Лекарство от иллюзий - Елена Усачева

Генка скользнул за ширму, отгораживаясь от внешнего мира тряпичными секциями из линялого шелка с давно стертыми китайцами и китаянками.

Здесь, в большей части комнаты, были их с Ванькой владения.

На небольшом пятачке помещались две узкие кушетки и письменный стол. Одна кушетка была щедро завалена книгами и вещами – последний раз брат здесь спал месяца два тому назад.

Генка добавил сверху свой рюкзак и упал на соседнюю кровать.

– Куда опять уселся? – тут же отозвалась на скрип кушетки бабушка. – Для твоей задницы стулья есть. Нечего одеяло просиживать! Учишь вас, учишь, а вы все такие же неблагодарные, как ваша мать. Как связалась с этим чертом…

Сидоров ударил по клавише магнитофона. Закуток взорвался оглушительными звуками, скрывшими бесконечные сетования бабушки на несчастную жизнь и безрадостное будущее внуков.

Глава пятая

Мышка бежала, хвостиком махнула…

– Ну что, кузнец своего счастья? Проснулся?

Генка непонимающе захлопал глазами – перед ним на пороге квартиры стоял милиционер Пушков.

– Так я… – промямлил Сидоров. – Это…

– Ага, пришли за тобой? – суетилась за его спиной бабушка. – А это хорошо, хорошо. Давно надо было тебя забрать!

– Ба, не начинай! – Генка побежалв комнату, оставив милиционера стоять на пороге.

– Это что же за поколение пошло, – переключилась на стража порядка бабушка. – Никого не слушают. Ничего святого не осталось!

Милиционер хмурымвзглядомокинулневысо-куюседоволосуюженщинуи шагнулв квартиру.

– Что ты тамделаешь? – крикнулон в закрытую дверь.

– Одеваюсь, – отозвался Сидоров, и в комнате что-то упало.

– Шевелись там! – подогнал его Пушков и прошелся по узкой прихожей.

– Ой, а натоптал-то, – посмотрела на его грязные ноги бабушка. – Это что ж такое? За вами же не наубираешься.

Милиционер даже головы в ее сторону не повернул.

– Шли бы вы отсюда, гражданка, – процедил он сквозь зубы, демонстративно перекатываясь с мыска на каблук и обратно, при этом так сильно опуская мысок на пол, что остатки снега летели во все стороны.

– Вот охламон, навязали тебя на мою голову, – запричитала бабушка, увидев Генку с рюкзаком в руках. – Ты такой же бестолковый, как твоя мать. И кончишь так же, под забором! Всю душу вы у меня вымотали, все нервы истрепали…

Конца этой тирады Генка не дослушал. Он подхватил куртку и выскользнул на лестничную клетку. Следом вышел милиционер. С улыбкой Генка повернулся к нему, чтобы хоть как-то загладить неоправданные обвинения бабушки, но сильный удар в грудь отбросил его назад.

– Если ты меня еще хоть раз заставишь сюда приходить, я тебя по стенке размажу! Понял? – Пушков равнодушно потирал ушибленные костяшки пальцев. – Если я тебя завтра в восемь часов не увижу около школы, то ты у меня кровавыми слезами умоешься!

Генка наконец смог вздохнуть и закашлялся.

– С твоими истериками пусть родственники разбираются, а мне они не уперлись!

В горле у Сидорова словно застряла острая иголочка. Он пытался ее продохнуть, но от этого становилось только еще больнее.

– Вытри сопли и пошли!

Милиционер быстро сбежал по ступенькам вниз. Не с первого раза попав в рукава куртки, Генка запахнулся и, не чувствуя под собой ног, поплелся вниз. Грудь болела нестерпимо, готовая вот-вот разорваться на кусочки.

Больше Пушков с ним не разговаривал. Генка тупо шел следом, не отрывая взгляда от зеленого погона с широкой золотой полоской. В его голове вертелась мысль, что у каждого – своя работа, но от этого легче не становилось.

– Мышка бежала, хвостиком махнула, яичко и разбилось, – пробормотал он слова застрявшей в голове сказки.

Неужели все так просто? Неужели можно вот так взять и разбить все, что было у человека?

За этими грустными размышлениями и прошла дорога до школы.

Чем ближе они подходили к цели своего путешествия, тем шаг конвоира становился все тяжелее и тяжелее. Сидорова это даже рассмешило – участковому явно не нравилось бывать в их школе.

На пороге их уже ждала Алевтина Петровна. Вокруг толпился народ, радуясь внезапному развлечению.

– Боже мой, что бы мы без вас делали! – расплылась завуч в доброжелательной улыбке.

Милиционер ничего не ответил. Он хмуро смотрел мимо завуча, ожидая, когда ему вернут бумагу, в которой Алевтина крупным уверенным почерком писала, что ее ученик доставлен в школу.

– Спасибо! Спасибо большое! – заискивающе кивнула завуч.

