Чужая кровь - Оксана Семык

– Нет, это ты забываешься. Может, мне напомнить кое-что тебе, а заодно и всем остальным?

Несколько мгновений наши взгляды вели молчаливую борьбу. Наконец, Дед отвел глаза и сказал:

– Ладно, вернусь в город – оформлю завещание.

– Ну уж нет! Вызывай нотариуса сюда: как хочешь, но чтобы завтра утром он был здесь, а завещание было готово еще до обеда.

Дед задумчиво пожевал губами, наклонил голову к плечу, словно прислушиваясь к чему-то, а потом ответил:

– Хорошо, Елена. Как скажешь.

* * *

Выйдя из Дедовой спальни, я сделала несколько шагов по коридору и прислонилась к стене. Меня терзало двойственное чувство: с одной стороны я была рада, что поставила на место старого хрыча и особенно его юную акулу, а с другой стороны меня мучило отвращение к самой себе: мне уже опротивело всего добиваться шантажом. Ну почему у нас в семье по-другому не получается!

И кому еще оставлять наследство? Не Андрюшке же! У него в руках деньги долго не задерживаются, а квартиру он пропьет в два счета. И не этой заморской дочери: живет она в Париже, судя по ее виду, не бедствует, вот и пусть дальше там обитает, а на мой каравай рот не разевает. Ну а бывшей сиделке дедово наследство достанется только через мой труп.

Я глубоко вздохнула и выпрямилась, оттолкнувшись от стены.

Дом затих: гости, наверное, разошлись по своим комнатам и уже легли спать. Мне тоже пора на боковую: завтра очень важный день.

Я решила сходить на первый этаж за ежедневником, который забыла в столовой, чтобы еще раз пробежать глазами список всех дел, которые я наметила на утро.

Спускаясь по лестнице, я услышала какой-то шум, неожиданно раздавшийся со стороны кухни. Я помедлила, а потом все же решила проверить, кто там копошится так поздно.

Глава 8

Я уже шагнула с последней ступеньки в просторный холл-прихожую и собралась повернуть направо, чтобы, пройдя через огромную столовую, оказаться в кухне, как вдруг входная дверь, расположенная слева от лестницы, открылась. С улицы повеяло вечерней прохладой, и через весь холл по полу протянулась полоса света от фонаря на крыльце. В дом вошла Мария, а за ней, по-джентльменски придержав дверь, Карен. Оба, как я разглядела, улыбались чему-то, что, очевидно, только что обсуждали.

Карен щелкнул выключателем, и холл ярко осветила пара люстр. Увидев меня, он удивился:

– Лена? Ты что здесь бродишь в потемках?

– Я забыла свой ежедневник в столовой, а ты откуда?

– Я показывал нашей гостье окрестности. Мы ходили на речку.

Мадам Данваль кивнула:

– О да, Карен, спасибо вам за то, что побыли моим гидом. Сама я, скорее всего, заблудилась бы: я так давно здесь не была!

Она повернулась ко мне:

– Это такое странное чувство, когда смотришь вокруг себя и узнаешь и одновременно не узнаешь пейзаж. Как здесь все изменилось! А речка осталась прежней, только начала покрываться ряской. Вода в ней раньше была такой чистой, прозрачной…

Глаза у мадам Данваль сделались будто стеклянными. У меня возникло ощущение, что она смотрит сквозь меня. В этот момент я почему-то вспомнила, как эта речка чуть не забрала навсегда Андрюшку. А у этой дамы, интересно, какие такие воспоминания связаны с ней?

Я кашлянула, и Мария словно стряхнула с себя оцепенение:

– Вы простите, что я устроила такую позднюю прогулку. Совершенно не хочется спать – ведь между нашими странами разница во времени. Париж отстает от Москвы на несколько часов.

Она улыбнулась:

– Но обещаю, что сейчас же отправлюсь в свою комнату и честно попытаюсь заснуть.

– Я провожу нашу гостью, – вскинулся Карен.

– Ваша комната наверху, справа от лестницы, – напомнила я мадам Данваль.

– Спасибо, я не заблужусь, – снова сверкнула неестественно белыми зубами тетка.

И тут я осознала: ведь она знает этот дом не хуже меня, потому что много раз бывала здесь еще тогда, когда меня и на свете не было.

– Спокойной ночи, – кивнула нам с Кареном Мария и начала подниматься по лестнице удивительно легкой для своего возраста и одновременно прямо-таки царственной поступью.

Перехватив задумчивый взгляд мужа, направленный на колыхающиеся с каждым шагом то влево, то вправо стройные бедра мадам, я поняла, что все мужчины устроены одинаково: ни один из них не упустит возможности полюбоваться на такое представление.

Меня взяла злость.

– Не сломай глаза, – прошипела я мужу.

Он повернулся ко мне:

– Не говори чушь! Знаешь ведь: ты у меня одна.

Карен привлек меня к себе и чмокнул в макушку:

– Ладно, я пошел спать. Ты идешь?

– Ты ложись. Я сейчас.

Я вспомнила про странный шум на кухне и направилась в столовую, которая служила нам и гостиной. Свет включать я не стала, чтобы не разбудить брата, которого за неимением свободной спальни пришлось уложить прямо здесь, на застеленном диване.

Все-таки Андрюшка умудрился слегка перебрать алкоголя за ужином и теперь, распластавшись на животе, сладко сопел во сне, тихонько подхрапывая. Лицо его наполовину закрывали давно не стриженые патлы. Простыня, укрывавшая его, сползла до талии, обнажив по-юношески худощавую, но красивых линий спину. Хорош, зараза! Не зря девицы от него просто млеют. Голубоглазый блондин – весь в отца. Я оглянулась в поисках ежедневника, увидела его на столе и взяла в руки.

Затем я направилась на кухню, особо не приглушая свои шаги, так как знала, что пьяненького братца и пушкой не разбудишь. Войдя в кухню, я включила там свет. Честно говоря, я надеялась поймать Лидочку за очередным набегом на холодильник и отчитать ее, но в помещении никого не было.

А ведь я ясно слышала шум, и из кухни никто не выходил, пока мы беседовали с теткой – иначе этому человеку пришлось бы пройти мимо нас.

Но шум-то мне не послышался! Неужели крысы хозяйничают уже и в доме? Завтра обязательно надо их потравить.

Я кинула взгляд на полку возле раковины. Пузырька с красной надписью «ЯД» там не было. С утра надо не забыть спросить у Фроси: наверное, это она его куда-нибудь переставила.

Я широко зевнула и выключила свет. Пройдя обратно через столовую, я уже начала подниматься по лестнице, как вдруг со стороны кухни опять донесся неясный шум.

«Проклятые крысы! – подумала я. – Наверняка хозяйничают в кладовке с продуктами. Завтра я им устрою!»

И вдруг снова открылась входная дверь. Бояться тут у нас некого – места тихие, поэтому я лишь устало подумала: «Ну а это кого еще черти до сих пор носят?»

В холл вошел водитель Деда и остановился, словно не зная, куда идти. Я наморщила лоб, вспоминая, как его зовут. Но так и не смогла припомнить. Ладно, как-нибудь обойдусь без имени.

– Не спится? – спросила я.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});