Игра на выживание - Аркадий Карасик

Скрытая угроза заставила Петра Васильевича отбросить сомнения. Торопливо натянул брюки, застегнул рубашку. Галстук не повязал — забегаловка не то место, куда ходят при полном параде.

— Уходишь? — удивилась Елена Павловна. -

А как же ужин? Сам же говорил: проголодался…

— Успею, — буркнул подполковник. — Разогреешь еще раз — не рассыплешься.

3

Бизнес у Руслана — многопрофильный. Одна из его ветвей — официально зарегистрированная международная экспортно-импортная фирма «Эльбрус». Офис фирмы располагается на одной из тихих московских улиц. Об этом говорит — кричит! — красочная вывеска на фасаде здания.

Осуществляются какие-то коммерческие операции, ведется бухгалтерский учет, аккуратно выплачиваются налоги, рекламируется продукция.

Во главе фирмы — респектабельный господин в шикарном костюме, при многоцветном галстуке. Работают компьютеры, звонят телефоны и факсы, озабоченно бегают полуобнаженные девицы.

Прообраз знаменитых «Рогов и копыт»!

Никто не может заподозрить, что эта официальная фирма не что иное, как «крыша». Она прикрывает руслановский бизнес от непрошеных взглядов и опасного внимания. Со стороны того же уголовного розыска.

В свою очередь, скрытые ветви руслановского бизнеса оберегают свою «крышу» от посягательств рэкетиров. Получился своеобразный симбиоз.

Удобно и надежно.

Руслан не возглавлял ни официальные, ни подпольные ветви бизнеса. Он парил над ними. Будто коршун, высматривающий добычу. Или — опасность, грозящую его доходным предприятиям.

Серегин не был посвящен во все тонкости преступного синдиката. Но чувствовал — его просто используют. Как туалетную бумагу или коврик у входа в квартиру. Израсходуют, изотрут — спишут. Так же легко и просто, как сделают это с Вороновым.

Поэтому страх прочно поселился в нем. Он то утихал, сворачиваясь клубком в потаенном углу души, то вдруг распрямлялся, выставляя колючие иглы, которые день и ночь терзали подполковника. Особенные муки он испытывал перед встречей с Русланом…

На улице уже стемнело. На небе — ни одной звездочки. Будто тучи сжевали их одну за другой. Моросит мелкий дождик. Напоминает — осень приближается, пора доставать теплые вещи и убирать летние. Или там, наверху, перепутали времена года…

До забегаловки, о которой говорил Руслан, метров двести, не больше. Несколько минут ходьбы. Серегин раскрыл зонт, зябко поежился. Впору надевать осеннюю куртку. Старательно обходя лужи, пошел по тротуару…

— Петр Васильевич, — окликнули его из припаркованного неподалеку «мерседеса». — Не торопись, дорогой. Промокнешь, кашлять станешь, заболеешь… Не надо, пожалуйста, а? Садись лучше и машину — подвезем…

Руслан? Решил не ожидать в людной забегаловке, перехватить «кунака» по дороге… всегда насторожен, будто хищник, преследуемый охотниками…

Серегин послушно забрался в салон машины, пожал протянутую руку «кунака», похлопал по плечу сидящего за рулем Мамеда.

«Мерседес» медленно отчалил от тротуара и покатил по улице.

— Времени мало, дорогой… Покатаемся малость, заодно поговорим. Выпей коньячку, согрейся, пожалуйста. Я не буду, свою долю, понимаешь, принял…

Серегин взял из рук Руслана полную рюмку. Выпив, он пытался отгадать, о чем пойдет речь. Руслан подбирал выражения подоходчивей, повесомей.

В салоне душно. То ли от отопителя, то ли от напряженного молчания.

— Завтра собери своих ментов. К двум часам подъезжайте на улицу напротив автосервиса.

Сказано без приложения обязательных слов типа «дорогой», «понимаешь», «пожалуйста». Одно это свидетельствует о важности того, что должно произойти в указанном месте.

У Серегина заныло под ложечкой, сердце учащенно забилось… Так всегда бывает перед намеченной операцией с возможной перестрелкой.

— После дорожного происшествия никого туда не подпускай. Расследованием займешься сам. Сделаешь все, чтоб заглохло…

— Сделаю, — с трудом прохрипел Серегин. — Как решил с Вороновым?

— С каким Вороновым, а? — артистично изобразил полный провал памяти босс, даже потер лоб ладонью. — Ах, да, вспомнил! Скажи, пожалуйста, память отказывает, да?… Наш автослесарь… Что мы решили, Мамедка, скажи, пожалуйста…

Мамед оторвал правую руку от руля, чиркнул ребром ладони по горлу.

— Видишь, дорогой, а? Нет у нас такого автослесаря, нет и не было… Понимаешь?

