Роса в аду - Дмитрий Леонтьев

— От твоего вопля у целого косяка корюшки только что случился инфаркт, — сказало мое отражение, перелезая через парапет на набережную. — Вот сухие ботинки. Вот бокал вина…

— К черту вино! Догони ее! — рявкнул я, вырывая бокал из его рук и отбрасывая его в cтopoнy, — Сопровождай до самого дома. Узнай, где она живет и…

— С кем живет, — услужливо закончило отражение.

— Да я тебя!..

— Будет сделано!

— Стой! Послушай… Какие у меня глаза? В смысле выражения?..

Паршивец долго всматривался в мое лицо, потом скривился и развел руками:

— Отвратительные. Такие вот… Ух!..

— Скотина! — сказал я сквозь зубы.

— Отражение, — с подтекстом возразил призрак и тенью скользнул в ночь, догоняя умчавшуюся машину.

Тихо ругаясь себе под нос, я надел ботинки и посмотрел на часы.

— Двадцать три часа, сорок пять минут и шестнадцать секунд, — сказали они. — Доброй ночи, хозяин. Можем еще чем-нибудь быть полезны?

— Остановись, мгновенье, ты прекрасно! — вспомнил я.

Часы долго молчали, потом смущенно откашлялись и признались:

— Спасибо на добром слове, но видите ли, хозяин…

— Да это я так… Мысли вслух, — отрешенно заметил я. — Где здесь ближайший трактир? В смысле — кабак… В смысле — ресторан?

— Пешком — тридцать минут сорок одна секунда. А на машине… Это зависит от скорости.

— В какую сторону?

— Я не компас, — обиделись часы. Я поморщился и взмахнул рукой, останавливая проезжающее мимо такси.

— В ближайший ресторан, — сказал я сидевшему за рулем парню. — Хотя нет… В лучший ресторан… Поблизости.

— Прекрасная ночь, — затараторил он, вдавливая в пол педаль газа. — В такую ночь все, что можно еще пожелать: хороший ресторан и общество прекрасной девушки.

— Столько же "сверху", и ты молчишь всю дорогу, — предложил я.

— Еще пятерку "сверху", и я даже глаза закрою, — весело согласился он.

Я глубоко вздохнул и отвернулся к окну…

В ресторане я сбросил плащ на руки портье и подошел к огромному зеркалу, висевшему на стене.

— Ну? — тихо спросил я отражение.

В глазах моего двойника было какое-то эйфорическое выражение, словно ему только что вкололи двойную дозу наркотика и тут же дали доской по голове.

— О-о! — лаконично ответило отражение.

— Конкретней.

— Куда уж конкретней, — отозвалось оно, но увидев выражение моего лица, поспешило продиктовать адрес.

— Одна? — внутренне напрягаясь, уточнил я.

— Теоретически такая женщина не может быть одна, а практически… По крайней мере не замужем. Двадцать один год, по профессии — историк. Родители живут где-то в Мурманске… А честно говоря: это — нечто! У нее в ванной комнате висит такое зеркало!.. Я чуть сквозь стекло не вывалился! Если ты не подвинешь свое зеркало ближе к кровати, я повешусь. И буду отражаться синий, перекошенный и с веревкой на шее.

— Я поставлю напротив другое зеркало, — злорадно пообещал я. — И ты будешь отражаться в них, пока не позеленеешь! Еще раз взглянешь на нее, и я из тебя фотографию сделаю. Понял?

— Ради такой женщины… — высокопарно начал призрак, но я не дослушал и вошел в зал.

За дальним столиком со скучающим видом тянула из трубочки коктейль привлекательная блондинка с кукольно-фарфоровым личиком и огромными, бездонными синими глазами. Я подошел и сел напротив.

— Предлагаю пари на триста долларов, — сказал я, — что сейчас я приглашу вас переночевать, а вы откажетесь.

Она посмотрела на меня поверх бокала, глаза ее сузились, уголки губ поползли вверх в ироничной улыбке, и я понял, что "проиграл".

***

— Да ты — сам сатана! — выдохнула она, обессиленно откидываясь на подушки.

— И даже больше, чем ты думаешь, — заверил я, набрасывая халат и отходя к окну. — Светает… Тебе пора уходить.

— Эй! — возмущенно окликнула она. — Я, между прочим, не тороплюсь. Еще часов пять-шесть я могу провести здесь… Причем, совершенно бесплатно, если это тебя интересует.

— Не интересует. У тебя есть время, а у меня его нет. Так что… Одевайся и отправляйся к мужу.

— Все мужики — свиньи! — заявила она, раздраженно срывая свою одежду со стула.

— Разумеется, — спокойно подтвердил я, прикуривая сигарету и выпуская в открытую форточку сизоватое облако дыма.

— Ты даже не хочешь взять у меня номер телефона? — вызывающе вскинула она голову.

— Зачем? — удивился я. — Я же не собираюсь с тобой встречаться еще раз.

