Обратная сила. Том 3. 1983–1997 - Александра Маринина

– Девушка, где вы колбасу брали? – спросила бегущая по улице навстречу запыхавшаяся женщина, жадными глазами впившаяся в торчащий из Таниной сумки батон «Любительской». – В «стекляшке»?

«Стекляшкой» называли небольшой гастроном за углом.

– Нет, это на Смоленской, – ответила Таня.

– Ах, жалко как, – с досадой произнесла женщина, – мне колбаса нужна, я уже все магазины в нашем районе оббегала – нигде ничего.

Татьяна перехватила сумки поудобнее и пошла дальше. В вопросе женщины не было ничего необычного. Почти все, кто занимался домашним хозяйством, на улицах шарили глазами по сумкам прохожих и, как только замечали нужный продукт, спрашивали: «А где вы брали?..» Могли при этом еще спросить, много ли народу и большая ли очередь. Что ж поделать, если в магазинах пустоты на прилавках постепенно заменяют собой поддоны и лотки с жалкими остатками продуктов… Жизнь такая, все выкручиваются, как могут.

Дома она едва успела переодеться и повязать фартук, как появился Борис, тут же кинувшийся помогать. К приходу гостей накрытый стол радовал разнообразием красок и запахов. Яркая блондинка Леночка, одноклассница Тани, та самая, которая теперь встречалась с Борькиным другом, оперативником по имени Стас, предложила посвятить вечер проводам невесты.

– Все, Потапова, – громко и весело заявила подруга, – последние денечки гуляешь! Сыграете свадьбу – и ты впряжешься в быт по полной. Еще сто раз пожалеешь, что замуж вышла!

Все смеялись, было как-то легко и радостно, танцевали под записанные на магнитофон песни в исполнении Тото Кутуньо, Пупо, Рикардо Фольи… Итальянскую эстраду Татьяна любила, особенно нравилась ей песня, которую пел Клаудио Дамиани: «Quando l`amore non cépiu» – «Когда любви больше нет». Итальянского языка Таня не знала, и сначала ей просто очень понравились мелодия и быстрый напористый ритм, но однажды к ним с Борисом в комнату вошел Александр Иванович, услышал песню, которая постоянно звучала с магнитофонной ленты, и с ходу перевел несколько строк: «ты не знаешь, что делать дальше, ты хочешь умереть, но жизнь на этом не заканчивается, у тебя еще будут дни, которые нужно прожить, земля все еще вертится, небо все еще голубое…»

– Вы знаете итальянский? – поразилась тогда Татьяна.

– Никогда не изучал этот язык, – рассмеялся Александр Иванович. – Зато я добросовестно зубрил латынь в университете, и этих знаний вполне достаточно, чтобы через два слова на третье понимать итальянский.

Текст песни задел Татьяну за живое, и она попросила Орлова продиктовать ей ту строчку, которая в переводе звучала «жизнь на этом не заканчивается». В правописании Александр Иванович уверен не был, поэтому Таня записала итальянские слова кириллицей: так было легче запомнить. С тех пор фраза «Ma la vita non finisce qui» стала у нее одной из наиболее часто повторяемых, особенно когда возникали неприятности или проблемы.

Именно под эту песню и танцевала собравшаяся молодежь, когда раздался звонок в дверь. Длинный и настойчивый. Стас, целовавшийся на диване с Леночкой, резко вскинул голову:

– Мы кого-то ждем?

– Нет, – удивленно ответила Татьяна. – Пойду посмотрю, кто там. Может быть, мы шумим и соседям мешаем…

Она распахнула дверь, не посмотрев в глазок: а чего ей бояться, когда за спиной полный дом народу, даже следователь и оперативник имеются. На лестничной площадке стояла красивая брюнетка в модном пальто. Алла! Татьяна даже не сразу сообразила, что это она, потому что видела Горлицыну всего пару раз, когда та заходила в гости к Орловым. Вернее, к Орлову, к Александру Ивановичу, потому что встречала ее Таня только после того, как стала жить в этой квартире.

Зачем эта женщина явилась? Что ей нужно, да еще в такое позднее время? Может быть, она думает, что Орлов уже вернулся из санатория, и пришла к нему?

– Александр Иванович приедет в понедельник, – осторожно произнесла Татьяна, надеясь, что гостья сейчас извинится, повернется и уйдет.

Алла стояла неподвижно и смотрела на нее какими-то странными глазами.

– Вы ведь к Александру Ивановичу пришли? – терпеливо повторила Таня. – Его еще нет, он будет только в понедельник.

В прихожую вышел Борис.

– Кто там, Танюха? Соседи?

Увидел Аллу и осекся.

– Алла Михайловна? Проходите, пожалуйста. Папы нет. Что-то случилось? С Мишкой?

Алла сделала пару неуверенных шагов вперед и, оказавшись в квартире, привалилась спиной к стене.

