Ожившие. Мёртвые и живые - Василий Зеленов

что его просто не доели, – добавил Олег.

Странник посмотрел по сторонам, снял противогаз и произнёс:

– Думаю, опасаться здесь больше нечего.

Мы с Олегом последовали примеру Странника. Из-за противогаза и нервного напряжения моё лицо всё покрылось каплями пота. Утерев пот рукавом футболки, я спросил:

– Что дальше?

– Первым делом надо разобраться с этим красавчиком, – ответил Странник. Он вскинул автомат, прицелился и сделал один выстрел зомби в голову. Тот мгновенно затих и перестал шевелиться.

– Обязательно было стрелять?! – воскликнул я.

– По-твоему, стоило оставить всё как есть? – спросил Странник.

– Излишний шум пользы нам точно не принесёт, – ответил я. – Ты бы мог просто отрубить ему голову своей катаной.

– За ней идти надо, а автомат уже под рукой.

– Послушай, – сказал Олег. – А почему ты стреляешь именно в голову?

– Ты что, никогда не смотрел зомби-ужастики? – удивился Странник. – Остановить оживших мертвецов можно только повредив им мозг или отделив голову от тела.

– Так это в зомби-ужастиках. Почему у нас не может быть по-другому?

– Давай здесь не будем нарушать каноны. К тому же я пробовал стрелять в сердце – эффекта никакого.

– А давайте мы сделаем то, ради чего сюда заехали, – сказал я.

Олег кивнул. Зажав противогаз подмышкой, он взял висевший на стеллаже полиэтиленовый пакет и стал ссыпать в него всё подряд. Я поспешил ему на помощь. Сказать по правде, эта автозаправка и этот магазин мне уже порядком надоели. Я не мог дождаться, пока мы уберёмся отсюда. Наконец, набив пакет, мы втроём поспешили к машине.

Оказавшись в салоне, я почувствовал некое подобие облегчения. Странник развернул УАЗик и медленно выехал на дорогу.

– Дайте-ка мне пакетик сухариков, – сказал Странник.

– Со вкусом сыра или бекона? – спросил я.

– Без разницы. По мне, так они все на один вкус.

Я достал первый попавшийся пакетик с сухариками и передал его Страннику.

– Будешь вести всю ночь? – поинтересовался Олег.

– Да, – кивнул Странник. – За последние дни я привык днём отсыпаться где-нибудь, а ночью бодрствовать. Как мне кажется, это способствует делу выживания.

– Но и даёт неплохую нагрузку на организм. Всё-таки спать ему полагается ночью, а не в светлое время суток.

– Тут уж выбирать не приходится.

– Всё ясно.

– А куда мы, собственно, поедем? – спросил я. Вопрос отнюдь нельзя было назвать праздным, он должен был интересовать нашу славную компанию в самую первую очередь.

– Сейчас доберёмся до шоссе, – ответил Странник. – Потом повернём на юг.

– Почему именно на юг? Не скажу, что выбор мне не нравится, но обоснования услышать бы не мешало.

– Потому что на севере Москва, – коротко пояснил Странник.

– Не любишь столицу? – удивился я.

– Скажем так, не хочу оказаться в Зомбиграде с многомиллионным населением. Лучше избегать больших городов, где ходячих жмуриков будет в сотни раз больше, чем в Лесовске.

– Разумно. Но тем не менее каков конечный пункт нашего следования? Мы же не можем всё время быть в движении.

– Извини, но я не знаю, куда обычно в таких случаях едут.

– Кое-кто, помнится, держал путь в парк аттракционов, – пробормотал Олег.

– Ну, туда нам точно не надо, – сказал Странник. – Едем на юг, а там куда кривая выведет.

Странник был совершенно прав. Если маленький Лесовск превратился в город мёртвых, что уж тут говорить о более крупных городах. Единственный вариант – ехать вперёд в надежде на встречу с другими выжившими. Пока Странник за рулём – беспокоиться не о чем. Так, по крайней мере, мне казалось. Может, я и пребывал в плену своих фантазий, но за неимением лучшего выбирать не приходилось. За сегодняшний день я изрядно вымотался, и усталость давала о себе знать. Я положил пистолет рядом с собой, прикрыл глаза и тут же уснул.

***

Я стоял в огромном зале. Он был абсолютно пуст – никакой мебели, никаких ковров на полу и стенах, не было ничего. Лишь голые стены с облупившейся краской и деревянный пол. Единственное убранство – висящая под потолком одинокая лампа, излучающая тусклый свет. Не было в зале и окон, что очень странно, уж в таком-то просторном помещении они должны присутствовать. В общем, этот зал был заброшенным, как наверняка и весь остальной дом. Вот только каким ветром меня занесло сюда?

Я сделал несколько шагов вперёд, пол под ногами противно заскрипел. У меня по коже пробежали мурашки. Внезапно я ощутил леденящий душу страх – мне показалось, что за мной кто-то наблюдает. Я повертел головой из стороны в сторону.

Никого.

Я направился к крохотной (по сравнению с самой комнатой) дверке, находящейся в углу зала. Взявшись за ручку в форме сжатой в кулак руки, я потянул дверь на себя. Раздался хруст. Я с удивлением уставился на оторванную ручку. Да уж, этот дом, видимо, заброшен уже довольно давно – прогнил насквозь и теперь медленно, но верно, разваливается. Надо бы передвигаться по нему аккуратнее, а то может случиться так, что из-за неосторожного шага мне на голову свалится потолок, или я сам провалюсь под пол. Нужно найти выход и выбраться наружу, пока я не оказался погребённым под этим памятником старины.

Зацепившись пальцами за отверстие, оставшееся после ручки, я дёрнул дверь. Теперь моим трофеем стал кусок дерева.

– Да что же это такое! – воскликнул я.

Делать нечего, придётся применить грубую силу. Я поднял ногу и нанёс по двери несколько ударов. Я никогда не был особенно сильным человеком, но сейчас моей силы оказалось достаточно, чтобы разнести упрямую дверь в щепки.

Осторожно высунув голову в коридор, я посмотрел сперва направо, а потом налево. Вроде никого нет, но с уверенностью об этом сказать нельзя, слишком темно и практически ничего не видно. Осмелев, я вышел в коридор и медленно направился вперёд, выставив перед собой руки, чтобы случайно не наткнуться на что-нибудь выступающее и острое. Помнится, возвращаясь в подростковом возрасте поздно домой, (когда было уже темно, а фонари, как обычно, не горели) я наткнулся на упавшее дерево, едва не оставив на ветках свои глаза.

Через минуту коридор закончился, и я упёрся в закрытую дверь. Хочешь не хочешь, а открывать её мне придётся. Я нащупал в полутьме ручку и открыл дверь.

Из одного коридора я попал в другой. Разница была лишь в том, что в этом имелись окна. Льющийся с улицы свет освещал его. Я невольно зажмурился и стоял на месте до тех пор, пока глаза отвыкали от темноты и привыкали к свету.

Коридор был очень длинным и уходил в бесконечность как в одну сторону, так и в другую. Неужели этот