100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1 - Николай Каролидес

Одна из главных трудностей — это побежденные, некоторые из которых могут приветствовать возможность сменить властителей, но изменят свой дружественный настрой, если обнаружат, что их ожидания на улучшение жизни не оправдываются. Кроме того, пострадавшие при смене власти становятся врагами. Макиавелли рекомендует ликвидировать семейство предыдущего правителя, но сохранять существующий уклад жизни и обычаи, законы и подати, заслуживая таким образом расположение жителей; тогда завоеванные земли вольются в старое государство завоевателя в кратчайшее время.

Что касается новых владений, Макиавелли советует новому государю в них переселиться: проблемы можно заметить и решить их до того, как они разрастутся. Другая тактика заключается в основании колонии вместо того, чтобы содержать там армию, потому что ущерб это причинит немногим местным жителям, бедным и разобщенным.

«Все же прочие, с одной стороны, не будучи ущемленными, лишены повода для беспокойства, а с другой — они будут осторожны, наученные чужим примером и опасаясь, как бы с ними не поступили так же. […] По этому поводу следует заметить, что людей должно либо миловать, либо казнить, ведь небольшие обиды будут всегда взывать к отмщению, а за тяжкие люди отомстить не в силах. Так что, нанося обиду, следует устранить возможность мести».

Далее, победителю следует стать защитником своих слабых соседей и ослабить своими действиями сильных, пресекая захватнические поползновения сильных иноземцев. Следуя этой логике, Макиавелли утверждает, приводя в пример римлян, что не следует уклоняться от войны: «…война все равно начнется, но промедление обернется против тебя». Критическая ошибка с этой точки зрения — позволить другому государству стать сильным. «Отсюда можно извлечь правило, почти непреложное: кто делает другого могущественным, тот погибает…»

Макиавелли различает правителей на тех, кто получил территории случайно или по удачному стечению обстоятельств, и тех, кто приобрел их благодаря своему оружию и доблести. На долю последних может выпасть проблема с приобретением и удержанием власти, но им все же легче удержать власть, благодаря силе характера, которую они уже продемонстрировали. «…Подобные деятели сталкиваются со множеством трудностей, и все опасности, встречающиеся им на пути, они должны преодолевать своей доблестью. Но, пройдя через опасности и завоевав уважение, расправившись с теми, кто должен испытывать к ним зависть, они пребывают в могуществе, почете, безопасности и довольстве». Напротив, те, кто получили власть благодаря другим людям или удаче, столь же легко могут ее утратить, ведь они зависят от доброй воли тех, кто их вознес, и прихотей судьбы. Они не могут управлять, потому что у них нет на это сил и нет преданных соратников, кроме подкупленных.

Чезаре Борджа приводится как пример человека, вознесшегося благодаря власти своего отца, папы Александра VI, и его приверженцев. Тем не менее Чезаре, человек дальновидный и амбициозный, усилил свои позиции, нападая на соседние города. Когда он завоевал Романью и понял, что народ был ограблен предыдущими властителями и стал неуправляем, он водворил мир и повиновение, утвердив хорошее правительство, основанное на абсолютной власти и жестокости. Когда цели его были достигнуты, он обвинил в чрезмерной кровожадности своего наместника; тот был публично жестоко казнен, а Чезаре избавился от вины. Макиавелли не осуждает Чезаре, но предлагает как образец человека, получившего власть благодаря удаче и чужому оружию.

Макиавелли не считает достойными внимания тех, кто добился власти злодеяниями, признавая, однако, их храбрость и способность преодолевать бедствия. Это, как он считает, не оправдывается ни успехом, ни личным мужеством, но и доблестью «нельзя назвать убийство своих сограждан, предательство друзей, отказ от веры, сострадания, религии — такое поведение может принести власть, но не славу».

Рассуждая о полномочиях гражданского принципата, Макиавелли определяет две силы — гранды, которые желают подчинять и угнетать, и народ, не желающий находиться в подчинении и угнетении. Тому, кто приходит к власти с помощью грандов, труднее удержать власть, чем тому, кого привел к власти народ, так как если государь окружен свитой, которая почитает себя ему равной, он не может ни приказывать, ни действовать независимо. Если же его избрал народ, то правителю нужно лишь защищать его и заботиться о его благосостоянии; он должен так поступать, даже если народ и не избирал его. Все это тем более важно, что правитель не сможет защитить себя от народа, он слишком многочислен, а вот от грандов вполне можно оградить себя сильной охраной. «А так как люди, облагодетельствованные тем, от кого они ожидали иного, сильнее привязываются к своему благодетелю, то такой государь обретет народную приязнь еще быстрее, чем если бы он стал правителем благодаря народу».

