Песни бегущей воды. Роман - Галина Долгая

– И ты хранишь дух Теплого озера, и мой впитываешь. Может быть, мы с тобой теперь родня? Никого я так долго не прижимал к своему телу, как тебя, – высказался Джаркын.

Лягушка молчала. Влага с ее красноватых боков быстро испарилась, а солнечные лучи пронзили насквозь, и заиграл камень внутренним светом, засветился, как глаза барса.

– Ладно уже, поиграла и хватит! Иди назад, а то еще кто увидит, не миновать беды.

Лягушка заняла свое место за рубахой, у самого пояса. Джаркын долил воды в свой небольшой бурдюк, припрятал его и остатки хлеба в свернутый халат, увязал его веревкой покрепче, пристроил на спине и пошел в гору – туда, где, по словам случайного путника, жил древний старец, знающий истину.

– Пусть расскажет, куда мне идти! А не расскажет, хоть посмотрю на него. Никогда не видел мудрецов…

За все время пути Джаркын окреп, его тело не проявляло никаких признаков болезни или старости, он словно вернулся в те годы, когда молодым бегал по горам. Вот и сейчас ему шлось легко. Тропинка вилась по холмам, поросшим садами, перебегала через ручьи, бьющие из-под земли, огибала скалистые участки и все круче поднималась ввысь. Вскоре она пропала под каменными осыпями и почти не появлялась. Зато громада скального массива нависла над человеком, пугая его высотой отвесных стен и порывами ветра, время от времени вылетающего из-за нее.

Останавливаясь, чтобы перевести дух, Джаркын с восхищением разглядывал исполинские головы, вырубленные за сотни лет водой и ветром в крайних камнях скального массива. Казалось, сам бог наблюдает за человеком, осмелившимся подойти так близко к стенам его жилища. Кто знает, может быть, за этой гигантской стеной, все выше уходящей в небо по мере приближения к ней, стоит дворец Тенгри, в котором он тешится со свой возлюбленной Умай?! Джаркын ощущал трепет в душе от таких мыслей и снова шел вперед, глядя себе под ноги и обдумывая каждый шаг. На сухой земле, усыпанной мелкими камнями, легко поскользнуться и улететь вниз. Но не зря Джаркын вырос в горах! За всю свою долгую жизнь он изучил их нрав, узнал об опасностях и очень уважал этих исполинов земли, путь к которым под силу не каждому смертному. Наверное, горы понимали его, и потому он, хоть и не без труда, но поднялся под самые скалы и вышел на тропу, идущую у их подножья.

Прежде чем продолжить путь, Джаркын присел отдохнуть. От жары, которая парила внизу, остались лишь воспоминания и свернутый в рулон халат. Здесь же студеный ветер теребил взмокшую рубаху, забирался под нее и холодил до костей. Облачившись в халат, Джаркын посмотрел влево, вправо, решая, в какой стороне находится жилье мудреца. Сомнения, появившиеся еще в пути, теперь обрели силу. Кто в здравом уме станет здесь жить?! Эх, послушал первого встречно, потащился в гору… Спускаться?.. Но гордость не пускала в обратный путь. Как же, повелся на речи незнакомого старика, взобрался так высоко и идти назад, вот так, не узнав истины?! Одно пугало – солнце спряталось за скалами, скоро стемнеет, спускаться в темноте опасно, а оставаться на ветру на всю ночь… пережил он не одну такую! От воспоминаний холодок прошел по спине.

Сверху упали камешки. Джаркын испугался и прижался к скале, опасливо поглядывая вверх. Никого. А скалы подпирают небо острым гребнем. Ох, высота! Но куда же идти?.. Влево дорожка показалась шире, и Джаркын пошел по ней, сам обратившись в слух. Мало ли! Даже самый маленький камешек, прилетевший с такой высоты, пробьет голову, и все. С такими мыслями хотелось бежать, но каждый шаг Джаркына был осторожен. Вся правда – в ногах! Потому ступать надо твердо и наверняка. Это он усвоил еще мальчишкой.

Шаг за шагом добрался Джаркын до конца дорожки. Дальше – крутая осыпь. А воздух все холоднее, все темнее вокруг. Вот ведь глупая башка! Зачем полез?! В сердцах Джаркын ругал себя всеми бранными словами, которые знал. И вдруг уловил запах горящих дров. Теплый, он нес весть о присутствии человека. Джаркын принюхался, как собака. Запах огня шел сверху. А перед самой осыпью – скала, и ее каменное тело так выщерблено временем, что по ней можно подниматься, как по ступеням. Джаркын решил влезть по ним. Приподняв полы халата, он заткнул их за пояс и полез. Ладони так прижимались к шершавой поверхности, что не отодрать! А каждый шаг Джаркын впечатывал и вставал на ногу, только уверовав, что не соскользнет, что крепко стоит. Последняя ступень оказалась высокой. Джаркын уцепился за края камня обеими руками, подтянулся, налег грудью, приподнялся на носочки и вполз на площадку, за которой увидел освещенную огнем вертикальную щель.