Страшный приговор выдан равнодушным, утомленным тоном. Дескать, не донимайте меня пустяками, не заставляйте волноваться.

«Мерседес» объехал квартал и остановился на прежнем месте.

— Знаешь, дорогой, расхотелось мне пить вино и кушать шашлыки. Говорят — вредно на ночь… Иди, пожалуйста, домой, забавляйся с женой. Понадобишься — Мамед передаст.

Руслан проводил удаляющегося подполковника подозрительным взглядом.

Как думаешь, Мамед, не ссучился ли наш

Петенька, а? Не пора ли его в твои ручки отдать?

— Спрасы Столяр, — угрюмо буркнул обиженный телохранитель. — Сам гаварыш, Столяр умный… Вот и спрасы…

— Цыц, нелюдь! — прикрикнул Руслан. — Воли, понимаешь, много взял, болтаешь всякое… Я и язык могу укоротить. Как завтра у Воронка…

Глава IV

1

На проезжей части дороги — тело мужчины в лужице крови. Одна рука откинута в сторону, другая — под спиной, ноги поджаты к животу. Голова вывернута, будто погибший пытается заглянуть под себя.

Впереди метрах в ста от погибшего — «жигуленок», врезавшийся в могучее развесистое дерево. Передок смят почти до ветрового стекла, двигатель втиснут в салон. В машине — человек с разбитой головой, лежащей на руке.

Для сегодняшней Москвы — обычная, ничем не примечательная картина. Сотни трупов, множество битых машин никого уже не удивляют. Прохожие поохают, поахают и поспешат по своим делам. Одни бездомные и пенсионеры остановятся посудачить. На голодный желудок любое зрелище — нечто вроде езды.

Милиционеры тоже равнодушны. Привычно опрашивают свидетелей, замеряют тормозной путь, фотографируют. Зевают, посмеиваются.

Мнения очевидцев, как всегда, противоречивы. Люди охотно выкладывают их, но фамилий не называют — боятся поставить себя под ствол пистолета либо лезвие ножа. Вдруг не дорожное происшествие, а бандитская разборка.

— Вот тот «жигуль» и сбил мужика, — уверяет следователя рослый парень. — Поехал на красный свет и сбил… Хотел вывернуться, да не успел и — в дерево…

— Какой там «жигуль»? — вмешивается в разговор тощий носатый пенсионер в очках. — Иномарка сбила, а после удрала. Водитель, видно, был пьян в дребезги, вот и мчался, как бешенный. То по одной полосе, то по другой… А «жигуленок» случайно оказался рядом.

— Никто не сбивал, — кудахчет пожилая женщина с двумя хозяйственными сумками. Говорит и одновременно отдыхает, поставив ношу возле ног. — Своими глазами видела — мужик бросился под машину. Жизнь наша паскудная опротивела, вот и порешил расстаться с ней…

— «Жигуль» сбил, «жигуль»! — размахивая руками, кричит толстяк в белой рубашке навыпуск. — Пытался удрать, а тут — дерево… Иномарка ехала по другой полосе…

Следователь скучающе фиксировал показания свидетелей, задавал вопросы, позевывая, записывал ответы.

— Будь я сегодня на службе, тоже юлой вертелся бы, — не то с сожалением, не то с радостью проговорил Фомин. — Слава Богу, избавлен и от вечных дежурств, и от выездов на операции.

— При чем тут органы безопасности? — удивился Гремин. — Здесь поле деятельности для ГАИ или уголовки. Обычное дорожное происшествие…

— Обычное, да не совсем обычное, — разозлился Сергей. — Послушаешь тебя, не отставной офицер госбезопасности говорит, а какой-нибудь бухгалтер на пенсии. Окончательно огражданился… Оглянись, отставной майор, погляди, откуда мог выйти мужчина, попавший под машину?

Гремин невольно оглянулся.

Действительно, Серега прав. Как же он не обратил внимания?

В густой зелени деревьев прятались приземистые корпуса научно-исследовательского института. Мощный забор с колючкой поверху, с изоляторами, солидной проходной. Точно, институт, как раньше говорили — номерной. Сейчас номеров нет, зато вместо них навыдумывали разные идиотские наименования. Будто фиговые листки навесили. «Алмаз», «Топаз», «Протон».

Судя по всему, пострадавший вышел из проходной института. Если это предположение соответствует действительности, расследованием должны заниматься органы госбезопасности. Организация, в которой совсем недавно служили два майора: Гремин и Фомин. Ибо погибший может быть потенциальным «носителем» секретной информации.

— Странно, что я не вижу ни одного из наших ребят, — еще раз оглядел место происшествия Сергей. — Обычно не задерживаются, слетаются, будто мухи на сладкое… Тьфу, надо же такому прийти в голову!… Сладкое, горькое? Человеческая жизнь — помесь кисло-сладкого-горького…