– У вас гости? – проговорила она с непонятной усмешкой. – Веселитесь? А меня муж бросил. Наконец-то он меня бросил. Дождались. Вот и на вашей улице праздник.

И только тут Таня поняла, что актриса изрядно пьяна. Борис подхватил пошатнувшуюся гостью и собрался было увести ее в свою комнату, но Алла неожиданно вырвалась.

– Хочешь меня спрятать, пай-мальчик? А я хочу к людям! Пусти меня, я хочу в компанию, я не могу одна, не могу, не могу…

Она разрыдалась. Из комнаты выглянул Стас.

– Помощь нужна? Что у вас тут?

– Все в порядке, ничего страшного, просто Алла Михайловна немного расстроена. Сейчас она разденется, и мы придем.

Стас с недоверием глянул на рыдающую женщину.

– Если теперь это называется «просто немного расстроена», то хотел бы я посмотреть, как выглядит «убита горем», – хмыкнул он. – Давайте, мы вас ждем, там у Ленусика очередной тост созрел.

Алла перестала плакать, прошла в ванную, привела лицо в порядок и в сопровождении Бориса появилась в комнате. Татьяна настороженно смотрела на эту женщину, из-за которой в семье Орловых столько проблем: Боря предупредил, что о романе своего мужа с Людмилой Анатольевной она ничего не знает, для нее, как и для многих других, тетя Люся ушла от мужа ради любви к неизвестному мужчине.

– Друзья мои, – торжественно начал Борис, – позвольте представить вам нового гостя: актрису Аллу Михайловну Горлицыну.

– Ой, вы вправду актриса? – воскликнула Леночка. – А в каких фильмах вы снимались?

– Ни в каких, – с вызовом ответила Алла. – Я служу в театре. В кино не снимаюсь.

– А-а-а, – с разочарованием протянула Леночка. – Тогда понятно…

– Что тебе понятно, малышка? – презрительно усмехнулась Алла. – Ты думаешь, что если актер не снимается в кино, то это не актер, а фуфло?

– Так нас же учили, что из всех искусств для нас важнейшим является кино, – весело отпарировал Стас. – Это Ленин сказал, между прочим. И во всех кинотеатрах на плакатах во-от такими аршинными буквами написано, чтобы мы не забывали. А про театр Ленин ни слова не говорил. Значит, кино важнее и нужнее.

Алла молча кивнула и показала пальцем на бутылку с коньяком.

– Налейте даме, – потребовала она.

Борис пододвинул ей стул.

– Алла Михайловна, садитесь.

– Ничего, я выпью стоя, а потом отвечу этому прелестному юноше.

Но Борис почти насильно усадил ее за стол, Таня тут же поставила перед Аллой чистую тарелку, положила приборы. Горлицына выпила коньяк залпом и широко улыбнулась.

– Так вот, прелестный юноша, – она уставилась на Стаса заблестевшими глазами, – вы пали жертвой самой примитивной манипуляции. Владимир Ильич сказал буквально следующее: «Пока народ неграмотен, из всех искусств для нас важнейшим является кино». Разницу ощущаете? Речь шла только о том, что пока есть люди, которые не умеют читать и писать, доносить до них высокие идеи можно и нужно при помощи кинематографа. Но эти времена давно миновали, в нашей стране всеобщая грамотность, так почему кино нужно считать важнейшим из искусств? Не литературу, не театр, не музыку или живопись, а именно кино? Хитрые и ловкие люди выдернули кусок фразы из контекста и выдают за великую истину, а вы все повторяете, как выдрессированные попугаи. Первоисточники надо читать, прелестное дитя, а не плакаты цитировать.

– Ну, так во всех учебниках написано, – начал оправдываться кто-то из гостей. – А вы откуда знаете, что Ленин именно так говорил? Где это написано? Вы своими глазами видели? Сами читали?

Алла молча налила еще рюмку коньяку и снова выпила залпом. Глаза ее быстро утрачивали блеск, и Таня поняла, что эта последняя рюмка было явно лишней: актрису «потащило».

– А это все и еще много другого интересного мне рассказал мой любимый муж, который вращается в кругах диссидентов, – ответила Горлицына. Дикция утрачивала внятность и четкость с каждым словом, и Татьяна с ужасом представила себе, что будет дальше. – Знаете, кто такие диссиденты? Это такие плохие ребята, которые ничему не верят и все подвергают сомнению. Нет, они власть не критикуют, ни в коем случае, они просто сом-не-ва-ют-ся. И все перепроверяют. Вот и мой муж такой же. Тот самый муж, который вчера объявил мне, что разводится со мной. То есть он меня бросил, если вам так понятнее. И знаете, почему он меня бросил? Ради кого?

– Алла Михайловна, – с угрозой в голосе проговорил сидящий рядом с ней Борис. – Не нужно.

– Да нет уж, я скажу, пусть все знают.