На сердце сразу отлегло. Подумалось, что, вот, зря на человека злился – не соврал, не обманул, а он подумал о нем плохо. Почему так бывает? Тебе плохо и сразу ищешь того, кто в этом виноват? Загадка… но некогда ее отгадывать. Все мысли Джаркына устремились внутрь пещеры, где его ждали ответы на другие, более важные для его жизни вопросы.

Что-то не давало войти в пещеру отшельника. Джаркын как встал в проеме, так и стоял, не решаясь сделать следующий шаг. Спину холодил ветер, сумерки быстро потускнели, и ночь воцарилась над миром. А в пещере уютно горел огонь, блики которого затеяли пляску с блуждающими тенями на ее вогнутых стенах. У огня сидел старец. Он смотрел на трепещущие языки пламени и казался изваянием, каменным созданием природы, но лишь до тех пор, пока не склонялся над костром, мешая варево в котле.

– Входи, если человек, – прозвучал голос старца. Он был низок и спокоен. Так мог говорить только тот, кто уверен в своей защите и не боится ни людей, ни демонов.

Помедлив, Джаркын вошел. Тепло от огня дохнуло в лицо. Джаркын сглотнул вязкую слюну и произнес:

– Здравствуй, отец! Позволь присесть у твоего очага.

– И ты будь здоров! Садись, раз вошел.

Джаркын опустился на каменный пол, подоткнув под себя полы халата. Свернув ноги калачиком, он протянул озябшие руки к костру и хотел было сказать, как хорошо у огня, но запнулся на полуслове. Тяжелый взгляд из-под кустистых бровей пробрал до мурашек. Джаркын опустил глаза, но чувствовал взгляд мудреца всем своим нутром.

– Что глаза прячешь? Не с лихом пришел, вижу, что ж тогда?

– Пронзительно смотришь. Смущаешь.

Старец расхохотался. Его смех поднялся к потолку пещеры и гулким эхом убежал куда-то вглубь, откуда веяло прохладой и неземной тишиной.

– Смутил тебя?! Давно не слышал от людей таких откровенных слов. Все юлят, а ты честен. Что ж, говори, зачем пришел.

Джаркын задумался. Что сказать? Он хотел услышать какой-то совет, что-то такое, что вдруг озарит его, придаст жизни смысл, а его пути – цель. Как сказать об этом в двух словах?..

– Молчишь? – старец кивнул, поджал губы. Редкая седая борода дернулась, а длинные волосы не шелохнулись. – Тогда давай, что принес.

Лягушка у пояса словно поскребла лапками. Джаркын испугался, что покажи он ее, мудрец примет драгоценный камень за дар ему, и решил не торопиться, достал оставшийся кусок лепешки, протянул вежливо.

– Нет у меня ничего более.

Старец бережно взял хлеб, понюхал, поднеся к самому носу.

– Хлеб пекут добрые руки. С добром ты пришел. Спасибо!

От таких слов Джаркын растерялся.

– Беден я, в дороге ем, что люди подадут, кто за работу, кто просто от доброты душевной. Хлеб мне женщина дала, просто так дала. Этой ей твое спасибо.

Старец опять кивнул. Опустил палочку в свой котелок, вынул, лизнул ее, почмокал, проверяя варево на вкус. Видимо, решил, что оно готово.

– Помоги мне, сними котел с огня, и садись ближе. Кушать будем. Твой хлеб, мой суп!

Трапезничали молча. Суп у старца оказался из корешков и кусочков сушеного мяса, а аромат от него был от каких-то неизвестных Джаркыну трав. Терпкий, с густым вкусом, суп согревал тело изнутри, и то тепло придавало силы. Макая разломленную лепешку в варево, они оба смаковали ее, обсасывая и тщательно пережевывая. Когда хлеб закончился, а суп остыл, гость и хозяин по очереди допили его, полакомились кусочками мяса и пустой котел отставили в сторону.

Приободренный расположением старца, Джаркын освоился, первое смущение прошло, и он, подложив в огонь увесистую палку от пахучей арчи, подсел к лежанке, на которую перебрался мудрец, и решился наконец рассказать о себе.

– Жил я на берегу Теплого озера. Не скажу, что жил хорошо, но и не плохо, это так. Думал, так и проживу жизнь, так и умру в своей юрте и будут мои косточки лежать в родной земле. Но не случилось. Бог послал мне испытание…

Джаркын сам не заметил, как язык его стал красноречив, как полно он описал и свое озеро, и тот сундук с богатствами, и свое горе, постигшее его вскоре. Старец слушал гостя с закрытыми глазами, только изредка, когда пронзительность рассказа поражала его, он поднимал веки и рассматривал чужеземца. Когда Джаркын достал из-за пазухи свою лягушку, мудрец поднялся и сел, опустив ноги с лежанки. Каменное тело лягушки вбирало в себя жар огненных всполохов и сияло, меняя цвет, то желтым, то красным светом, и завораживало.