Змееныш - Андрей Левицкий

На краю большой поляны, начинавшейся за ельни­ком, стояли Заточка, Маргоша и Болт, получивший свою кличку за специфическую форму головы. Ясное дело, Слон послал тех, кого Мазай терпеть не может, — самых поганых сталкеров Лесного Дома!

Мазай нырнул обратно в ельник, пригнувшись и кинув взгляд на избушку. Там отсидеться не получится, слишком хлипкая, к тому же его легко окружат, а он и не заметит — крутом густо растут елки, в которых можно и быка спрятать.

Кровь из пробитой брови заливала правый глаз. Сталкер выскочил с другой стороны ельника, преодолев широкую просеку, забежал за раскидистый дуб, под ко­торым торчал пышный низкорослый куст. Его засекли — несколько выстрелов пропахали землю у ног, разбили в пыль кору старого дерева.

Хорошо, что Игнат по доброте душевной дал авто­мат. Высунувшись, Мазай вдавил спусковой крючок, но из-за крови на лице не смог толком прицелиться — пули пошли ниже, чем он хотел, подсекли ноги Маргоши, а Заточка с Болтом отпрыгнули за деревья. Мазай скинул рюкзак, достал бинт, прижался к дубу спиной и стал об­вязывать лоб, вслушиваясь. С той стороны доносились лишь стоны Маргоши, больше ничего. Болт — следопыт бывалый, умеет передвигаться бесшумно, да и Заточка не пальцем деланный. Напряженно размышляя, Мазай кое-как закрепил повязку на голове, вытер ладонью лицо. Что сделают убийцы? Что бы он сам сделал в такой ситуации, будь на месте Заточки? Тут мудрить нечего: сейчас они бесшумно разойдутся в две стороны и расстреляют его сбоку, хоронясь за кустами и деревьями. Эти трое — самые подлые из людей Слона, и с Мазаем у них давние счеты. У него есть граната, но сейчас от нее мало пользы...

* * *

В это время Заточка с Болтом присели в неглубоком овраге. Тяжело дыша, к ним подполз толстый Маргоша, ноги его были в крови. Болт схватил сталкера за плечи и втащил в овраг.

— Дебил, чего под пули подставляешься?! — заши­пел Заточка.

Переворачивая стонущего Маргошу, Болт протянул укоризненно:

— Больно человеку, а ты его еще материшь... Заточка вконец окрысился:

— Какое, на хрен, больно, нам дело надо сделать, не то хозяин бошки посносит, а ты — больно! — Сжав ав­томат, он осторожно раздвинул траву и выглянул.

Болт жгутами перетянул Маргоше ноги, чтобы не истек кровью. Толстый сталкер лежал, полузакрыв гла­за, пухлые щеки его побледнели и тряслись, как желе.

— Так, жирный, лежи здесь, — велел Заточка, — ав­томат наружу выставь, выцеливай Мазая. Он вон за тем дубом, понял?

— Да, может, его там уже и нету, — возразил Болт, переворачивая стонущего Маргошу на живот и помогая подползти к краю оврага. Подтянув за собой автомат, Маргоша выставил дуло из травы.

— Не, там он. Дальше полянка, вишь, если б захо­тел отбежать — я б засек. Так что, Болт, ты знаешь, что делать?

— Ага, — откликнулся Болт, меняя магазин. — Я сле­ва, ты справа. Кто первый его увидит — тот и мочит. То­ка осторожно, Заточка, чтоб он нас самих не замочил. Это ж тебе Мазай, а не хрен псевдопесий!

И сталкеры, низко пригибаясь, осторожно пошли от оврага в обход дуба, прячась за кустами и деревьями.

Мазай принял решение. Он снял куртку и положил на куст — издали теперь можно было принять растение за сгорбившегося, присевшего на корточки человека. Повесив автомат на спину и поплевав на ладони, сталкер полез на дерево. Кое-как развернувшись в развилке вет­вей, он замер с оружием в руках. И вовремя — слева меж­ду деревьями показался Заточка. Мазай очень медленно повернул в ту сторону автомат, покосился вправо — но Болта видно не было, и потому он пока не стал стрелять.

Заточка перебегал от куста к кусту, от дерева к дере­ву, вглядываясь в лесной сумрак. В очередной раз оста­новившись, прищурился — ага, вот он, беглец, присел под дубом! Первым желанием было выстрелить с ходу, но Заточка сдержатся: надо подобраться ближе, отсюда он Мазая разве что ранит, ведь тот виден едва-едва... Заточка двинулся дальше с удвоенной осторожностью.

Мазай сверху видел этот маневр. Еще немного, и Заточка сообразит, что его цель — лишь куртка на кусте. В какой-то момент порученец приостановился и начал поднимать автомат, однако затем, поразмыслив, опус­тил — понял, видать, что с этой позиции стрелять не­удобно. Теперь не было времени дожидаться появления Болта, еще пара-другая секунд, и порученец раскусит немудреную хитрость Мазая. Сталкер прицелился в со­гнутую фигуру, палец уже почти вдавил крючок, когда внизу хрустнула ветка.