Ряд глав посвящен характеру и поведению властителей, ведущим к славе или порицанию. Приступая к этой теме, Макиавелли делает главное обобщение: «И я знаю, каждый объявит, что для государя, самое похвальное — придерживаться вышеописанных качеств, то есть тех, которые почитаются хорошими, но поскольку невозможно ни иметь, ни соблюдать их полностью, ибо этого не позволяют условия человеческого существования, ему следует быть достаточно благоразумным, чтобы избежать дурной славы тех пороков, которые могут отнять у него государство…»

Макиавелли сравнивает ряд главных добродетелей и пороков. Среди них — щедрость и бережливость; он предпочитает бережливого властителя, способного сберечь средства на защиту своего государства, ведущего войны и вступающего в рискованные предприятия, не угнетая свой народ налогами. Показная щедрость истощает казну. Щедрым лучше быть за чужой счет.

Хотя каждый государь хотел бы прослыть милосердным, он считает, что жестокость более выгодна. Чезаре Борджа был жесток, чтобы объединить государство, установить порядок и подчинение. Жестокость вынуждает граждан быть лояльными и вызывает уважение, особенно среди войска. Но как бы то ни было, такое поведение должно сочетаться с человечностью, чтобы тебя не возненавидели. Для государя выгоднее вызывать страх, нежели любовь. Люди — «притворщики, бегут от опасности, жадны до наживы», поэтому лучше всего, когда они боятся и любят одновременно. Однако любовь плохо уживается со страхом, поэтому если уж приходится выбирать, то надежнее выбрать страх; страх «заключается в боязни наказания, которая тебя никогда не покидает». Чтобы избежать ненависти, государю необходимо воздерживаться от посягательств на имущество граждан и подданных и на их женщин.

Макиавелли доказывает, что хитрый, коварный, манипулирующий людьми государь успешнее того, который держит свое слово. Правитель должен быть гибким, чтобы защитить свои интересы. Он рассказывает о папе Александре VI, как большом специалисте по подобным обманам: «Не было человека, который бы с большим рвением настаивал на своих утверждениях и подкреплял их более сильными клятвами и в то же время меньше с ними считался; тем не менее все обманы удавались ему …, ибо в подобных мирских делах он знал толк». О человеке судят по внешнему виду. «Пусть государь победит и сохранит государство…»

Избегая презрения и ненависти, показывая, что он не непостоянен или легкомыслен, но что он смел, тверд и силен, государь заслужит всеобщее уважение. Почтение и добрая воля его народа, чьи желания он блюдет, помогут предотвратить возможные государственные перевороты. Заговорщики не пойдут против него, если будут знать, что народ возмутится и не поддержит их. Государь должен быть на страже на случай возможного иноземного вторжения. Защититься можно с помощью хорошего оружия и хороших друзей; если у него будет хорошее оружие, он никогда не утратит добрых друзей.

«Государь» завершается страстным «воззванием к овладением Италией и освобождению ее из рук варваров». Времена благоприятны, страна готова избавиться «от варварских обид и жестокостей». Он взывает, в частности, к дому Медичи — поднять гражданскую армию и сокрушить захватчиков.

Имя Макиавелли стало синонимом беспринципного политического поведения. Его называли посланцем сатаны и обвиняли в «сознательном оправдании зла». Части работы вырывались из контекста, скажем в издании Жантиле (см. «Цензурную историю»), чтобы проиллюстрировать порочность идей Макиавелли. Подобные интерпретации бытуют и по сей день, об этом свидетельствует, например, мнение Лео Страусс: «Если это правда, что только злодей опустится до того, чтобы учить правилам общественного и частного бандитизма, мы вынуждены признать, что Макиавелли был злым человеком».

Более современные интерпретации делают акцент на стремлении Макиавелли описать реалии политической жизни, опираясь на исторический анализ и отталкиваясь от идеального поведения. Дж. Р. Хейл делает вывод, что Макиавелли «сосредоточен на il vero, истинной картине происходящего, и что он просто говорит о политике в выражениях, прямо следующих из того, как люди должны поступать и как они поступали». Среди ряда критиков получило распространение суждение, что Макиавелли невысокого мнения о людях, и это заметно в «Государе», в его язвительном языке и описании народа, знати и самих правителей.