Какого цвета счастье? - Всеволод Плешков

сегодня сделавшейся совсем непереносимой.

К рюкзаку Хантера прикреплен дополнительный мешок, в котором, смею предположить, находится всё необходимое для того, чтобы переждать ночь внизу. Хантер подошёл к нам и, обведя взглядом, начал пожимать руки и, когда очередь дошла до Хорса он, сжав его кисть, указал на трубку и сказал:

– Зря ты пыхтишь.

– Почему это? – освободив свою руку, возмутился Хорс.

– Манера дурная, перед охотой курить – строго отвечает Хантер. – Ещё и едкую такую гадость.

– Нормальный табак… – бубнит Хорс, будто его задело сказанное Хантером.

– Только запах от него, ту ещё шутку с тобой сыграть может, – говорит Хантер и, повысив голос, добавляет: – не выдыхай в мою сторону!

– Ладно-ладно, что ругаться то сразу… – сказал Хорс и отошёл в сторону, а я ощутил приятное чувство.

– Готов? – Хантер испытующе посмотрел на меня.

– Готов.

– В путь, – сказал он и направился к лифту.

Я последовал за ним, и вскоре трое из нас оказались внутри, Хантер уже хотел было нажать на кнопку спуска, но Крайс остановил его. Через минуту в кабину влетел Хорс, и всё пространство заполнилось тяжёлым запахом продуктов горения. Лифт тронулся, и пока мы спускались мне становилось всё хуже и хуже.

Наконец мы выходим наружу, где я могу вдохнуть полной грудью и отойти от Хорса с его провонявшей дымом одежды. Отдышавшись, начинаю собираться с мыслями и настраиваться на предстоящий поход. Как-то слишком уж слишком сильно на меня сегодня влияют внешние раздражители. Ох уж это похмелье, будь оно не ладно.

– Хантер, нужен ваш совет, – говорит Крайс. Хантер поворачивается к нему и замирает в ожидании. – В какой стороне вероятней мы встретим барсов?

– Ни в какой, – говорит он, доставая пак табака, – если повезёт – встретите. Не повезёт – не встретите.

– А может у них есть какие-нибудь излюбленные места? – вмешивается Хорс. – Речки какие или, ну, не знаю, ещё что?

– У неоновых барсов нет таких мест, – говорит Хантер, смотря на Хорса, – они здесь цари зверей, весь лес в их распоряжении.

– Но, может…

– Хорс! – обрывает его Крайс и обращается к Хантеру: – спасибо, что ответили, мы пошли.

– Хорошей охоты, – кивнул Хантер.

Двоица побрела в сторону чащи, где её растворил туман. Хантер подошёл ко мне и достал фляжку со спиртосодержащим напитком, сделал глоток, после протянул её мне. Неожиданно для себя я задумался над тем, чтобы взять её, но всё же отрицательно помотал головой, решив, что это будет лишним. Хантер сделал ещё один глоток и вернул её на место.

– Пора в путь, – сказал он.

– Каков наш маршрут? – спросил я.

– Вглубь, как вчера, – ответил Хантер.

– Понимаю, но я хотел уточнить: сможем ли мы забрать мою фотоловушку.

– Да, только пойдём до поляны другим путём.

– Хорошо. Активирую робота?

– Да.

– Собранные данные могут нам помочь отследить тех двух барсов, – говорю я, снимая с рюкзака ББ-12, – особенно те, что собрала ловушка.

– Буду иметь в виду, – дежурно процедил Хантер.

После активации робота стало ясно, что задержка сигнала колеблется между 0,65 и 0,74. Это не очень хорошо. Надеюсь, цифры не будут увеличиваться, иначе ББ-12 окажется практически бесполезным, а нам здесь предстоит находится целых два дня, ещё и батарея… точно!

Я, окликнув Хантера, останавливаюсь и смотрю на состояние заряда. Да как же это так! Вчера вечером наш механический компаньон не заряжался. Это невообразимо! Мне пришлось деактивировать ББ-12, что заставило Хантера ехидно усмехнуться. В другом месте заряд аккумулятора вряд ли играл бы такую роль, как здесь, всё же в роботе предусмотрена солнечная батарея, энергии, получаемой с которой, хватает надолго. Другое дело, что здесь она бесполезна ввиду того, что солнечные лучи сюда практически не проникают.

– Придётся обойтись без него, – говорю я, цепляя ББ-12 к рюкзаку.

– Без него хуже не будет, – отвечает Хантер, наблюдая за мной.

– Почему вам так не нравятся современные технологии? – выпрямляясь, спрашиваю я.

– Что я говорил про вопросы?

– Понял.

***

Видимость ухудшилась, дальше пятидесяти метров совсем ничего не видно. В таких условиях нужно быть предельно осторожными, Хорс это тоже понимает, идёт молча. Чем гуще туман, тем смелее становится живность. Со всех сторон доносятся крики птиц, взмахи крыльев и хруст ломающихся веток.

Перевожу винтовку в автоматический режим стрельбы, и сразу же слышу щелчок предохранителя со стороны Хорса. На ходу снимаю оптику, оставляя голую мушку, поскольку понимаю, что придётся сталкиваться с животными в ближнем бою. Это может привести к порче шкуры, поскольку сложно попасть точно в голову хищнику, способному за один прыжок преодолеть расстояние в несколько метров. Но, если всё же удастся – получим шкуру с зелёными пятнами, одну из самых дорогих шкур.

– Ничего не видно, – говорит Хорс, – и как мы вообще здесь кого-то сможем отыскать?

– Будем надеется на удачу, – осматриваясь, говорю я, – похоже, других вариантов нет.

– Треклятый туман… – выругался Хорс, подняв голову вверх. – Ты глянь!

Я смотрю по направлению его руки и на одной из веток вижу растерзанный человеческий труп. На нём экипировка, свойственная охотникам, патронташ, кажется, набедренная сумка и остатки самопального защитного комбинезона. В том, что там висит сложно узнать человека, конечности обглоданы, а внутренности торчат вперемешку с лоскутами одежды. Лица не разобрать, как не определить и того, сколько здесь висит этот жмур.

– Гляди-ка, – Хорс достаёт из травы оружие бедолаги.

Когда я его увидел мне стало понятно почему дикая природа одержала верх. Хорс держит в руках обыкновенное двухзарядное ружьё с треснутой рукояткой, обмотанной прорезиненной клейкой лентой. В каждом стволе заряжено по одному патрону типа: «охотничья дробь». И на что он с этим рассчитывал? Не удивительно, что теперь мёртвый висит на дереве.

– Чтобы здесь с подобным ходить нужно быть либо профессиональным стрелком, либо полным идиотом, – говорю я, рассматривая патроны.

– И этот точно не профессионал, – горько усмехнулся Хорс.

– Зато благодаря нему мы знаем, что в этом районе водятся барсы, – говорю я, заряжая ружьё. – Нужно сбить его оттуда.

– Зачем? Что нам с него взять?

– Узнаем сколько он тут висит, если свежий – считай нам крупно повезло.

Я прицеливаюсь и спускаю курок, грохот выстрела едва не оглушает меня, в ухе остаётся неприятный звон. Тело падает навзничь, похоже я попал в самую голову, теперь лицо вряд ли кто сможет опознать. Более-менее целым остался лишь правый глаз. Труп свежий, судя по всему, провисел здесь не более нескольких часов. Это слегка обнадёживает.

Подняв глаза, я увидел бенгальского волка, стоявшего от нас в метрах сорока. Хорс направил на него ствол и замер в ожидании. Я, стараясь не делать резких