И как Болт сумел незаметно подойти так близко?! Он вдруг возник на полянке перед дубом, будто из воз­духа сгустился, перекатившись, вскочил на одно колено, вскинул обеими руками ТТ и разрядил пол-обоймы в куртку на кусте. Мазай от неожиданности выстрелил — и резко повел автоматом, не отпуская спускового крюч­ка. Плечо Заточки взорвалось фонтанчиком крови, по­рученец мгновенно пропал из виду.

Болт услышал грохот над головой, задрал ствол пис­толета к небу, но вновь открыть огонь не успел: выстре­лы из АК пробили его грудь. Без звука сталкер повалил­ся навзничь, палец сжался, и пуля угодила в основание сука, на котором пристроился Мазай.

Это и спасло хромого. Сук дрогнул, Мазай полетел вниз, и тут же в ствол дерева там, где только что была его голова, ударили пули из автомата Заточки. Поруче­нец стрелял непонятно откуда, видно его не было,

Мазай упал набок, очень неловко, подогнув руку. В ушах грохотало: палили с двух сторон, Маргоша в ов­раге с перепугу тоже открыл огонь. Мазай знал, где на­ходится овраг, ведь это был его ельник. Кривясь, едва не плача от немилосердной боли в локте, он рванул гранату с перевязи на груди. Пули секли куст, врезались в дуб, пропарывали воздух. Нырнув в сторону, чтобы от вы­стрелов Заточки прикрывал ствол, Мазай дернул чеку и швырнул гранату в овраг. Пока та не успела взорваться, не глядя полоснул очередью по кустам — выстрелы За­точки смолкли, и тут же взрыв заглушил автомат Мар­гоши. После этого наступила гулкая тишина — и Мазай, пригнувшись, спотыкаясь и качаясь как пьяный, побе­жал прочь.

Спустя пару минут кусты на краю полянки раздвину­лись, оттуда выбрался Заточка с автоматом наизготовку. Одежда вокруг пулевого отверстия на правом плече про­питалась кровью. Порученец затравленно огляделся, чуть не на четвереньках подобрался к старой осине, выглянул. Ни звука, ни движения... Куда Мазай делся — притаился или сбежал? Или сдох? Вроде Заточка слышат треск вет­вей и хруст шишек под ногами, но это могли быть по­следствия взрыва. Порученец ждат долго, все было тихо, и ничто не шевелилось, только изредка налетающий ве­терок колыхал ветки над головой. Наконец он решился — выпрыгнул из-за дерева, широко повел стволом, прочер­тив очередью полянку с дубом и этим гадским кустом, на котором еще болтались обрывки куртки. Ничего.

Прекратив стрелять, но не опуская оружия, Заточка приблизился к дубу.

— Выходи! — нерешительно позвал он, понимая, как глупо это звучит.

Тишина была ему ответом — обычная насмешливая тишина Зоны.

Заточка выпрямился, отпустил автомат и скривил­ся, схватившись за раненое плечо.

— Сука! Гад пархатый! — пробормотал он, обходя дуб. Мазая не было, следы вели в лес.

Прикрывая рану ладонью, Заточка поспешил даль­ше и увидел мертвого Болта. Ругаясь, порученец вернул­ся к оврагу, брезгливо заглянул в развороченную яму. Среди выжженных кустов лежал еще один труп, вернее, то, что от него осталось. Маргошу разнесло чуть не в клочья — такое впечатление, что граната взорвалась прямо у него на спине.

Мысли Заточки лихорадочно метались. Мазай про­пал, эти двое убиты. Слон такого не простит — замочит на месте, если верный Заточка припрется к нему с такой вестью. Ну так хозяину и незачем знать все. Хромой-то ранен, Заточка его задел, с оружием и снарягой у Мазая плохо — не мог из Лесного Дома много утащить, — один, помощи ждать неоткуда... Сдохнет, это уж как пить дать. А если не сдохнет — забьется в самую дальнюю вонючую щель Зоны, чтобы только Слон не прознал, на долгие го­ды. Да нет, сдохнет, поправил себя Заточка, вернувшись к ельнику и подняв с мокрой от крови травы пистолет Болта. Уже сдох! В аномалию угодил, в холодец — вот как! Маргошу с Болтом подстрелил, нехристь, самого Заточку подбил, но тот в долгу не остался: ранил Мазая, а после толкнул прямиком в холодец. Заточка может, он даром что тощий — а жилистый и ловкий, как черт, Слон это знает, он-то видел, как Заточка тогда разо­брался с Вороном... Значит, решено: холодец. Раствори­ло Мазая всего, даже косточек не осталось. Слон, мо­жет, засомневается, но... поверит в конце концов — а что ему делать? Заточка его убедит, Заточка хитрый.

Змееныш проспал почти сутки, и все равно, когда очнулся, его немного знобило. Похлопав себя по щекам, он вылез из дупла и осмотрелся.

Был ранний вечер, солнце стояло низко над деревь­ями, подсвечивая кроны багрянцем. В подлеске сгуща­лись сумерки. Змееныша еще качало, но он отдохнул, поднабрался сил — и ощущал зверский аппетит и жаж­ду. Сориентировавшись, он зашагал через лес к бли­жайшему схрону. Мазай уже там, никакой Слон не ос­тановит Мазая, в этом Змееныш уверен. Шагая сквозь чащу, он сорвал пучок листьев заячьей капусты и сже­вал, чтобы немного уменьшить голод.