Гибель “Аякса” - Павел Вежинов

- Ты немного похудел, - сказал он.

- Не один я. Циглер держит нас как в школе гладиаторов.

Циглер был нашим спортивным инструктором. Его шарообразная поблескивающая голова стала для нас настоящим пугалом.

- Меня он еще не поймал, - сказал Толя. - Но я сам начал тренировки.

- Чем занимаешься?

- Боксом, - усмехнулся он.

- Не представляю тебя в атаке, - сказал я. - Хочешь не хочешь, а придется тебе уходить в глухую защиту.

- Ошибаешься… Мой стиль - мгновенная контратака! - ответил он, подмигнув несколько глуповато.

- Как Ада? - поинтересовался я.

- Хорошо… Намного лучше, чем я ожидал.

Его добрые синие глаза смотрели на, меня в упор. Но я и ухом не повел. Неожиданно он спросил:

- Скажи, вы с Сеймуром специально подстроили эту отвратительную комбинацию?

- Почему ты спрашиваешь меня? Узнай у Сеймура.

- Этот кретин отвечает точно как ты.

- Значит, в твоих интересах знать столько…

Он нахмурился, но нашел в себе силы ответить мне шуткой:

- Не забывай, что я усиленно тренируюсь.

- И я тоже. Бегаю на длинные дистанции.

Целый день после этого разговора я чувствовал себя отвратительно. Такие отношения с людьми были совсем не в моем стиле. Насколько правильнее жили древние! В подобных случаях они набрасывались друг на друга с кулаками или с дубинами, а не вели лицемерно-остроумные разговоры.

На другой день в моей комнате мягко загудел видеотелефон. Я нажал кнопку и в тот же миг увидел на экране суровое лицо Хенка.

- Зайди ко мне! - коротко бросил он.

Когда я вошел к нему, он стоял лицом к огромному иллюминатору. Его массивная фигура показалась мне более ссутулившейся, чем обычно. Услышав мои шаги, Хенк оглянулся. Лицо его было озабоченным и каким-то отрешенным.

- Садись, - по-свойски сказал комендант, продолжая смотреть в иллюминатор.

“Неужели он еще не насмотрелся в эту пустоту?” - подумал я.

Хенк поманил меня к себе:

- Знаешь, что это за звезда?

- Которая именно?

- Вот эта, самая яркая. В левом углу.

- Не знаю, - смутившись, ответил я.

Как и все другие, за исключением астрономов, я редко заглядывал за крепкие стены “Аякса”. Очень жутко не только знать, но и видеть, что ты нигде, в пустоте…

- Это Анкур, - сказал комендант. - Говорит тебе о чем-нибудь это название?.. Быть может, самая интересная звезда нашего неба. Пятьсот шестьдесят лет назад она была сверхновой…

- Да, припоминаю, читал, - ответил я. - Тогда она произвела настоящую сенсацию.

- Анкур интересен и в другом отношении, - продолжал Хенк. - Мы пройдем от него довольно близко… Ни от какой звезды мы не будем так близко…

- Красивая, - сказал я.

- Да, конечно… То, что ты видишь, - это газовая оболочка. Потому звезда и выглядит такой крупной. Когда мы подойдем к ней на минимальное расстояние, она будет выглядеть как апельсин. Вот тогда я соберу всех вас. Я хочу, чтоб вы почувствовали, что мы летим не в пустоте. Мы летим в огромном живом мире. В мире, в котором пульсирует бесконечная материя. Океан огня и света.

Я не знал, что он может выражаться столь патетически.

- А энтропия? - спросил я.

- Энтропия для дураков! - резко ответил он. - А огонь для Прометеев… Но это звучит немного старомодно…

- Звучит что надо, - серьезно сказал я.

- Правильно. Потому-то я и позвал тебя.

Лишь теперь он посмотрел на меня прямо и цепко - глаза в глаза.

- Я рассчитываю на тебя в одном деле. Поэтому предупреждаю - никакого расслабления… Ни при каких обстоятельствах. Ты должен быть постоянно готов - начищенным и твердым, как клинок.

Он в самом деле заинтриговал меня. “Одно дело”? Что это может быть? Пройти рядом с Анкуром на нашей огнеупорной ракете? Хенк, словно угадав мои мысли, улыбнулся:

- Не ломай себе голову. Это больше, чем ты можешь предположить…

Я не мог и подумать в эту минуту, что доставлю ему самое тяжелое огорчение, что уязвлю его в самое сердце. Хенк снова уставился в иллюминатор и словно забыл о моем существовании. Я встал и бесшумно вышел. Мне очень хотелось узнать, кому я обязан необычным вниманием коменданта. Не была ли эта встреча одной из бесконечных комбинаций Сеймура? Не считал ли он необходимым помочь и мне каким-либо внезапным шоком? Я знал, что Сеймур и Хенк часто встречаются, часами о чем-то толкуют… Вряд ли о космической энтропии. Скорее о той, что происходит в сердцах людей… А может быть, Хенк, сам вспомнил обо мне?..

Мне хотелось, чтобы верным оказалось второе.

Несколько дней спустя я встретил в бассейне Аду. Она снова была в желтом трико, элегантная и гибкая, как всегда. Ада тоже заметила меня, взгляд ее был теплым и ласковым. Я не посмел подойти к ней - так громко и сильно колотилось мое сердце.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Мы приближались к цели. Пройдет несколько месяцев, и “Аякс” повиснет в космосе, как дальний спутник Регины. Мы наконец узнаем, был ли какой-нибудь смысл в нашем бесконечном путешествии. Узнаем, есть ли там жизнь. Мы просто жаждали встретить человеческие существа, хотя бы и доисторической эры. Настолько невыносимой стала для нас мысль, что, может быть, мы единственные скитальцы в доступном космосе.

Последние три года прошли как будто легче. Наш коллектив медиков открыл наконец сильные средства против герметического невроза. Но последняя его жертва была поистине и страшна и тяжела. Один из наших биохимиков, молодой профессор Моргенштерн, покончил с собой невероятным образом. Одетый в скафандр, он выпрыгнул в космос через люк и, открыв шлем, в мгновение ока превратился в сосульку. Все были потрясены. Моргенштерн наконец нашел то, к чему с такой огромной силой рвалась его душа, - бесконечное открытое пространство…

Мы победили герметический невроз, но главный наш враг - космическая меланхолия - продолжал наносить удары. Еще восемь человек умерло у нас на глазах, и мы ничем не могли помочь им. Шестнадцать человек лежало в летаргическом сне в барокамерах. Когда мы приблизились к Регине, все они постепенно вернулись к нормальной жизни. Даже самое обыкновенное любопытство могло поставить людей на ноги, лишь бы оно было достаточно сильным.

Я уже не был мальчишкой. За последние годы я превратился в солидного и спокойного научного работника с легкой склонностью к литературе. На моем счету было два серьезных научных труда. Я вырастил морскую свинку чуть ли не с настоящего земного поросенка. Ее звали Тони. Она весила около пятидесяти килограммов и поэтому большей частью лежала возле своего корытца, загадочно смотря на меня глазами альбиноса. Иногда у меня было такое чувство, что она вот-вот заговорит. При всей ее флегматичности у нее был отличный аппетит. И только присутствие Сеймура неизвестно почему выводило ее из равновесия - свинка становилась неспокойной и раздраженно повизгивала.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});