В ответ она разразилась таким потоком брани, что даже я невольно прислушался.

— Деньги я положил тебе в сумочку, — сказал я.

— Да засунь ты их себе… По одной бумажке, чтоб продлить удовольствие! Я не проститутка! Я пошла с тобой, потому что… Скотина!

— Марго, — задумчиво спросил я, — а как ты думаешь, существует хоть одна женщина, которую невозможно затащить в постель?

Она запнулась на полуслове и невольно задумалась.

— Нет, — решительно отвергла она через минуту. — Просто на некоторых для этого приходится жениться. И уж после этого они снимают с себя всяческие запреты. И не только по отношению к мужу…

— Совсем не обязательно так далеко заходить. Дело в опыте и деньгах. Может быть, еще во времени. Для одной требуется день, для другой — год. Ах, Марго, Марго, почему в мире не существует женщин, наделенных одновременно нравственностью, умом и честью?

— Честь — это мужчины придумали, чтоб оправдать отсутствие проигранной в карты зарплаты, — сказала она. — А умная женщина не может позволить себе роскошь быть высоконравственной. Это не современно. И это не совместимо.

— В том-то и беда, — вздохнул я. — Ведь сколько нужно иметь одной женщине для счастья: ум, красоту, образование, нравственность, опыт… Но уж если одна женщина собрала в себе каким-то чудом все эти достоинства, то требуется, чтобы она нашла того, кому все это достанется.

— Да, — согласилась она. — Обладая всем вышеперечисленным, найти себе хорошего парня сложно… Так что, значит — прощай?

Что? Ах, да, прощай… Захлопни дверь посильнее…

Она захлопнула ее так, что с потолка на меня посыпалась штукатурка.

— У индейцев в этом отношении хорошо продумано, — сказало мое отражение, облокачиваясь о зеркальную раму. — В вигваме дверью не хлопнешь. Может, резиновую прокладку поставить? Нашей двери при таких темпах надолго не хватит. Я заметил, что еще ни одна, уходя от тебя, не закрыла дверь спокойно. Всем надо с размаху, демонстративно и с грохотом…

— Перестань ворчать, — сказал я. — И без тебя на душе черти в преферанс играют.

— А что в этом плохого?

— Проигрывают…

— Хочешь, еще одну "хохму" расскажу? Для поднятия настроения?.. Стоят на высокой горе три человека. Один оглядывается кругом и восклицает: "Красота-то какая! Так и хочется раскинуть руки и полететь…" Делает шаг в пропасть, раскидывает руки и… парит в воздухе. Делает пару-тройку кругов, возвращается к остальным и становится на свое место. Второй у него спрашивает: "Как это у тебя получилось? Неужели и я так смогу?" — "Конечно, получится, — заверяет первый. — Надо только очень этого захотеть". Тогда этот второй раскидывает руки, делает шаг в пропасть… И на дне ущелья возникает еще одна кучка. Тогда один из оставшихся поворачивается к летавшему и с укоризной говорит: "Знаешь, Мишка, ты хоть и ангел, но такая сволочь"…

— Что ты знаешь о женщинах? — вопросом прервал я его хохот.

— О женщинах? Как и ты, повелитель — все… Примитивны, злы, ограничены, развратны, жадны, своенравны, многолики, мстительны, злопамятны, лицемерны, неверны и невероятно этим привлекательны. В общем, это лучшая половина человечества. Ради них предают, лгут, крадут и убивают. Когда понимают, что они того не стоят — вешаются.

— Мне нужна объективная оценка.

— Это — объективная. Хочешь, чтоб я выразил свое личное мнение?

— Послушай, — я поймал его за отворот халата и, накрутив ткань на кулак, подтянул к себе. — Если я играю с тобой в либерализм, то ключевое слово здесь — "играю". А не "либерализм", понял? В некотором смысле я ведь далеко не ангел, чем я тебя породил, тем и убью! И если я кажусь тебе "белым и пушистым"…

— Нет, хозяин, — заверил призрак, осторожно освобождаясь из моих пальцев, — "белым" ты мне не кажешься. Просто я не поспеваю за твоим настроением, оно меняется куда быстрее отражений. Если тебя тяготит вчерашний случай, то подобные инциденты встречаются среди людей довольно часто. Его причиной могли быть: плохое настроение, депрессия, вкусы…

— Ты хочешь сказать, что я — не в ее вкусе? — мрачно уточнил я.

— Ты просил объективности, — сказало отражение и на всякий случай сделало несколько шагов назад. — Но мне кажется, что вчерашний инцидент обусловлен лишь нехваткой времени. У тебя просто не было возможности предстать перед ней во всем блеске своей славы и величия. А за короткий промежуток времени ты, по самому снисходительному мнению, напоминаешь развязанного… Впрочем, об этом я промолчу. Просто она сбежала слишком быстро, и у тебя не хватило времени.