе и не кот, а, по крайней мере, тигр. На Серёжу и на Серёжину маму он смотрел свысока. И во всём были виноваты маленькие серые визгливые мыши.

* * *

— Надо разделаться с мышами, — сказал барабанщик, когда Серёжа пришёл к нему.

— А как с ними разделаться? — вздохнул Серёжа. — Я бы уж и сам рад. Но понимаешь… Я забыл слова. Волшебные слова нельзя путать, а то может ужас что получиться. А я забыл и никак не могу с этими мышами справиться.

Серёжа смотрел на барабанщика виновато и печально, барабанщику стало жалко этого вихрастого человека, который не всегда добросовестно учил даже волшебные уроки. Что с ним поделаешь? Надо его выручать, иначе какой же ты друг.

— Подумаешь, беда — забыл слова. Разве только волшебными штуками можно действовать? Большинство людей — не волшебники, а находят же выход.

— Правильно! — обрадовался Серёжка. — А какой выход будет у нас? По одной мышей переловим?

— Ну что ты, — засмеялся барабанщик, — мы же не кошки. И каникул на такую работу не хватит. Мы раздобудем кошку. Одному вашему Степану всех мышей не переловить, а вдвоём им веселее.

— Что ж, ты хорошо придумал, — согласился Серёжка, — я лучше буду за рыбой ходить, чем с мамой ссориться. Всё равно время тратится на ссоры, ещё даже больше.

И они вместе отправились на поиски подсобного кота.

В городе живёт великое множество котов и кошек. Когда вы идёте по улице, они деловито перебегают вам дорогу, нагоняя мысли о грядущих неудачах. Если вы положите на балкон свёрток с колбасой, кошки, вероятнее всего, найдут его и стащат. Если вам не спится ночью, вы будете слушать заунывные кошачьи концерты в трёх отделениях без антрактов до самого утра. Но попробуйте найти кошку, когда она вам нужна. Это совсем не так просто.

Барабанщик и Серёжа поднялись на лифте на четвёртый этаж. В другой раз друзья обязательно бы съездили на двенадцатый, самый верхний, потом спустились бы на первый и снова прокатились бы наверх. В этот красивый белый дом они часто приходили кататься на лифте. Ездить на лифте без всякого дела — занятие очень приятное. Дверцы бесшумно задвигаются, лифт без толчков катит ввысь, и в одну минуту ты оказываешься под самым небом, на двенадцатом этаже.

Но сегодня у Серёжи и барабанщика было срочное дело, и они уверенно прошли мимо лифтёрши в зелёном платке. Как многие лифтёрши, она умела по виду человека безошибочно определять, по делу он пришёл или просто кататься. И тех, кто просто катался, лифтёрша почему-то не любила и даже прогоняла. Но друзья шли по делу, и лифтёрша только глянула на них и ничего не сказала, а стала дальше вязать на спицах и шёпотом считать петли.

А они сказали ей: «Здравствуйте, добрый день, хорошая погода, не правда ли?» Это всё, конечно, сказал барабанщик. А Серёжа буркнул: «Привет».

Они позвонили у незнакомой двери и стали ждать, подталкивая друг друга локтями для храбрости. Им открыла весёлая старушка в переднике с кругленькими розовыми цветочками. Из квартиры вкусно пахло супом и ещё чем-то аппетитным.

— Вам макулатуру? — спросила старушка, взглянув на Серёжку. Потом повернула голову к барабанщику и сказала приветливо: — Или вы Мосгаз?

— Нет, — смутился барабанщик, — мы, видите ли, по другому делу. У вас есть кошка?

— Кошка? — Старушка засуетилась, виновато замигала и сказала. — Да, кошка есть. Но она больше никогда этого не сделает. Я за ней смотрю, я сама её три раза в день вывожу гулять. А это была простая случайность, печальное стечение обстоятельств. Как раз в магазин крышки привезли для консервирования, ну я отвлеклась, и кошка оказалась предоставленной сама себе. Вот отчего так неудачно получилось на лестнице. А вообще-то…

— Знаете что? — вмешался Серёжа. — Хотите, я подарю вам кофейную мельницу? Она трещит, трещит. Хотите? Или ещё что-нибудь подарю. А?

Старушка ничуть не удивилась. Она так любила поговорить, что удивляться ей было просто некогда. Особенно она любила поговорить про своего кота Рыжика. Если бы её не перебивали, она бы говорила целый год без остановки.

— Спасибо, не беспокойтесь, как-нибудь в другой раз. А Рыжик, вы знаете, если иметь к нему подход, очень воспитанный и нежный кот. У него тонкая организация души и повышенная впечатлительность. Ведь это свидетельство интеллигентности, правда? Вот у моей соседки в двадцатой квартире живёт сиамский кот, так он, знаете… — Старушка сделала круглые глаза и перешла на шёпот. Видно, ей не хотелось портить отношения с хозяйкой сиамского кота, но посплетничать очень уж хотелось. А в таких случаях всегда начинают говорить шёпотом. — Можете себе представить, — шептала старушка, — этот самый сиамский кот, по имени Барбос, кусается хуже самой невоспитанной собаки. Просто ужас! Он кусает всех гостей, соседей и даже хозяев. Однажды я зашла к соседке за лавровым листом, буквально на одну минутку зашла, — Рыжик любит суп с лавровым листом, — и этот жуткий Барбос меня чуть не растерзал.

— Это то, что нам нужно, — шепнул Серёжа.

Старушка набрала в себя побольше воздуха, чтобы рассказать ещё что-нибудь потрясающее про кошек, но Серёжа и барабанщик решительно перебили её.

— Вот в этой квартире живёт этот злодей Барбос? — спросил Серёжа, и глаза его восхищённо сверкнули.

— Мы хотим познакомиться с этим необычным животным, — сказал барабанщик.

— Вот здесь он живёт, — показала старушка, — немыслимый, невоспитанный зверь.

— Привет вашему Рыжику, — поклонился барабанщик. И неосторожно спросил: — Как у него аппетит, хороший?

— Да, он прекрасно кушает, — всполошилась старушка, — особенно ливерную колбасу и зелёный горошек. Чудный кот! А они его веником. Сами посмотрите, разве можно такого красавца — веником. Рыжик-Рыжик-Рыжик, пойди сюда, милый.

В коридор вышел ленивый толстый кот с плутовскими глазами. Он потёрся о ногу старушки, мяукнул капризно, хотел вспрыгнуть на стул, но поленился и решил, что и так хорошо.