– Я тебя предупредил, – процедил участковый, проходя мимо Генки. В ответ Сидоров кивнул, но это движение Пушков не заметил – он торопился поскорее уйти.

– Сидоров, ну неужели тебе не стыдно? – грустно посмотрела на него Алевтина Петровна. – Людей от работы отвлекаешь, заставляешь таскаться за тобой!

– Я никого не звал, маясь по ступенькам.

– Браво, Сидоров! – хрипло крикнул Васильев и громко захлопал в ладоши.

Генка нашел взглядом долговязую фигуру одноклассника и поклонился. Ему было приятно, что хотя бы Андрюха его поддерживал.

– Иди давай! – подтолкнула его в спину завуч. – Не устраивай представления!

Сидоров торопливо вбежал в школу, на ходу скидывая куртку. В груди опять заболело. Гад милиционер, как ловко ударил!

– Заходи! – Алевтина Петровна распахнула перед ним дверь класса.

Генка поднял глаза и понял, что пропал. Это был кабинет химии.

Дверь закрылась негромко, но Сидоров вздрогнул.

А ведь за два выходных он успел обо всем этом забыть…

– О! А вот и наш голубок! – Алекс спрыгнул с парты и раскинул руки, готовый принять в свои объятия вернувшегося одноклассника.

Сидоров отстранился, и улыбка на лице Алекса сменилась на злую ухмылку.

– А тебе разве не говорили, что обманывать старших плохо? – Алекс вплотную подошел к Генке и посмотрел на его макушку.

– Люди говорят разное, всем верить нельзя, – увернулся от Алекса Сидоров.

– А ты поверь! – перехватил его за свитер Алекс. – Ру, что стоишь?

Невысокий Рудалев, прозванный за свой неудачный рост Крошкой Ру, шевельнулся, но из-за парты не встал.

– А зачем его трогать? – раздался его ленивый голос. – Он и без нас развалится.

– Слушай сюда! – Алекс притянул к себе Генку. – Еще раз про тебя что-нибудь нехорошее услышу – размажу по стенке.

Сидоров сдерживался изо всех сил, но нервный смешок сам вырвался из его легких. То, что угроза милиционера совпала с угрозой Алекса, выглядело невероятно смешным. Ноги подогнулись сами. Генка опустился на пол и взахлеб захохотал. Алекс брезгливо посмотрел на него и попятился.

– Что за черт? – возмущенно воскликнул он. – Совсем шизанулся!

– Размажешь по стенке… – От смеха в горле что-то булькало. Хохот рвался из Генки, и остановить его было невозможно.

Крошка Ру легонько толкнул Сидорова в плечо, и Генка перестал дергаться.

– Короче, я за тобой слежу! – показал двумя пальцами на свои глаза Алекс и пошел на свое место.

Генка подобрал рюкзак и устало опустился на парту.

– Неужели ты решил почтить своим вниманием мой урок? – Людмила Ивановна еще не дошла до стола, но поникшую Генкину голову уже заметила. – Очень приятно. Иди к доске, рассказывай подготовленную домашнюю работу.

На ватных ногах Сидоров поднялся и посмотрел в окно. На улице шел снег. Так и виделось, как мохнатые снежинки ложатся на землю, скрывают затоптанный школьный двор, застревают в жесткой шерсти гуляющих собак…

– Ну, что молчишь? – Людмила Ивановна разложила по столу тетрадки, открыла журнал. – Что тебе было задано?

Генка перевел взгляд на портреты великих химиков, висящие над доской. Все они почему-то смотрели на него с осуждением.

– Понятно, – постучала карандашом по журналу химичка. – Садись, два.

Генка медленно сел. Руки сами собой потянулись к рюкзаку за книгой, но в последний момент он вспомнил, что в спешке сборов забыл ее положить. Это было плохо. Это значило, что урок будет длинным и тяжелым. Тем более если учесть, что учебник по химии за 10-11-й классы был прочитан еще в прошлом году.

Тогда он стал смотреть на Ветку. Она сидела в центре класса и, как маленькое солнышко, распространяла вокруг себя лучики доброжелательности и спокойствия. Алиса задумчиво наматывала на палец прядь непокорных волос, выбившихся из хвостика, улыбнулась соседке, передала Алексу ручку.

На секунду Генке захотелось оказаться рядом с ней. Просто постоять. Больше ничего. Он даже дернулся – встать. Но вовремя опомнился и сел обратно.

Хорошо было бы прямо сейчас уйти. Взять рюкзак и выйти из класса, а потом идти, идти и идти куда глаза глядят, пока силы не оставят его, пока земля под ногами не кончится.

Он с трудом досидел до звонка и дернулся было сбежать, но перед ним как неумолимый рок возник Алекс.

– Далеко собрался? – добродушно пробасил он.

– Свежим воздухом подышать, – задыхающимся голосом произнес Генка.